Идеальные лжецы. Опасности и правда - Мирез Алекс

Правду…

Ну, быть может, я и не рассердилась, когда узнала все это. Быть может, меня и не возмутило его поведение. Возможно, я даже не почувствовала неловкости, но эта ситуация заставила меня задуматься: не сама ли я провоцировала его на все эти поступки? Моя ненависть к семье Кэшей, родившаяся в момент гибели Хенрика, наверняка осталась бы со мной навсегда, и я бы никогда не смогла жить в мире с самой собой.

Что ж, быть может, я многократно ошибалась, но в конце концов в эту самую минуту, сидя напротив Эгана, я поняла, что не желаю оторвать ему голову, и желание полюбоваться его страданиями совершенно меня покинуло.

Я не знала, кто на самом деле этот Эган, сказавший, что не собирался меня ненавидеть. Я не знала, кто этот Эган, который признался, что боится умереть. Я ничего не знала о настоящем Эгане, которого, несомненно, открыла для себя Арти, но была готова, если он протянет мне руку, протянув в ответ свою, пожать ее. Мы были как два главаря враждовавших до сих пор банд.

– Я считаю, что ты очень умный и обладаешь завидным чутьем, – произнесла я совершенно искренне. – А также невероятно хитер и способен убедить всех в своем проигрыше, чтобы в итоге выиграть. – Я с минуту поколебалась, после чего весело добавила: – А еще я считаю, что ты великий игрок в покер.

Эган пристально посмотрел на меня: возможно, искал насмешку или подвох, но, не найдя их, медленно и уверенно кивнул. Он даже слегка приосанился от гордости.

– Это правда? – лукаво спросил он.

Но я больше не собиралась отравлять ему жизнь.

– Да.

Он вздернул подбородок, и по его лицу расплылась довольная улыбка, от которой на щеках выступили ямочки. Широкая улыбка победителя.

– А еще я очень красивый, – добавил он, откровенно напрашиваясь на комплимент.

Я вздохнула и отвела глаза, как будто мне не оставалось ничего другого.

– Да, ты очень красивый, – согласилась я.

Он кивнул со счастливым видом. Затем отошел на несколько шагов, словно хотел осмотреть гостиную, и сделал глоток, игриво посмотрев на меня.

– Ты тоже очень красивая, – ответил он, подмигнув.

Я удивленно посмотрела на него.

– Ты серьезно?

Он наморщил нос.

– Нет, это я из вежливости, потому что ты приняла меня таким, как есть… – признался он тоном непослушного ребенка, остановившись возле стола, на котором стояла бутылка. – Не хочешь глотнуть, чтобы согреться?

А вот это был тот самый Эган, которого я знала. И мне совсем не хотелось с ним воевать. Я уже привыкла к его манерам. Ему не нужно было говорить, какая я красивая, но, по крайней мере, он всегда был искренен, выражал свое мнение без прикрас, и этого мне хватало.

Я тоже сделала глоток. Он снова наполнил мой стакан. Янтарная жидкость обожгла мне горло, по телу разлилась волна тепла и храбрости.

Мы уселись на подоконник, как старые друзья. Просто удивительно, но дух соперничества между нами совершенно рассеялся, пока мы смотрели на падающий за окном дождь.

– Эган, – неожиданно нарушила я молчание, – а что бы ты сделал, если бы я опубликовала видео с избиением?

Он задумался.

– Поскольку об этом твоем плане я узнал слишком поздно, пришлось очень быстро соображать. Я положил круглую сумму в один иностранный банк на чужое имя и собирался нанять нескольких адвокатов, чтобы они меня защищали. – Он снова помолчал, после чего добавил: – Но все же хорошо, что ты этого не сделала: ты избавила меня от больших проблем.

Он сказал это в шутку.

– Признайся, ведь я тебе нравлюсь, – брякнула я.

Он пожал плечами и чуть покривил губы, а затем слегка мотнул головой, словно не говоря ни да, ни нет.

– Мне вообще нравятся плохие люди, – признался он, немного поколебавшись. Затем искоса посмотрел на меня. – Быть может, я даже полюбил тебя… Как щенка, который доставляет гору хлопот.

– Подумать только, у хама прорезалась сентиментальность! – пропела я.

