Тортоделка. Истинный шедевр (СИ) - "EvgeshaGrozd"

У здания ментовки ждали Таня и Миша. Вика сразу же угодила в объятия подруги. Понимал, что ребята хотят поддержать жену и заверить в хорошем исходе, но ехать с нами не позволил. Не сегодня.

— Дай ей это, — Дементьев сунул в ладонь блистер с успокоительным. — Так она спокойно проспит ночь. Ей это нужно. Двух драже будет достаточно.

Благодарно кивнул, вняв рекомендации медика. Да, сон — единственный верный выход из шокированного состояния супруги.

Дома ждали теща и мама, которые со слезами на глазах бросились обнимать и утешать девушку. Я понимал, что Вика выжата до последнего, и эти стенания со стороны сердобольных лишь ещё больше добивают её. Взял на себя смелость насильно увести жену от ненужных "плакальщиц". В комнате помог раздеться и буквально на руках унёс в ванную. Набрал воды. Девушка скупо реагировала на мои слова, и, глядя на неё, впервые не знал чем ей помочь, что сказать, как вытащить из коматозного состояния. Усиленно смывал с любимого тела следы крови, которые за половину суток буквально впитались в кожу. Одел жену в ночную рубашку и довёл до постели. Подал стакан с водой, протянул таблетки, что всучил Дементьев.

— Миша велел выпить. Это тебе немного поможет. — Девушка покорно приняла. — Нужно поспать, милая.

— Не уходи, — потянула за руку к себе.

— Не уйду, — снял пиджак и ботинки. Взобрался на кровать. Крепко заключил в свой кокон и поцеловал в висок. — Я рядом. Спи, родная.

Девушка всхлипнула и ощутил, как женская фигура наконец обмякла. Гладил по волосам до тех пор, пока не понял, что успокоительное подействовало. Устроился поудобней и, прижимая жену к себе, остался лёжа смотреть в потолок, прокручивая в голове план дальнейших действий.

Я обязан тебя защитить, тебя и своего ребёнка. Сделать всё, чтобы ты не угодила за решётку. Это бесчестно. Почему ты?

Антон говорит, что рассматривается несколько версий, в одной из которых фигурантом вытекаю я. Убийство на почве ревности. Есть мотив. Савва мог и мне открыть дверь. Многие подтвердят, как мы часто петушились друг с другом. Ударил ножом в грудь в порыве аффекта, а отпечатки с ножа стёр.

Страх сковывал грудную клетку, но решимость оградить жену ценой собственной свободы с каждым часом становилась уверенней и бесповоротней. На утро Вика выглядела лучше. Кормил буквально из ложки и чуть ли не силой. Велел оставаться дома в постели. Сторожить её поручил мамам. Сам же переоделся и прямиком помчался в главк искать того самого Ярослава Калина.

На посту не пропускали и, лишь получив разрешение, сопроводили к кабинету следователя. Этот Калин был, оказывается, с Вадимом, который при виде меня округлил глаза. Чёрт! Такие свидетели сломают всю мою байку.

— Тебя же ещё не вызывали? — нахмурился Вадик, и удивленно перенаправил взор на своего собеседника.

— Нет. Я с повинной! — выпалил, запыхаясь, и глянул на седого.

— Сдурел?! — Вадим аж привстал.

— Да ладно, Вадик, — его коллега слегка улыбнулся и встал изо стола. — Оставь нас, окей?! Я всё равно собирался побеседовать с Германом Юрьевичем.

— Какая ещё на хрен повинная?! — друг не унимался, но позволил седому приобнять себя и направить к дверям.

— Я должен поговорить со свидетелем! — с нажимом произнёс следователь, выпроваживая коллегу. — Иди уже! Мы разберёмся.

Вадим смерил меня возмущенным взглядом и всё же подчинился этому товарищу Калину.

Вернул взгляд на седого, который, скрестив руки на груди, разглядывал меня.

— Чего? — этот взор мне явно не понравился. Он, словно играл со мной и знал всё, что я хочу сказать.

Ухмылка. Следователь опускает голову и направляется к окну. В подтянутом и крепком теле сразу выловил два изъяна: мужчина слегка прихрамывал, а левая рука болталась без движения. Нет, он владел ей, но не так, как правой.

