Четвертый К. - Марио Пьюзо

Третьего сентября Ланетта Карр явилась по вызову в офис вице-президента Элен Дю Пре, где ее удивили два обстоятельства. Во-первых, работал большой телевизор, хотя и с приглушенным звуком; во-вторых, напротив письменного стола вице-президента сидел генеральный прокурор Кристиан Кли и приветливо улыбался ей.

— Привет, Ланетта, — сказал он и стал внимательно смотреть, как она кладет принесенные ею бумаги на стол вице-президента.

— Господин генеральный прокурор, — холодно произнесла Дю Пре, — я думаю, что вы должны рассказать мисс Карр то, что рассказали мне.

— Ей это не обязательно знать, — возразил Кристиан.

— Если вы не расскажете, это сделаю я, — заявила Элен Дю Пре.

— Это будет нарушением секретности, — заметил Кристиан. — От имени президента я запрещаю вам разглашать какую бы то ни было информацию.

— И как же вы собираетесь остановить меня? — презрительно спросила Элен Дю Пре.

Наступило долгое молчание.

— Может, ничего и не случится, — осторожно высказался Кристиан.

— Меня это не касается, — отрезала Элен Дю Пре. — Кто будет рассказывать: вы или я?

— Может, ничего и не случится, — повторил Кли.

— Присядьте, — резко обратилась Элен Дю Пре к Ланетте. — Вы не сможете покинуть это помещение после того, как я расскажу вам все, что происходит.

Кристиан Кли вздохнул и сказал:

— Это один шанс на сотню, что что-то произойдет.

После этого он ввел Ланетту в курс событий столь же подробно, как ранее ввел вице-президента.

В тот же день, третьего сентября террористка по кличке Анни отправилась на Пятую авеню в магазины. За три недели в Соединенных Штатах она все расставила по своим местам: обзвонила всех нужных людей, встретилась с двумя террористическими группами, которые, наконец, добрались до Нью-Йорка и расположились в двух приготовленных для них квартирах. Эти квартиры уже были забиты оружием, которое доставила подпольная команда, занимающаяся техническим обеспечением и не связанная с главным планом.

Анни подумала, как это странно — она идет за покупками за четыре часа до того, что может оказаться концом ее жизни.

Патси Тройка и Элизабет Стоун трудились не покладая рук, интервьюируя Питера Клута по поводу его заявления о том, что Кристиан Кли мог предотвратить взрыв атомной бомбы. Они собирались докопаться до всех деталей в этой истории, чтобы усилить первоначальные обвинения, выдвинутые перед комитетом конгресса. Эта парочка была в таком восторге от испытываемой Клутом ненависти к генеральному прокурору, от его искреннего возмущения чудовищностью преступления Кли, от неофициальной информации о деятельности ФБР, что решила отпраздновать этот успех. Городской дом Элизабет Стоун находился всего в десяти минутах езды, так что время, отведенное на ленч, они провели пару часов в постели.

Лежа рядом, они забыли о напряженной атмосфере дня. Потом Элизабет ушла принять душ, а Патси, все еще голый, прошел в гостиную, включил телевизор и замер в изумлении от того, что увидел. Он не отрывал глаз от экрана еще несколько мгновений, потом бросился в ванную комнату и вытащил Элизабет из-под душа. Она была поражена и слегка испугана той грубостью, с которой он втащил ее, голую и мокрую, в гостиную.

Глядя на экран, она начала всхлипывать, и Патси обнял ее.

— Смотри на это с другой точки зрения, — сказал он. — Наши неприятности кончились.

Речь в Нью-Йорке третьего сентября должна была стать одним из самых важных мероприятий в кампании президента Кеннеди за его переизбрание. Предполагалось, что это выступление произведет большой психологический эффект на страну.

Сначала должен был состояться обед в зале заседаний отеля «Шератон» на 58-ой улице, где президенту предстояло обратиться к самым значительным и влиятельным людям в городе. Оплачивал обед Луис Инч, поддерживавший демократическую партию.

На обеде предполагалось собрать деньги на строительство восьми кварталов, разрушенных взрывом атомной бомбы в страшные дни пасхальной недели. Архитектор, не потребовав гонорара, спроектировал огромный мемориал, на остальной территории должен был расположиться небольшой парк с маленьким озером. Город собирался выкупить эту землю и преподнести ее в дар жителям.

После обеда Кеннеди и сопровождавшие его лица должны были проехать на машинах от 125-ой улицы по Седьмой и Пятой авеню, чтобы президент возложил символический венок из мрамора на груду камней — все, что осталось от Таймс-сквер.

