Охотник за смертью: Восстание - Саймон Грин

Киберкрысы-хакеры Голгофы оказали собравшимся большую любезность, передав их образы через сотни промежуточных станций. Всякий, кто попытался бы проследить за этими бесчисленными отражениями, неизбежно запутался бы, не дойдя и до середины цепочки. Так что их вряд ли кто сумеет подслушать.

Многих привлекло сюда имя Джека Рэндома. Оно все еще было своего рода талисманом, хотя побед на счету легендарного профессионального мятежника было намного меньше, чем поражений. Сам Джек стоял в центре зала, окруженный кольцом почитателей. Он широко улыбался и каждому находил что сказать. Руби Джорни ни на шаг не отходила от Джека. Видно было, что она готова вцепиться в глотку каждому, кто подойдет к нему слишком близко. Надо сказать, вид Джека многих разочаровал. Жизнь изрядно потрепала легендарного мятежника. Многочисленные поражения, пытки, которым подвергли Рэндома в имперских застенках, — все это не могло не сказаться на состоянии его здоровья. Джека Рэндома в Империи знали в основном по тем рекламным плакатам, которые он сам распространял в дни своей молодости, а нынешний Джек не был похож на героя.

Это был маленький и тощий человечек лет, наверное, пятидесяти. Точнее сказать было нельзя, потому что выглядел он лет на двадцать старше своего возраста. Когда-то Джек был стройным и мускулистым, но теперь его можно было назвать разве что жилистым. Покрытые пигментными пятнами руки довольно сильно дрожали. Нет, на героя и легендарного воина Джек совсем не походил. Он выглядел глубоким стариком, которого вовремя не уложили в постель.

Зато спутница его буквально излучала угрозу. Ее темные глаза смотрели на всех с вызовом. Руби Джорни была лучшей на Туманном Мире охотницей за скальпами, а это не так-то просто. Большинство присутствующих старались держаться от нее так же далеко, как и от хайдена. Конечно, голограммам она ничем повредить не могла, а настоящие люди сидели дома, в безопасности, но стоило им только взглянуть на Руби, и они отводили свои образы подальше. Руби Джорни была невысокой и гибкой. Носила она костюм из черной блестящей кожи и поверх него — грязно-белую меховую накидку. На одном бедре ее висел меч, на другом — дисраптер, и ни у кого даже тени сомнения не возникало в том, что она знает, как с ними обращаться. Темные волосы Руби были коротко острижены, на бледном лице выделялись горящие черные глаза и свирепая улыбка.

Оуэн и Хэйзел неторопливо пробирались сквозь толпу, непрерывно раскланиваясь и улыбаясь. Труднее всего было создать впечатление искренности. Они старались не проходить через чужие образы насквозь, но в такой толпе это получалось плохо. Оуэн держался лучше — он все-таки был аристократом и давно овладел искусством дипломатии, то есть научился лгать с правдивым видом. У его спутницы это получалось существенно хуже, но она старалась. Хэйзел и в лучшие-то времена не отличалась общительностью, а в последние дни стала еще более резкой и раздражительной, чем обычно. Оуэн попытался было осторожно выяснить, что случилось, но получил в ответ лишь ледяной взгляд и предложение не лезть не в свое дело. Возможно, девушке просто не нравилось торчать на этой богом забытой планетке, вдали от цивилизации. Хэйзел любила комфорт и не лезла в политику. Ее вообще интересовали только жратва, выпивка и добрая драка.

Они с Оуэном наконец-то обошли полный круг и вернулись к небольшому буфету, который Жиль заботливо наполнил всевозможными напитками. Оуэн оперся рукой о буфет и вздохнул. Растянутые в улыбке губы болели от непривычного напряжения. Хэйзел взяла из его рук большой бокал вина и обернулась посмотреть на толпу.

— Ты хоть кого-нибудь здесь узнал? — спросила она негромко. — Так противно изображать из себя невесть что перед незнакомой толпой…

— Кое-кого я знаю, — ответил Оуэн и вдруг замолчал, изумленно подняв бровь. Вино в бокале оказалось превосходным. Давно он не встречал такого букета. Похоже, у Жиля где-то спрятан великолепный винный погреб. Хэйзел осушила свой бокал залпом, как будто в нем был обыкновенный дешевый кларет. Оуэн поморщился, но продолжил как ни в чем не бывало:

— Здесь собралось некоторое количество второстепенных лордов, представляющих различные кланы и компании, и несколько профессиональных героев. Все они рангом пониже, чем Джек Рэндом, но само их присутствие — уже хороший знак. Оно означает, что нас приняли всерьез. Ба, посмотри-ка вон туда! Узнаешь? Вот уж кого ты должна знать!

— Черт меня побери! — откликнулась Хэйзел. — Это же разведчица Топаз из Мистпорта! Единственный в Империи экстрасенс высшего класса, которому удалось стать разведчиком. И самая могущественная сирена из всех, о ком я когда-либо слышала. Когда Топаз стала мятежницей и сбежала на Туманный Мир, в погоню за ней выслали целый отряд космодесантников. И всех их она убила одной-единственной песней. Никогда с ней не встречалась и не могу сказать, что жалею об этом. Говорят, она опаснее самой смерти. Рядом с ней я чувствую себя жалкой дилетанткой.

— Не стоит, — отсоветовал Оуэн. — Не забудь, что это она пришла к нам, а не наоборот.

— Это верно, — согласилась Хэйзел. — Но лучше бы нам не подпускать к ней Руби. На всякий случай.

Оба одновременно обернулись, услышав, как кто-то окликнул Оуэна по имени. К ним, широко улыбаясь, приближался одетый в яркие шелка толстенький человечек. То есть, конечно, его голографический образ. Человечек выглядел преуспевающим и очень самодовольным. Подойдя, он поклонился Оуэну и, улыбаясь, кивнул Хэйзел:

— Оуэн, мальчик мой, как я рад тебя видеть!

— Я должен был догадаться, что встречу вас тут, — сказал Оуэн. — Вы ведь никогда не упускаете возможности на чем-то нажиться, верно, Элайя? Хэйзел, позволь представить тебе Элайю Гутмана, спекулянта и авантюриста, прогнившую ветвь известного в Империи рода. Его семья регулярно посылает ему деньги в обмен на обещание не возвращаться домой. Он обделывал с моим отцом разные грязные делишки. Отцу вечно не хватало денег.

— Грязные, но очень и очень выгодные делишки, — улыбнулся Гутман. — Рад видеть, что ты пошел по стопам своего отца. Мы с коллегами верим в тебя, Оуэн.

— Отец не имеет никакого отношения к тому, что я здесь, — ледяным тоном сказал Оуэн. Хэйзел бросила на него быстрый взгляд. — У меня есть свои причины сражаться. И друзей своих я выбираю сам. Дай я расскажу тебе, кто такой Гутман, Хэйзел. Большая часть грязных сделок в Империи совершается с его участием. Нет такой грязи, за которую бы он не брался. И если существует на свете закон, который Гутман до сих пор не нарушил, то это лишь потому, что он с этим законом еще не сталкивался. Он извлекает прибыль из людских страданий, и крови на его руках не меньше, чем у самой Лайонстон.