— Знакомиться уже нет смысла, — проронил Калин, уместившись на подоконнике. — Потому внимательно слушаю Вашу версию, а точней "повинную".

Пока был за пределами этого кабинета вся моя ложь в голове казалась такой правдивой, а теперь — всё смешалось в неясный поток фактов, которым здесь перестал управлять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Похвально это конечно всё, — выдохнул под конец "исповеди" следователь. — Но, в тоже время, грустно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— В каком смысле? — нервы постепенно повышали мои голосовые связки. — Вы думаете, я тут шутки шучу? Моя жена такая же жертва! Она невиновна.

— Нет, Вы не шутите, — лицо Калина вдруг стало суровым и стальным. — Вы хернёй страдаете и тратите моё время на выслушивание подобного бреда, вместо того, чтобы помочь мне в поимке истинного убийцы. Хотите, чтобы я и Вам статью впаял за дачу ложных показаний и противодействие в расследовании? За решёткой Вы своей жене ничем не поможете.

Опустил глаза, понимая, что меня не только уличили, но и утопили мордой в водопаде совести.

— Если хотите вызволить жену из беды, то лучше помогите распутать этот клубок, — следователь сердито выдохнул и потёр левую руку. Вернулся за стол и сел. Молчание зависло в воздухе. — Ну? Сотрудничаем или дальше байки сочиняем?

— Что Вы хотите знать? — покорно произнёс я, подавшись вперёд.

— Для начала, где Вы были в момент убийства Майорова?

— Сперва отвёз заказ по поручению Вики, потом… потом поехал на могилу к сыну и отцу.

Следователь повёл бровями, но после отметнул какую-то мысль в голове.

— Вы знали, что Ваша жена в этот день поедет к Майорову?

— Нет, не знал. Мы на грани развода и Вика мало, что сообщает мне.

— Почему Вы разводитесь?

— Потому что я — придурок, — горько усмехнулся. — Я изменил ей.

— По словам другого источника, Вы винили супругу в смерти отца.

— Да, но это всё лишь глупое стечение обстоятельств. У папы случился приступ, а рядом не было нашей медсестры. Жена, как могла, пыталась помочь ему, следуя инструкции, но не получилось.

— Чем был вызван коллапс?

— Неверная доза нитроглицерина и тело отца двигали. А этого делать нельзя…

Калин прожигал меня насквозь, отчего я нервно заламывал костяшки пальцев.

— На почве этого, я так понимаю, и произошёл разлад и, в качестве мести, вы изменили своей жене?

Внутри всё горело от стыда и осознания своего былого бабства. Пусть. Добью себя до конца с его помощью.

— Я жил с любовницей около месяца, пока не узнал о беременности супруги.

Калин сцепил челюсть и по вспыхнувшим кончикам его ушей, понял, что мужчина внутренне кроет меня матом. Заслужил.

Смиренно умолк, стараясь реже смотреть на него.

— Что вам известно об отце вашей супруги? — переварив, продолжил он.

— Мразь, — моё лицо тут же загорелось пламенем былого гнева. — Угрожал и шантажировал жену. Подстрелил меня.

— Белородов мог мстить своей дочери, отыгрываясь на друзьях и родственниках?

— Возможно, — начал перебирать в голове всё происходившее ранее. — Он каждый раз грозился расправиться с матерью Вики, когда совершал набеги.

— Понял, — Калин продолжал делать пометки в блокноте. — Помимо Белородова, есть ещё люди желающие зла вашей жене или семье?

— Моя бывшая невеста… Любовница. Она портит нам жизнь с самого начала наших отношений.

— Бывшая невеста и любовница — в одном лице? — лёгкий смешок. — Простите. Как имя вашей бывшей?

— Романенко Анжелика.

— Дочь того самого Романенко? — вскинул вверх одну бровь. Я кивнул. — Анжелика, а сокращенно ЛИКА?

— Да

— Эта самая Лика имела доступ к медикаментам вашего отца?

Я задумчиво уставился на него.

— После смерти папы, я поселился в его комнате.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И туда же водили любовницу? — взгляд этого ищейки меня скоро точно выжжет.

Тело пронзали миллионы иголок совести и стыда. Чёрт, это даже хуже, чем исповедь перед священником. По моему лицу он и так всё понял.

— Ладно. Тогда последний вопрос. Эта Лика, брюнетка?

— Нет. Она рыжая.