Довод Королей - Вера Камша

Разумеется, Пьер не выдал Шарло. Когда тот сказал, что его зовут Александр и что он никакой не король, Лумэн кивнул головой и дальше называл его, как тот хотел. Кузен всегда был с ним добр, и Пьер не мог его подвести. Они проговорили весь вечер. Шарло совсем не изменился, хотя и придумал себе другой цвет волос и другое лицо. Смешно, он думал, что так его не узнают. Может, он и обманул кого-то вроде давешнего глупца и его злой жены, но Пьер слишком хорошо знал своего красивого кузена и не мог ошибиться. Тот вернулся, и теперь ни самому Пьеру, ни его малышоночкам ничего не грозит. Можно спокойно спать, есть и гулять. Шарло никогда не позволит причинить ему вреда, он так и сказал, когда Пьер попросил приказать всем его не убивать. Шарло можно верить...

Низвергнутый и заточенный арцийский король блаженно улыбнулся. Кузен уехал в южные провинции на целый месяц. Он говорил, что там живут особые хомяки с черной полоской на спинке, и обещал привести. Скорей бы приехал! Прошлый раз его так долго не было, но Шарло вернется, он всегда возвращается, потому что обещал и знает, как его ждут... Пьер собрал и доел крошки и допил пахнущий черносливом напиток, от которого становилось тепло и радостно. Скоро приедет кузен, привезет обещанных полосатых малышоночков. Их нужно будет устроить... Сначала он поместит полосатиков отдельно, пусть привыкнут, а потом познакомит с другими... Но куда поставить клетки? Пожалуй, между Пионом и Масей можно поместить еще одну. Или возле Сюси?

Вопрос требовал немедленного решения, и Пьер решительно встал. Пол покачнулся, но это было даже приятно. Король был охвачен жаждой деятельности. Сейчас он спустится к малышоночкам, проверит, все ли в порядке, и переставит клетки так, чтобы новеньким было удобно. Пошатываясь и улыбаясь во весь рот, Лумэн распахнул дверь и ступил на узкую высокую лестницу, соединявшую его комнату с помещением для хомяков. Внезапно нога за что-то зацепилась, король, изогнувшись, попробовал схватиться за перила, но те отчего-то оказались скользкими, Пьер не удержался на ногах и кубарем покатился вниз...

Проклятый

Сирень все еще цвела, тяжелые гроздья всех оттенков от белоснежного до темно-фиолетового казались застывшим колдовским пламенем. Когда-то ему казалось, что красота Сада навеки привяжет к нему Циа. Он ошибался... И вообще Циа давно нет, нужно не прошлое оплакивать, а о будущем думать. О том, что предстоит сделать ему и светловолосой женщине, разыскавшей его в цветущем аду. Он должен исполнить клятву, данную Ларэну. Неужели Лунный король погиб? Да, видимо, так. Пока он в Саду Адены оплакивал свою нелепую любовь, Ларэн попробовал в одиночку остановить чудовищное зло и погиб. Силы оказались неравны. Теперь мощь их противника выросла многократно, но когда растет мощь, появляются и уязвимые места. Убить льва трудно, но легче, чем затаившуюся в камнях змею. Кажется, атэвы говорят именно так... Атэвы! Они с Ларэном были у них, пытаясь понять, что же все-таки происходит. Тогда они так и не разгадали загадку, но теперь, теперь он узнал от Геро то, чего не знал и не мог знать его учитель. И чем больше он думает, тем больше убеждается в своей правоте. Он не знает имени того, кто прятался в Сером море, но это не суть важно, но вот его природу он, похоже, разгадал.

Эрасти улыбнулся, поймав себя на мысли, что гордится собой и хочет поделиться своими выводами с Герикой. Куда же она могла пойти? Сад велик, а женщина старается ему не надоедать, хотя он рад ее видеть. Она живая, и он снова жив благодаря ей. Этот Рене и вправду Счастливчик, что бы с ним ни произошло, его любят, и за него бьются, а вот ему не повезло...

Эрасти Кэрна обругал себя вслух по-суриански, он же дал себе слово перестать себя жалеть, и отправился на поиски Геро. Следы ее присутствия отыскались сразу же. У Зеленого мостика копошилось полчище уток, несомненно, привлеченных даровым угощением, чуть дальше по воде плыл венок из желтых цветов, но самой Герики не было. Проклятый прошел довольно далеко вдоль пруда, с удивившей его радостью замечая всякие мелочи вроде пары ярких бабочек или алой от маков полянки. Жизнь все-таки прекрасна, и она и не думала кончаться. Эрасти довольно долго бродил по Саду, но Геро нашел почти на том месте, с которого начал свои поиски. Оказалось, она все это время бегала по его следам. Кэрна хотел посмеяться над этим совпадением, но лицо женщины было напряженным и расстроенным. Эрасти, сам не понимая, как это у него вышло, обнял ее за плечи.

– Что случилось? Сон? Память?

– Ни то, ни другое, – она не вырывалась, да и зачем, они ведь стали настоящими друзьями безо всяких клятв и обетов. Ему бы и в голову не пришло воспользоваться этой дружбой, и Геро это понимала. Она вообще многое понимала, в отличие от Циа, которую ничего не волновало, кроме собственных желаний.

– Что-то не так в Саду?

– Эрасти, – Геро как-то по-кошачьи извернулась, умудрившись, не разрывая кольца обхвативших ее рук, заглянуть Проклятому в глаза, – Эрасти, что-то случилось с твоим камнем. В нем словно огонь вспыхнул, даже утки и те перепугались.

– Расскажи подробнее.

– Да рассказывать-то особенно и нечего. Полыхнуло, я сначала не поняла что. Утки в стороны, у меня на пальце словно маленький костер, хотя жара не было. А потом все погасло, – она чуть ли не удивленно посмотрела на руку: черный камень казался прежним.

– Ты поняла, что это значит?

– Третий шаг?

– Да. Кто-то совершил подлость, без которой Тарра вполне могла бы обойтись. Осталась еще одна, последняя, после чего понесется... Так что, дорогая Эстель Оскора, наше ожидание заканчивается. Пару здешних дней, если не меньше, и, если не будет другого выхода, придется проламываться домой в открытую. Пойдем в беседку, что ли, нам нужно поговорить. Что-то мне подсказывает, что я должен сделать это сейчас, а то не успею.

Герика молчала, пока они, держась за руки, шли между цветущими кустами, утреннее солнце играло на каплях росы, щебетали птицы, прямо перед ними пролетела большая глупая стрекоза. Сад захлебывался поздней весной, и под ясным синим небом, среди молодой листвы и цветов его собственные мысли показались Эрасти нелепыми и невозможными...

2885 год от В.И.

23-й день месяца Медведя.

Арция. Урб

Герцог Эстре был в седле, когда брат Ее Величества, зевая, соизволил выйти во двор. Александр равнодушно наблюдал, как Фернан Реви садился на коня, но внутри его все кипело. Этот выскочка и наглец, навязанный ему в спутники, ничего не понимал в том, чем они занимались, постоянно путался под ногами и при этом развлекался в меру своего достаточно-таки убогого, с точки зрения Сандера, воображения. Ночные попойки и распускание рук по отношению к женам и дочерям хозяев замков, в которых они останавливались, вызывали у Александра отвращение. Впрочем, нобили, пресмыкающиеся перед ничтожеством только потому, что оно состоит в родстве с королевой, тоже не вдохновляли. Если барон Урб счел уместным отправить жену в постель высокому гостю, а та с видимым удовольствием отправилась, Сандера это не касается. Нигде не сказано, что можно уважать тех, кто не уважает сам себя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});