Догма кровоточащих душ - Михаил Савеличев

Только здесь не море. Мост изгибался, извивался, корчился. Железная дуга распрямлялась и подбрасывала в неимоверную высь машины, где они вращались разноцветными конфетти, сталкивались друг с другом, рассыпались, вспыхивали и падали вниз, чтобы вновь вознестись уже неразборчивыми обломками.

Рвались струны опор и разъяренными змеями расшвыривали скопища автомобилей, как будто торопясь избавиться от переполнявшего из яда, разбрасывали неповоротливых, обездвиженных животных, пронзали их, разрезали на части, вгрызались в металлические и живые тела, щедро смешивая бензин и кровь.

Провал шевелился, словно стянутый, зашитый толстыми нитями рот, пытаясь выкрикнуть в багровое небо умирающего мира свое последнее проклятие. Уходящие в бездну галереи сминались, сжимались в астматическом приступе, лопались попавшие в металлические жернова люди и големы, ломались уже ненужные агрегаты, весь смысл которых заключался в том, чтобы продлить жизнь обреченному человечеству.

Миллионы холодных, бесстрастных глаз Исрафила наблюдают за агонией. Миллионы смертей записываются, подсчитываются, сохраняются в памяти не менее мертвых машин. Миллионы рук, щупальц, клешней смыкаются на артериях мир-города, миллионы скальпелей погружаются во вздрагивающее от отсутствия анестезии тело, распятое над океаном анимы, готовое к очередной вивисекции.

Новый тезис. Тезис механического ангела должен быть внесен в мир и доказан со всей убедительностью.

А что еще убедительнее, чем смерть?

6

- Куда дальше? - спросил Рюсин, освещая фонариком очередной завал. Широкий коридор перегораживали спутанные провода, скомканные чьей-то могучей рукой бронированные плиты, пересыпанные крошечными, но острыми, как бритва, кусками пластика и стекла. - Здесь мы тоже не пройдем.

Сэцуке сняла тяжелый рюкзак, поставила его на пол и села сверху. Силы были на исходе. Вентиляция в коридорах практически не работала, и с каждым часом становилось все жарче и жарче, как будто где-то в стальных недрах раскалялась плавильная печь. Еще немного, и они начнут плавиться. Хотелось пить.

Тэнри тоже скинул рюкзак, вытер мокрое лицо, огляделся.

- Не пройдем.

- И это все? - осведомился Рюсин.

- А что ты от меня еще ждешь? - раздраженно спросил Тэнри. - Чуда?

- Чуда, - согласился Рюсин и пнул ближайший провод. - Я жду от тебя чуда прохождения сквозь этот завал. Или сквозь стену.

- Надо искать дальше, - сказал Тэнри. - Вернуться назад и выбрать средний коридор. Может быть, с ним повезет больше.

- Здорово здесь все перекорежило, - Рюсин подошел поближе и попытался посветить фонариком внутрь завала.

Тэнри взял рюкзак за лямку и потащил его к Сэцуке. Сел рядом.

- Идти можешь?

- Могу... наверное, - сказала Сэцуке.

- Тогда посидим и пойдем. Рюсин, объявляю пять минут отдыха.

Рюсин нетерпеливо махнул рукой.

- Я кое-что вижу, - сказал он. - Ты мне поможешь?

Тэнри встал и подошел к Рюсину.

- Видишь? Вот там, наверху.

- Похоже на воздуховод.

- Если туда забраться, то можно попасть в главную шахту.

- А что нам это даст? - спросил Тэнри, высвечивая фонариком темный зев гофрированной трубы. Вид у нее был угрожающий. Как у голодной пиявки, раззявившей треугольную пасть с загнутыми лезвиями-клыками.

Рюсин достал схему и показал Тэнри:

- Главный воздуховод имеет прямой выход на поверхность. Это кратчайший путь для нас.

- Если только он тоже не обрушился.

- Все возможно, но лучше убедиться самим.

- Ладно, - согласился Тэнри, - тогда полезу я.

- Лучше я, - возразил Рюсин, - я меньше тебя, мне легче добраться.

- Если нам всем придется туда лезть, то никакой разницы нет - большой ты или маленький. Полезу я.

Рюсин развел руками и оглянулся на Сэцуке. Девочка сидела на рюкзаке и тоскливо смотрела на горлышко фляжки, торчащее из кармашка.

Тэнри пристегнул карабин к поясу, повесил фонарик на шею и отдал моток веревки Рюсину.

- Держи. И подсвечивай мне фонариком.

- Удачи.

Тэнри встал на колени и пополз внутрь, в переплетение проводов. Как муха в паутину, подумал мальчик. Провода оказались горячими и липкими. Только теперь Тэнри понял, что откуда-то сверху капало нечто густое, тягучее и неимоверно тяжелое, похожее на жидкий свинец. Оно падало на спину увесистыми шариками, растекалось по куртке и застывало обжигающими нашлепками.

- Сверху какая-то гадость течет, - сказал Тэнри. - Как будто смола.

- Тогда, наверное, здесь не стоит лезть, - робко предложила Сэцуке. Она опустилась на колени рядом с Рюсином и обеспокоено наблюдала как Тэнри слегка неповоротливо прокладывал себе путь вперед. Веревка скользила по ладоням Рюсина, издавая тихий шелест.

- В другом месте может оказаться еще хуже, - ворчливо сказал Рюсин. Сэцуке виновато погладила его по плечу.

Провода были тяжелыми. Даже неподъемными. Приходилось выискивать места, где они провисали свободными петлями, примериваться, порой изгибаться невероятными способами и змеей втискиваться, протискиваться, проскальзывать. Обрушившиеся сверху плиты и пластиковые щиты застряли в переплетениях в задумчивом, неуверенном равновесии. Прежде чем притронуться к какому-нибудь месту приходилось по мере возможностей изучать то, что в данный момент нависало над головой увесистыми лезвиями.

- Мне нужно чудо, мне нужно чудо, мне нужно чудо, - шептал Тэнри под нос.

До раззявленной в последней агонии пиявки-трубы оставалось совсем немного, когда наверху возник гул, все вокруг задрожало, затряслось, свинцовый дождь зачастил, и Тэнри почувствовал как в поясницу ткнулось нечто увесистое, твердое, схватило в цепкие объятия и сжало с такой силой, что мальчик хотел закричать, но воздух никак не мог вырваться из груди, потому что и ее обволокла стальная хватка бронированных щупальцев.

Все, попался, подумал с внезапным спокойствием Тэнри. Попытка не засчитана...

- Тэнри! - завопил Рюсин, но облако пыли обволокло все внутри, там что-то падало, рушилось, скрипело, выло и гудело. Пол дернулся, и они с Сэцуке повалились друг на друга. Фонарик со всего маху ударился об стену и замигал тусклым, беспокойным светом.

Сэцуке показалось, что ее схватили за ноги, резко дернули назад, так что она всей грудью и лицом ударилась об пол. Рот наполнился слюной и кровью, губы и нос онемели. Она попыталась за что-нибудь схватиться, но пальцы скользили по заусенчатой поверхности, и стальные занозы вгрызались в ладони. Потом ее вознесло вверх ногами, и она повисла, раскачиваясь в полной темноте.

Когда все стихло, Рюсин, не поднимаясь с четверенек, ощупал вокруг себя, подтянул фонарик и осторожно постучал по нему. Контакты встали на место, свет разгорелся ярче.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});