Черная капелла. Детективная история о заговоре против Гитлера - Том Дункель

«не могут ждать, когда за устранение Гитлера возьмется последний болван»[787]. Тресков настоятельно требовал от Штауффенберга решительных действий. «Даже если все провалится, мы должны действовать… Важно, чтобы немецкое Сопротивление сделало решительный шаг на глазах мира и истории»[788].

Немецкое Сопротивление сделало этот шаг. Около десятка офицеров абвера тайно собрали материалы для изготовления бомбы и передали их Штауффенбергу. Заговорщики вновь уповали на британскую взрывчатку. Генерал Гельмут Штиф предложил убить Гитлера, пожертвовав собой, на совещании в Зальцбурге 7 июля, но, когда дата приблизилась, действовать не решился. После этого Штауффенберг взял дело в свои искалеченные руки. Он начал самостоятельно собирать бомбу, используя специальный пинцет, с которым мог управляться всего тремя пальцами левой руки.

Одиннадцатого июля полковник Штауффенберг вылетел в Берхтесгаден на совещание, посвященное ходу военных действий. В портфеле он нес бомбу, но в итоге так и не взорвал ее. Дело в том, что на совещании не было Гиммлера и Геринга, а Штауффенберг хотел устранить их вместе с Гитлером, полностью обезглавив Рейх одним решительным ударом. Другой шанс представился через четыре дня, когда Штауффенберга и не подозревающего о замыслах начальника Фромма, вызвали на совещание в «Волчье логово» в Восточной Пруссии.

Тем утром прежний начальник Штауффенберга, генерал Фридрих Ольбрихт привел в действие план «Валькирия» и приказал резервной армии оцепить центр Берлина — но через несколько часов Штауффенберг позвонил ему и все отменил. Сегодня все сорвалось: Гитлер слишком быстро покинул совещание. Резервисты вернулись в казармы, а Ольбрихт заявил, что перекрытия улиц были тренировочными маневрами.

Вечно хранить секреты невозможно. Детали плана «Валькирия» стали утекать. До старшего брата Штауффенберга, Бертольда, лейтенанта верховного командования флота и заговорщика, дошли слухи о готовящемся покушении на Гитлера[789]. Семнадцатого июля глава уголовной полиции и заговорщик Артур Небе предупредил Карла Гёрделера, что готовится ордер на его арест[790]. Гёрделер был начеку — ведь ему предстояло стать новым канцлером. Штауффенберг посоветовал покинуть город и скрыться, что он и сделал.

Двадцатого июля Штауффенберга снова вызвали в «Волчье логово». Гитлер хотел изменить формирование двух дивизий резерва, которые можно было использовать на Восточном фронте. Полковник планировал привести в действие часовой механизм. Возможно, это будет последний шанс. После этого он намеревался вернуться в Берлин и решительно захватить власть. Самолет и пилота Штауффенбергу предоставил генерал Эдуард Вагнер, генерал-квартирмейстер сухопутных войск и еще один участник заговора. Штауффенберг вылетел из Берлина в семь утра вместе со своим адъютантом, лейтенантом Вернером фон Гефтеном, который вез в портфеле вторую бомбу, и генералом Штифом. Около десяти часов они приземлились на аэродроме Растенбург, примерно в восьми милях от «Волчьего логова». Гефтен приказал пилоту оставаться в самолете — и в любую минуту после полудня быть готовым вылететь обратно.

Заговоры выглядят идеально лишь на бумаге. В действительности все редко идет так, как задумано. Проходя через охрану «Волчьего логова», Штауффенберг узнал, что совещание будет проходить в небольшом деревянном домике, а не в подземном бункере Гитлера, где взрыв наверняка стал бы куда более смертоносным.

Штауффенберг направился к генерал-майору Эриху Фельгибелю, ветерану ранее отмененных попыток переворота. Фельгибель был главным связистом сухопутных войск. Он отвечал за важнейшую задачу блокирования всех каналов связи «Волчьего логова» сразу же после убийства Гитлера. Фельгибель считал, что отключить электричество удастся на несколько часов. За это время заговорщики начнут брать контроль над рычагами управления страной и армией.

Около одиннадцати утра Штауффенберг встретился с начальником штаба сухопутных войск, генералом Вальтером Буле, чтобы обсудить доклад об армейских резервах, который он собирался представить Гитлеру. Затем информацию еще раз уточнили вместе с фельдмаршалом Кейтелем, который сообщил о неожиданном изменении графика. Совещание продлится всего полчаса — в 12:30 все закончится, поскольку в «Волчье логово» с неожиданным визитом прибывает Бенито Муссолини.

Потеря получаса заставила Штауффенберга действовать немедленно. Он извинился, сказал, что хочет сменить рубашку и освежиться. Зайдя в туалетную комнату, он быстро собрал бомбу. Времени ему хватило лишь на то, чтобы упаковать в портфель один блок пластиковой взрывчатки, вставить цилиндрический детонатор и пинцетом разбить стеклянную капсулу, запустив десятиминутный таймер. Из-за этого он опоздал на совещание. Когда он вошел, подполковник Адольф Хойзингер уже выступал с отчетом о текущем положении на Восточном фронте.

Штауффенберг сел рядом с Гитлером, поставил портфель с бомбой под большой стол, а затем вышел из помещения — якобы чтобы сделать срочный телефонный звонок. Его место занял другой офицер — и случайно отодвинул портфель от Гитлера.

«Если не отозвать немедленно нашу армейскую группу у озера Пейпус, — начал было Хойзингер, — катастрофа…»[791]

В 12:40 прогремел взрыв. Взметнулись языки пламени. Потолок рухнул. Из выбитых окон повалил дым. Несмотря на царящий вокруг хаос, лейтенант Вернер фон Гефтен спокойно стоял возле ожидавшей пассажира машины. Они со Штауффенбергом сели в автомобиль и приказали водителю срочно доставить их на аэродром.

Возвращение в Берлин было сказочным — словно они летели на ковре-самолете. Им только что удалось изменить мир. Бомба сработала. Штауффенберг своими глазами видел взрыв. Ему показалось, что зал совещания выглядел так, словно туда попал артиллерийский снаряд. У него не было ни малейших сомнений: Адольф Гитлер мертв.

57

Пиковое положение

На совещании в «Волчьем логове» присутствовали двадцать четыре человека. Двадцать были ранены, четверо убиты[792]. Взрыв повалил всех на пол. Когда фельдмаршал Вильгельм Кейтель увидел, как Гитлер поднимается из обломков, он отреагировал, как ребенок, который только что нашел своего потерявшегося пса. «Мой фюрер! — бормотал он, обнимая Гитлера. — Вы живы! Вы живы!»

Фюрер действительно был жив, но выглядел ужасно. Казалось, им только что выстрелили из пушки. Опаленные волосы торчали во все стороны, как иглы дикобраза. Из раны на лбу лилась кровь. Правую руку временно парализовало, левая была обожжена. Вдобавок он сильно ушибся. Брюки превратились в длинные, узкие полоски, которые лишь наполовину прикрывали его ноги, — нечто среднее между потрепанным в бою флагом и гавайской юбкой пау.

Эрих Фельгибель выбежал из кабинета. Он никак не ожидал увидеть Гитлера живым. Заговорщики были уверены, фюрер погибнет. Запасного плана не было. Фельгибель вернулся в свой кабинет и позвонил генералу Фрицу Тиле, который отвечал за блокировку линий связи. Тиле находился