Довод Королей - Вера Камша

Мириец, как и большинство южан, предпочитал блондинок, но красота сестры порой приводила в восторг даже его. Если кто и способен защитить Даро, не требуя «платы» за спасение, так это младший Тагэре, который был с женщинами всегда вежлив, но не более того. Даже странно, что его братьями были величайшие юбочники Арции.

– Я уже пятую ору думал, о чем с вами заговорить, и так ничего и не придумал, – всадник на гнедой лошади поравнялся с Рито и с улыбкой пустил коня рядом, – может, обойдемся без повода. Я – Луи Трюэль, и я рад видеть вас здесь.

– Рад? Но вы же видите меня в первый раз.

– Сандер редко ошибается в людях, да у меня и свои глаза есть. Не хотел бы я, чтоб мою сестру заперли у этих ведьм. В последнее время от клириков вовсе житья не стало.

– Но Арция светское государство.

– Жабий хвост! Пока да, но капустницы и синяки без мыла лезут... везде. По-моему, их только у атэвов нету.

– Нету, – подтвердил Рафаэль, – Майхуб строго-настрого запретил появляться там кому бы то ни было, кроме эрастианцев, а атэвы слово своего калифа чтут уже шестьсот лет.

– Нам бы такую память, – проворчал Луи, – а то забываем даже то, что вчера было. Надеюсь, вы останетесь с нами.

– Я об этом не думал, мне нужно пристроить сестру в надежное место, а сам я хочу податься куда подальше...

– Вряд ли вы уйдете от герцога. Мы с братьями тоже не собирались таскаться за принцем крови...

...Внук величайшего интригана Арции как в воду глядел: вскоре Рафаэль в полной мере испытал на себе обаяние горбуна Тагэре, его спокойного голоса, точных, как удар шпаги, слов и решительных поступков. Понравились мирийцу и «волчата», уже к вечеру смотревшие на них с Даро, как на своих. Рафаэль охотно рассказал новым знакомым все, что они хотели знать про Мирию, Дафну, их бегство. Умолчал лишь о том, что спасший их корабль был непростым. Даро, проспавшая чуть ли не до самой Адены, ничего не поняла, и Рито был этому рад. Сам же он отнюдь не был напуган, напротив. Бессмертный капитан ему не просто понравился, мириец был готов отправиться с ним хоть к Берегу Бивней, хоть в Преисподнюю. Но сначала он должен устроить судьбу Даро.

Скиталец посоветовал искать помощи у герцога Эстре, который как раз находится в здешних краях. Так и оказалось. Они нашли и друзей, и защиту. Александр Тагэре в первый же день написал кардиналу Арции, и Луи Трюэль, весело помахав всем рукой и помянув на прощанье жабий хвост, ускакал в Мунт. Герцог не сомневался, что старик Обен и Евгений вместе что-нибудь да придумают. Теперь уже не Фернан Реви, а он сам всеми силами затягивал поездку, дожидаясь возвращения Луи.

Впрочем, было это нетрудно. Юг признал победу Тагэре окончательной и бесповоротной и дружно и шумно отрекался от Лумэнов. Перед братом и шурином короля откровенно заискивали, но если граф Реви радостно купался в лести, на лице Александра то и дело читалась гадливость. Даро, терпеливо сносившая тяготы путешествия, хотя ее руки в первый же день были истерты в кровь поводьями, находилась в центре восторженного внимания всего отряда, но девушка еще не отошла от пережитого кошмара и могла выдавить из себя лишь слабую улыбку. Настойчивых кавалеров она откровенно боялась и старалась держаться поближе или к брату, или к герцогу, который вроде бы ее и не замечал, но в случае необходимости (то есть когда граф Реви предпринимал очередную попытку завладеть руками или пояском красавицы) оказывался рядом. Реви это откровенно бесило, но приказать брату короля удалиться брат королевы не мог.

Фернан побаивался Александра и, хоть это не обсуждалось, явно относился к числу его врагов, а его люди постоянно подкусывали воинов Эстре, которым, видимо, было приказано в перепалку не вступать. Впрочем, «волчата» от этого правила частенько отступали, но до открытых стычек не доходило. В последний момент приспешники Вилльо поджимали хвосты. Рито довольно быстро разобрался в арцийских хитросплетениях и сделал единственно возможный для себя выбор. Друзья Александра стали и его друзьями, а враги, соответственно, врагами. Первое радовало, второе не беспокоило.

Нэо Рамиэрль

Это могло быть бредом, странным последствием странной болезни, но Роман гнал от себя эту трусливую мысль. Если не верить, если опустить руки, они останутся навсегда в этом мире гор и снега, возненавидят друг друга и в конечном итоге рехнутся от собственной беспомощности. Эльф-разведчик не мог этого допустить. И они принялись искать «скалу Ангеса», ту самую, достигнув которой «оранжевая звезда, самая яркая в созвездии Спящего Льва», укажет остатки тропы. Больше они не знали ничего. Тот, кто говорил с ними устами Норгэреля, замолчал, а может, он знал лишь то, что сказал.

Дни сменялись днями, вернее, ночами, потому что днем не видно звезд. Спящего Льва они узнали, по крайней мере, так им казалось. В центре созвездия и впрямь сияла звезда, отливающая оранжевым. Хорошо хоть небо в мире Зимы было неизменным, по нему кружили одни и те же созвездия, в урочный час всходившие над горизонтом. Если бы их узор менялся, как в любом из миров, знающем не только вечную Зиму под нестареющей луной, их затея стала бы безнадежной. Найти в горах одну-единственную глыбу труднее, чем иголку в стоге сена, тем паче о том, как выглядит скала Ангеса, можно было лишь гадать. Норгэрель раз за разом честно пытался вновь вызвать в себе странное знание, часами глядя в огонь, но ничего не получалось, оставалось положиться на удачу. Дом они бросили после того, как было решено, что на расстоянии дневного перехода нужного им места нет, но, прежде чем расстаться с приютившим их урочищем, Роман еще раз поднялся на самую высокую в округе вершину, пытаясь сосредоточиться. Вокруг расстилалась горная страна – узкие долины, каменистые осыпи, заснеженный лес и ни малейшего намека на то, куда идти. На мгновенье у Рамиэрля чуть было не опустились руки: в этом мире можно блуждать до скончания веков и ничего не найти. Рене, когда он искал свой берег Золотых Пчел, и то было проще. Капитан хотя бы знал, что нужно плыть за Запретную Черту и далее... Стоп! Запретная Черта... В этом что-то есть.

Роман присел на выступавший из снега камень и задумался. Если он не хочет положиться на удачу, нужно вытащить из слов Норгэреля все, что можно и нельзя. Для начала неплохо бы понять, была это случайность или переданное им странным образом послание. И, если верно последнее, кто говорил с ним устами Норгэреля. Именно с ним, потому что сам юноша не запомнил ничего. Кто может знать о проходе Арцея? Светозарные? Проклятый? Или тот, про кого говорил Воин, называя его «Знающий»? После Войны Оленя они с Рене долго гадали над этими словами тени и пришли к выводу, что «Знающий» как-то связан с Великими Братьями эландских преданий... Кто бы он ни был, если вмешается, то будет играть на их стороне, но вряд ли изберет столь причудливый и ненадежный способ. Он явился Воину, являлся эландцам, мог явиться и ему или Рене, да и говорил бы более понятно...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});