Эган усмехнулся. Я все еще не могла поверить, что мы так спокойно беседуем, не пытаясь каждую секунду говорить друг другу гадости.

– Но как ты узнал, что я Айви?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– От твоей матери, – ответил он, прежде чем сделать глоток.

– Что? – ошарашенно посмотрела на него я.

Он кивнул, облизал с губ остатки рома и посмотрел на меня совершенно пьяными, недоверчивыми глазами.

– Я ее навестил, – объяснил он. – Представился ей как твой друг, мол, ты просила меня кое-что ей передать, – игриво рассмеялся он. – Она спросила: «Так ты друг Айви?»

Я обмерла. Я даже не знала, как описать то, что испытала в это мгновение, но сказать, что я удивилась – это ничего не сказать.

– Мама заговорила? – изумленно спросила я.

– Да.

– И она говорила с тобой?

Эган пожал плечами.

– Должно быть, я ей понравился. Не знаю, я рассказал ей кое-что о тебе, а она вдруг это произнесла.

О боже!.. Эган был у меня дома, говорил с мамой, и она на него отреагировала, а самое удивительное: он скрывал это, не насмехаясь и не хвастаясь.

Почему же он выложил все это именно сейчас? Когда он не знал, как я отреагирую…

– Помнишь, тогда, на празднике в честь поступления, я говорил о пожертвованиях в пользу больницы? – напомнил он, видя мое молчание. – Так вот, это правда. Я оплатил ее новое лечение, и все идет хорошо.

Я была поражена безграничной естественностью, с какой он это рассказал.

– Откуда ты знаешь, что она больна? – в изумлении спросила я.

Эган недоверчиво заморгал.

– Я говорил с Тиной, – пояснил он.

Что?!

– Ты общаешься с Тиной? – снова спросила я, практически парализованная от потрясения. – А она знает, кто ты такой?

– Нет, я никогда не называл ей своего настоящего имени. Знай она, кто я такой, она бы меня и на порог не пустила.

Я медленно поднесла стакан к губам и сделала глоток. Я не могла даже представить его в маленькой, скромной гостиной моего старого дома, ведущим себя как примерный мальчик, с этой лукавой улыбкой и в дорогом, тщательно выглаженном костюме.

Я посмотрела на него как на какую-то редкую букашку, которую не видела никогда в жизни. Смотрела на его руки, словно они принадлежали кому-то другому. Сейчас он казался просто пьяным и глупым мальчишкой.

– Просто не могу поверить, – произнесла я, раскрыв рот от удивления. – Иногда ты меня просто поражаешь, Эган. Ты кажешься мерзавцем, и вдруг…

– А я и есть мерзавец, – заявил он без малейших сомнений, сопровождая свои слова задумчивым жестом. – И не могу взять и стать хорошим.

Признаюсь, я не могла отвести от него глаз. Я была глубоко потрясена, внезапно увидев перед собой Эгана, которого никогда не знала и не хотела знать. Честно говоря, я ожидала открыть в нем что-то еще хуже, но увидела совсем другое…

– Но ты действительно такой плохой, каким хотел казаться, или специально так себя вел, чтобы я тебя возненавидела и держалась подальше? – не удержалась я от вопроса.

Эган прищурился и смущенно нахмурил брови. С минуту он раздумывал, а мне казалось, что я читаю его мысли. Он растерянно посмотрел на меня. Затем приоткрыл рот, собираясь что-то ответить.

И тут свалился с подоконника. Долю секунды он безнадежно пытался удержаться, словно ему внезапно отказало чувство равновесия. Я машинально наклонилась к нему, чтобы поддержать, а то не дай бог расшибется, но все вышло из-под контроля: он зашатался, я схватила его за плечо, жидкость выплеснулась из стакана, который тут же разлетелся на мелкие осколки. В конце концов мы оказались на полу, причем я все еще поддерживала его под руку, а он обхватил меня за шею.

Очень забавный, хоть и неловкий момент.

– Думаю, тебе пора спать, – напомнила я, сдерживая смех. – Ты слишком много выпил.

Эган некрасиво фыркнул. Голова его мотнулась из стороны в сторону, и он раздраженно отвел глаза.

– Я не пьян, – возразил он совершенно пьяным голосом. – Не ври!

Но он был именно пьян, потому что проорал это так, как будто я находилась в другом конце комнаты и могла не услышать.