Как один из спонсоров обеда, Луис Инч сидел на помосте вместе с Кеннеди, рассчитывая проводить его до машины и, таким образом, попасть в газеты и на экраны телевизоров. Однако, к его удивлению, агенты Службы безопасности вывели президента через заднюю дверь. И тут Инч заметил, что зал заблокирован, что все эти люди, заплатившие по десять тысяч долларов каждый за возможность присутствовать на обеде, оказались запертыми.

На улицах, примыкавших к отелю «Шератон», собрались толпы людей. Агенты Службы безопасности расчистили территорию так, чтобы вокруг президентского лимузина не было никого на расстоянии в сто футов. Это пространство было оцеплено плотным кольцом Службы безопасности. Второе кольцо, внешнее, состояло из полицейских, контролировавших толпу. По краям расположились фоторепортеры и телеоператоры, рванувшиеся вперед сразу, как только первые охранники вышли из дверей отеля. А затем, непонятно почему, наступила пятнадцатиминутная пауза.

Наконец в дверях появилась фигура президента, заслоняемая от телекамер, пока он спешил к ожидавшему его автомобилю. И в этот момент разыгрался превосходно отрежиссированный, но кровавый спектакль.

Шестеро мужчин прорвались сквозь цепь ограждения, смяли полицию и побежали к президентскому бронированному автомобилю. Спустя секунду, словно в музыкальном ритме, другая группа из шести мужчин прорвалась на противоположной стороне оцепления и открыла огонь из автоматов по агентам Службы безопасности, окружавших бронированный автомобиль.

Но уже в следующую секунду на открытое пространство вырвались восемь машин, из них выскочили агенты службы безопасности в боевых шлемах, пуленепробиваемых жилетах, с автоматами в руках и с тыла напали на атакующих. Они стреляли только точными короткими очередями. Все двенадцать нападавших лежали мертвыми, их автоматы замолкли. Президентский лимузин взревел и рванул с места, остальные машины Службы безопасности последовали за ним.

В этот момент Анни с величайшим напряжением воли шагнула с двумя сумками в руках под колеса президентского лимузина. Эти сумки для покупок были набиты взрывчаткой, двумя мощными бомбами, взорвавшимися в момент удара об машину. Президентский автомобиль взлетел в воздух, по крайней мере, футов на десять и обрушился на землю огненным факелом. Сила взрыва была такова, что все в машине разлетелось на кусочки. От Анни тоже ничего не осталось, кроме полосок ярко раскрашенной бумаги из ее сумок.

Телевизионный оператор повел свою камеру, чтобы заснять панораму всего находившегося в поле зрения. Тысячи человек, бросившиеся на землю, когда началась стрельба, лежали ничком, словно умоляя безжалостного Бога спасти их от этого ужаса. Из-под тел зевак, попавших под шквальный огонь автоматов убийц или погибших от взрыва мощных бомб, текли маленькие ручейки крови.

Многие в толпе пострадали от взрывной волны, и когда все успокоилось, встали и пошли, пошатываясь. Телекамеры фиксировали все происходившее, чтобы повергнуть в ужас всю страну.

В офисе вице-президента Кристиан Кли вскочил со своего кресла и закричал:

— Этого не должно было случиться!

Ланетта Карр с широко открытыми глазами смотрела на экран.

Элен Дю Пре тоже не отводила глаз от телевизора, а потом резко спросила Кристиана Кли:

— Кто этот бедняга, оказавшийся на месте президента?

— Один из моих людей из Службы безопасности, — ответил Кристиан. — Они не должны были оказаться так близко.

— Вы мне сказали, что есть только один шанс из ста, что что-нибудь случится, — Дю Пре очень холодно смотрела на Кли. Потом она вдруг вышла из себя и закричала. — Почему вы все не предотвратили? Почему вы допустили эту трагедию? Там на улице убитые люди, которые пришли, чтобы увидеть своего президента. Вы не пожалели жизнь ваших соотечественников. Я обещаю, что буду требовать от вас отчета о ваших действиях в присутствии президента и перед соответствующим комитетом конгресса.

— Вы не понимаете, о чем вы говорите, — защищался Кли. — Знаете, сколько тревожных сигналов я получаю? Сколько угроз президенту поступает по почте? Если бы мы ко всему этому прислушивались, президент стал бы пленником в Белом доме.

Пока он говорил, Элен Дю Пре внимательно изучала его лицо.