Тень свободы - Дэвид Вебер

– Ясно, – Терехов кивнул. – Это логично, – он поджал губы на мгновение. – Я ещё не выходил на связь с Ломброзо или Юкель. Каково ваше положение? Я имею в виду реальное положение вещей, а не то, что они пускают в информационные каналы.

– Честно говоря, всё почти так плохо, как они и заявляют, – признала она, пристроив комм на импровизированном подобии стола и присев на перевёрнутую урну. – Ломброзо и эта сука – Хэдли – начали зачистки за пару недель до прибытия Юкель. Избиения, как бы случайное насилие, тайные аресты, кое-что более изощрённое, когда на это хватало времени. Всё в таком духе. Потом начались публичные казни, – её челюсти сжались. – И не только тех людей, которых поймали на чём-то противозаконном. Это были показательные примеры, и власти не скрывали этого.

Она немного помолчала, ноздри её раздувались. Терехов терпеливо ждал.

– Когда началось это дерьмо, мы уже не могли больше сдерживать наших людей. Если бы Майкл не начал действовать – и если бы он не постарался довести этот факт до каждого – он бы утратил контроль над Сопротивлением, и Хэдли переловила бы всех нас по одиночке, когда каждая ячейка стала бы делать что-то своё. К тому же у него уже был готов план из разряда «нечего-терять». Мы были чертовски близки к захвату Президентского Дворца, штаб-квартиры Президентской Гвардии и самой Хэдли в первые восемнадцать часов восстания. Перебили целую кучу этих ублюдков и уничтожили как минимум две трети их бронетехники.

На мгновение её взгляд наполнился суровой гордостью. Затем её плечи опустились.

– «Чертовски близко» оказалось все-таки недостаточно. Мы захватили три четверти столицы, пять других городов полностью и большинство сельской местности на этом континенте, но мы не смогли прорваться в последнее укреплённое место, а затем явилась Юкель. Высадка её чёртовых штурмовых батальонов и орбитальная бомбардировка полудюжины поддержавших нас небольших городов и поселков. Именно тогда Майкл вывел наши отряды из других городов. Он не хотел предоставлять им никаких поводов проделать то же самое с каким-нибудь крупным населённым пунктом. Но он решил, что они не станут применять то же дерьмо в Лэндинге. Слишком много недвижимости, которую они не хотят терять, а любые удары с орбиты будут слишком близки к ним. В этом он оказался прав, так что в поисках нас они оказались вынуждены дом за домом  прочёсывать улицы, – она хищно оскалилась. – Мы дорого обходимся им, но вы видели новостные каналы.

– Да, видел, – глаза Терехова полыхнули голубым льдом. – Однако мы увидели никаких упоминаний об орбитальных ударах. Есть ли у вас оценка количества пострадавших от них?

Его тон был спокойным, почти обыденным, но выражение лица резко контрастировало с голосом.

– По самому приблизительному подсчёту где-то около 450 тысяч, – ответила Бланшар.

– Ясно, – Терехов смотрел на неё мгновение или два, потом резко вдохнул. – Наши разведплатформы показывают, что вы удерживаете сегмент в районе юго-запада столицы. Всё верно?

Она кивнула.

– А Юкель и Ломброзо контролируют район вокруг Президентского Дворца?

– Они контролируют всё, что не удерживаем мы, – откровенно призналась она. – Всё, от спортивного центра до  комплекса башен к востоку от того места, где я сейчас нахожусь, – она устало улыбнулась. – Я полагаю, что вы уже запеленговали этот комм?

– Да, мы определили Ваше местоположение, – согласился Терехов с краткой ответной улыбкой. – Что насчёт восточной части города, ближе к президентскому дворцу?

– Она, в основном, была зачищена. Я имею в виду, они выгнали из домов всё гражданское население, за исключением горстки жилых башен предназначенных для жителей других миров и сотрудников корпорации.

– Как я понял из выпусков новостей, они держат своих пленников на футбольном стадионе?

– Верно, – она снова кивнула. – Мемориальный футбольный стадион имени Президента Ломброзо. Сукин сын просто обожает называть вещи в честь себя.

– Что Вы можете рассказать нам о мерах безопасности вокруг стадиона?

– Не много. Они отбросили нас слишком далеко. Я полагаю, что вы сможете разглядеть с орбиты больше, чем мы от туда, где находимся.

– Пожалуй, Вы правы, – Терехов снова кивнул. Он стоял, размышляя, скрестив руки на груди, затем медленно кивнул, скорее самому себе, нежели Бланшар.

– Благодарю Вас, миз Бланшар, – сказал он. – Я думаю, настало время сказать несколько слов президенту Ломброзо и его соратникам. Возможно, я смогу убедить их в ошибочности их пути.

