Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

Между тем как Русские армии производили различные движения около Смоленска, Наполеон две недели оставался в Витебске. Почти ежедневно, с большим конвоем, выезжал он за город осматривать окрестности. Он жил в генерал-губернаторском доме и велел перед ним сделать площадь, для чего срыли несколько домов и только что начатое строение Греко-Униатской церкви. На площади ежедневно смотрел он побригадно гвардию, обращая на нее в настоящем походе более внимания, нежели когда-либо, и преимущественно перед армейскими корпусами заботясь об ее нуждах. Великое пространство было пройдено Наполеоном, но перед ним лежало несравненно обширнейшее: вся неисходимая даль России. Довольствоваться ли краем, занятым с открытия воины, или идти далее? Для решения сего вопроса собран был в Витебске совет. Большая часть из призванных на совещание полагали укрепить различные места между Двиной и Днепром и остановиться до весны будущего года. Наполеон был противного мнения, утверждая, что в Июле месяце смешно помышлять о зимних квартирах; что при наступлении морозов Днепр и Двина не представят никакой защиты и скроются под льдом и снегом; что его армии, привыкшие к наступателыным движениям, несвойственно быть в оборонительном положении, посреди лишений и скуки маневрируя на одном и том же месте. Он обратил внимание маршалов также и на то, что происходило в тылу, вне пределов России, где ненадежные, неискренние союзники, вероятно, ожидали только благоприятного случая для восстания против него. «Император Александр, – сказал Наполеон, – слишком могуществен; Он не согласится на мир, не испытав счастия в бою: надобно разбить Его армию. Для чего останавливаться здесь на восемь месяцев, когда в 20 дней можем мы достигнуть цели? Не затем пришел я в Россию, чтобы овладеть ничтожным Витебском. Разгромим Русских и через месяц будем в Москве. Весь план моего похода в сражении; вся моя политика в успехе»[200]. Кроме сих причин, побуждавших Наполеона к продолжению похода, были еще другие, не менее важные. Он получил в Витебске неожиданное для него известие о заключении мира России с Портой. «Турки дорого заплатят за свою ошибку, – сказал Наполеон, – она так велика, что я и предвидеть ее не мог». Наполеону нетрудно было догадатьса, что следствием мира с Турцией долженствовало быть усиление Русской армии теми войсками, которые находились в Молдавии и Валахии, а потому надлежало, прежде прибытия их на театр войны, стараться разбить наши 1-ю и 2-ю армии. Полученные Наполеоном в Витебске воззвания Императора Александра к общему восстанию и вооружению еще более, нежели Бухарестский мир, заставляли его возобновить военные действия. По донесениям своих Послов, находившихся перед войной в Петербурге, он знал о благоговении Русских к священной воле Монархов и любви их к родине. «Что касается до Русских, – писал ему однажды Коленкур, – то даже и тот, кто возьмет 500 рублей в суде за несправедливое решение дела, не примет от меня миллиона за измену Отечеству». Наполеон предвидел, что скоро забушует вокруг него народная война, для предупреждения коей почитал он единственным средством генеральное сражение, в его понятии, равносильное победе. До какой степени озаботили его воззвания Императора, видно из того, что он приказывал несколько раз прочитывать себе сделанный с них перевод. «Воззвания сии, – говорит его секретарь, – встревожили и удивили Наполеона»[201].

Вот обстоятельства, не дозволявшие Наполеону оставаться в Витебске далее того времени, какое необходимо было для восстановления сил армии и порядка, расстроенного быстрым наступлением от Немана до Витебска. Солдаты были утомлены длинными переходами, палящими жарами, особенно общим недостатком продовольствия, отчего число армии, по уверению всех французских писателей, уменьшилось третьей долей по приходе ее в Витебск. От голода явились кучи мародеров. Для отыскания хлеба бросались они по сторонам дорог и, углубляясь все далее и далее, не могли догонять своих полков. Не зная языка, они бродили наудачу и, не находя сопротивления от поселян и жидов, перестали помышлять о возвращении к знаменам. Падеж на лошадей увеличился. Таким образом, армия, не дав еще русским генерального сражения, не обнажив меча, подобно морскому приливу, быстро нахлынувшему, стала убывать, покрывая наводненное ею пространство разрушением и гибелью. От лишений и беспорядков прежнее воспламенение армии начало мало-помалу затухать.

Решась идти из Витебска в Смоленск, Наполеон отдал следующие повеления, касательно обеспечения тыла и флангов главной своей армии: 1) Князю Шварценбергу писано: «Разбейте Тормасова и преследуйте, пока не уничтожите его». Для большей уверенности в точном исполнении австрийцами его повеления Наполеон послал к ним своего Генерал-Адъютанта Флаго. 2) Сен-Сиру и Удино велено атаковать Графа Витгенштейна. 3) Виктору, стоявшему на Висле, приказано подвинуться к Неману. 4) Ожеро выступить из Берлина к Одеру и одну дивизию расположить на Висле.

Только что Наполеон намеревался тронуться из Витебска, когда узнал о нападении, последовавшем на передовые войска его, расположенные около Рудни. Первым действием его было воспротивиться дальнейшему наступлению русских. Он приказал Мюрату и Нею немедленно сосредоточиться у Рудни; Вице-Королю перейти из Суража в Лиозну; Даву, Понятовскому, Жюно и Латур-Мобуру собраться у Расасны и Романова. Гвардия и резервная кавалерия выступили из Витебска к Лиозне. Все неприятельские войска пришли в движение, но Наполеону донесли, что Русские, после удачного кавалерийского дела при Молевом Болоте, не подаются более вперед. Тогда дал он корпусам новое направление и вознамерился соединить их за Днепром, чтобы левым берегом идти на Смоленск, занять его прежде русских, отбросить их на север, к Торопцу или Великим Лукам, и стать между нашими армиями и полуденными губерниями.

Расасна и Хомино назначены местами переправы через Днепр, где немедленно приступлено было к построению трех мостов. 1 Августа пришли Даву к Расасне, Понятовский в Романово; за ними следовали Жюно и Латур-Мобур. В то же время шли к Расасне и Хомину неприятельские корпуса из Витебска, Лиозны и Рудни. После полудня, 1 Августа, мосты были наведены и началась переправа, в присутствии Наполеона, накануне выехавшего из Витебска. Августа 2-го, на левом берегу Днепра сосредоточилась вся главная неприятельская армия, в числе 190 000 человек[202]. В памяти жителей сохранились следующие подробности о пребывании Наполеона в Расасне. Ему отведен был дом еврея, но, найдя в комнатах нечистоту, приказал он раскинуть в бору над Днепром шатер, из полосатой зеленой и белой шелковой материи, разделенный на пять покоев. Прежде своего входа в палатку Наполеон осматривал войска, прибывшие с Даву из Дубровны, которых не видал с начала похода, потому что они были отделены от Главной армии. Потом обедал он, вдвоем с Даву; прислуживал Мамелюк. Для других генералов постлали на земле зеленую сафьянную скатерть и уставили ее серебряными приборами. Вечером, когда все стихло, Наполеон ходил по лесу, один, задумчивый. На том месте, где был шатер, до сих пор видна огромная яма; впоследствии она стала могилой французов. Из Расасны Наполеон взял себе в проводники еврея.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});