Охотник за смертью: Восстание - Саймон Грин

Чем дальше в город заходил Оуэн, тем холоднее становилось вокруг. Даже воздух здесь был разреженным, как в горах. Пахло озоном и какими-то незнакомыми химикалиями. В довершение всего отовсюду доносился непонятный глухой стук, такой низкий, что Оуэн скорее ощущал его, чем слышал. Похоже было, что бьется гигантское сердце. На улицах было полно хайденов. Одни возились с непонятными механизмами, другие просто шли по своим делам. Некоторые стояли неподвижно, глядя перед собой немигающим взглядом, как будто ждали указаний. «Измененные» не разговаривати между собой — все они были связаны на подсознательном уровне и общались, не пользуясь речью. Никто не оборачивался на Оуэна, но он чувствовал, что за ним наблюдают. Впрочем, пока он ничего не трогает и не мешает «измененным» работать, он здесь в относительной безопасности. Вообще-то хайдены были благодарны человеку, который пробудил их от векового сна. Они звали его Спасителем и низко кланялись при встрече, но Оуэн даже и не пытался воспользоваться своим особым положением. К такому уважению нельзя было относиться всерьез. В конце концов, он — человек, а «измененные» давно уже не люди. И если он увидит что-то, что ему видеть не полагается, они прихлопнут его как надоедливую муху. Поэтому он предпочитал идти по самой середине улицы и смотреть прямо вперед, держа на всякий случай руку на дисраптере. Спина его чесалась от многочисленных взглядов. Ну если Хэйзел поперлась сюда по пустякам!…

Он нашел ее на одной из боковых улочек. Хэйзел не пряталась, но и на виду не маячила. Когда Оуэн увидел ее, девушка как раз разговаривала с каким-то хайденом и даже не обернулась в его сторону. «Измененный» протянул Хэйзел маленькую металлическую фляжку, которую девушка немедленно спрятала в складках своей одежды. Только потом она обернулась к Оуэну и приветствовала его хмурым взглядом. Хайден, не оглядываясь, удалился.

— Какого черта ты здесь делаешь, аристократик? — ледяным тоном спросила Хэйзел. Она еще никогда с ним так не говорила.

— Я бы мог задать тебе тот же вопрос, — с беззаботным видом ответил Оуэн. — Мы же сейчас должны быть на борту «Последнего Оплота», забыла? Нехорошо, если мы пропустим совет. Мы там, как-никак, почетные гости.

— Вот и иди на свой совет, — пожала плечами Хэйзел. — А я им не нужна. Планирование — не моя стихия.

— Я заметил. Но там ждут нас обоих. Хотя бы для того, чтобы показать наши геройские лица потенциальным спонсорам и последователям. Реклама, знаешь ли. О чем ты разговаривала с этим хайденом?

— Ты что, не узнал его? Это же Мун!

Оуэн оглянулся, но «измененный» уже растворился в безликой толпе своих собратьев.

— Нет, я его не узнал. А как ты его нашла? Он же как две капли воды похож на любого другого хайдена.

— Он сам меня нашел.

— Он что… помнит тебя?

— Не совсем. Он меня узнал. Все хайдены узнают нас с тобой. Это часть их программы. Но Тобиаса Муна больше не существует. В нем ничего не осталось от человека, которого мы знали. Ладно, невелика потеря. Мы никогда не были близкими друзьями.

Оуэн молча кивнул. Он не хотел смущать Хэйзел, напоминая ей, что она только что разыскивала Муна в этом городе, куда ни один нормальный человек не вошел бы без ружья за плечами. Хэйзел считает себя очень жесткой. Она не обрадуется, если кто-то в этом усомнится.

— Что это за фляжку он тебе дал? — спросил Оуэн, чтобы сменить тему.

— Не будь таким любопытным, аристократик. Это мое дело. Пойдем! Нас ждут, забыл?

«Женщины!» — подумал Оуэн. К счастью, у него хватило ума промолчать. Значит, она заварила всю эту кашу ради каких-то эмоций. Хэйзел д'Арк, видите ли. Суровый пират с сердцем из твердого камня. А ведь попробуй скажи ей, что это не так!

Он жестом предложил Хэйзел идти вперед и сам последовал за ней. Теперь они шли к выходу из города хайденов. Никто из попадавшихся им по дороге «измененных» даже головы не поднял, чтобы на них взглянуть.

— Им придется немало потрудиться, чтобы привлечь сюда туристов, — заметила Хэйзел. — Ни баров, ни вывесок, да и воздух какой-то мерзкий.

— Что есть, то есть, — согласился Оуэн. — Может, им стоит зоопарк завести?

— Сомневаюсь, — кисло сказала Хэйзел. — Они же людей в клетки напихают.

Она замолчала, а потом покосилась на Оуэна.

— Слушай, а тебя не беспокоит, что они такие милые и разумные? Я хочу сказать, что эти люди, если их можно так назвать, были когда-то официальными врагами человечества. И если человек встречал хайдена, больше он уже никого не встречал. Почему они помогают нам с восстанием? Зачем оно им?

— Вероятно, хотят чтобы люди перебили друг друга. Старый добрый принцип — разделяй и властвуй. Они помогут нам развалить Империю, а сами в это время будут набираться сил. Придется все время следить за ними — чтобы не стали слишком сильными и не ударили нам в спину. Но без них нам не справиться, Хэйзел. Кто еще сможет противостоять имперским армиям?

— А что, если они просто приглядываются к нам? Побудут с нами, пока не нащупают слабые места, а потом как ударят!

— Тогда нам с тобой придется спасать положение, — спокойно ответил Оуэн. — Такая у нас работа, помнишь? Мы же герои.

— Ага, — мрачно сказала Хэйзел. — Герои.

На борт «Последнего Оплота» они прибыли самыми последними. Зал собраний у Жиля был огромным. Больше, чем такой же зал в родовом замке Оуэна на Виримонде. И зал этот был сейчас полон — не людей, конечно, а голографических проекций. Но голограммы с виду не отличить от настоящих людей, а болтают они так же громко. Все, кто был заинтересован в результатах восстания, сочли нужным прислать сюда свои образы, чтобы не упустить ничего важного. Хэйзел и Оуэна быстро оттеснили куда-то к стене. Впрочем, Оуэна это ничуть не расстроило. Он хотел сначала оглядеться и понять, в чью пасть он собирается совать голову. Покрутив головой, он не заметил в этом море лиц ни одного знакомого. Многие выглядели растерянными — вероятно, их ошарашили размеры зала. Оуэн улыбнулся. Пусть скажут спасибо, что оказались здесь, а не в городе хайденов — те очень приглашали провести собрание у них. Правда, повстанцы быстро отказались от этой идеи, сказав, что в городе им слишком неуютно. Лидеры будущего восстания мало в чем соглашались между собой, но идею города отвергли единодушно. Громче всех возражал Жиль. Он был убежден, что хайдены не просто восстанавливают город, но делают с ним что-то такое, чего людям никогда не понять. В любом случае все были уверены, что «измененных» и будущих спонсоров следует держать на безопасном расстоянии друг от друга. Хайдены настояли на том, чтобы их представитель явился на собрание во плоти. И люди, уже по собственной инициативе, старались держаться от него подальше. Правда, это его нисколько не беспокоило. «Измененный» держал в руке бокал вина, которое не пил, и вежливо улыбался всем проходящим. Человек счел бы такую улыбку неприятной, но для хайдена и она была большим достижением. Неужели он тренировался перед зеркалом?