* * *

Бригадный генерал Франческа Юкель в ярости накручивала круги по выделенному личной ей в башне «Герб Ломброзо»  кабинету. «Герб» высился прямо напротив Президентского Дворца через «Бульвар Ломброзо», а его толстые керамобетонные стены обеспечивали неуязвимую для любого имеющегося у повстанцев оружия защиту своих обитателей. Кроме всего прочего, башня являлась и прекрасным наблюдательным пунктом и была центром наземной связи.

«Её» кабинет был огромен, богато декорирован, с окнами от пола до потолка, из которых открывался видом непосредственно на декоративный фасад и кровлю Президентского Дворца. И Юкель наслаждалась этими комфортабельным помещением со дня своего прибытия на планету. Её штаб и центр связи расположились в апартаментах ещё большей площади по соседству. Столь высокий «насест» давал ей прекрасную возможность наблюдать – и наслаждаться самим процессом – за систематическим уничтожением того сброда, который, не появись она вовремя, уже готов был пнуть по заднице этого никчёмного идиота Ломброзо. Наверное, она смогла бы закончить всё побыстрее, но ей хотелось преподать им урок, который эти дрянные пролы не посмеют забыть до конца времён. Чтобы у них и мысли не могло возникнуть когда-нибудь снова поднять руку на Пограничную Безопасность или её союзников.

Только вот теперь объявились долбанные Манти и этот бесполезный засранец Ватсон даже не попытался их остановить. Он просто поднял лапки кверху и взорвал свои корабли, так что этим Манти даже не пришлось тратить на него свои ракеты! В другое время она разобралась бы с этой трусливой тварью таким образом, как посчитала бы нужным, но сначала ей самой придётся разобраться с проклятыми Манти.

«Ты ведь не верила в это, да?» – Спросила она себя с издёвкой. – «Вот Вэнг, чёрт бы его побрал, верил – но не ты – ты ведь у нас самая умная».

Она накручивала себя, превращая страх, в котором не хотела признаваться даже себе, в новый гнев: «На самом деле у манти кончились козыри. От тебя не требуется ничего конкретного, так – пара намёков во время переговоров. И, видит Бог,  эти лживые ублюдки пойдут на всё что угодно стоит им только вообразить, что есть угроза жизни тем, кем они дорожат».

«Есть за тобой грешок», – с укором заявила она себе. – «Пусть ты с самого начала была уверена, что Манти приложили свою руку к этому бунту, но ты не сообразила, что они могли осмелиться сами его организовать. Ты считала, что у тебя достаточно времени, чтобы разобраться с этими долбанными отбросами, прежде чем кто-нибудь на Шпинделе просто узнает, что ты вообще была здесь. Вырви ты этих проклятых повстанцев у них из ног, и Манти нечего было бы поддерживать, никакого «стихийного восстания». Но времени у тебя не было, так ведь?»

«Нет, не было», – и она стиснула зубы, когда вспомнила о своей уверенности в том, что манти отступят. Даже они должны понимать, что решение помериться силой с Солнечной Лигой – всего лишь изощрённый способ самоубийства. Очевидно, они ещё большие глупцы, чем она считала, и даже сейчас ею владело мрачное, мстительное удовлетворение от мысли, чего это будет стоить им в итоге: «Настанет день и они заплатят – заплатят сполна! – за всё, что они сделали, за все свои интриги и паутину обмана».

«Но сегодня не тот самый «день». Сегодня Манти сидят там, на орбите, и даже не пытаются выйти на связь ни с ней ни даже с этим идиотом – Ломброзо. Они просто сидят там, предоставив ей сидеть здесь и проклинать судьбу, но с ней это не сработает. В заднице видела она все их расчёты. Если они рассчитывают, что она обмочится от страха и…»

– Извините, мэм.

– Что? – рявкнула она, рывком разворачиваясь лицом к осмелившемуся сунуться в её кабинет местному технику-связисту.

– Мэм, там по комму кто-то спрашивает Вас, – нервно произнёс техник Президентской Гвардии, на его лбу блестери бисеринки пота. – Он сказал, что его имя Терехов. Коммодор Терехов.

– А, он так сказал?

Юкель почувствовала как её губы сжимаются в гневе. Тот самый сукин сын Терехов, что разнёс систему Моники и начал весь этот долбанный кошмар. И как она сразу не догадалась!

Мёбиусеанец, уставясь на неё, продолжал стоять у дверей, очевидно не уверенный в том, должен ли он ответить или нет и страшась сделать неправильный выбор. Юкель испытывала острое желание оторвать ему голову, но вместо этого заставила себя сделать глубокий вдох.