Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

Борька сделал нерешительный шаг к подъезду.

— Подожди, — осенило Русого, — где-то я видел этого шизофреника?

Товарищи выбежали на лестничную площадку, спустились на первый этаж и замерли у подъезда. Двор был пуст. Скамейка под фонарем свободна. Даже соседи не выглянули на крик.

— Может, забежал в соседний подъезд? — предположил Женя, но поиск не принес результата. Мерцающий шизофреник Борька Слупицкий пропал без следа.

За руль своего внедорожника Женя Русый сел сам, и пистолет Дееву отдавать передумал. Он решил, что Артур не та личность, которой следует доверять оружие и, тем более, собственную машину. Последние визитеры произвели на него впечатление гораздо менее серьезных людей, и то умудрились за вечер намотать на спидометр девяносто тысяч километров. Как это могло произойти с новой машиной, доктор понять затруднился, отогнал ее в сервис и узнал, что дело обстоит гораздо хуже, чем кажется: машина прошлого года выпуска реально накатала трехлетний километраж со всеми вытекающими ремонтными расходами. Мало того, что она перемещалась с первой космической скоростью, она успела сменить колеса и пришедшие в негодность фирменные детали заменить самоделками. Доктор Русый доверял Зубову и уважал Зубова, но протеже этого человека выводили доктора из себя. Жорж свои выходки, по крайней мере, оплачивал. Кроме Жоржа этого не делал никто. Только норовили одолжиться и прижиться у несчастного провинциала, в крайнем случае, обменять валюту. На этом пути их не смущал ни грабительский обменный курс, ни отсутствие в квартире Русого мебели. За свое бытие на службе у Жоржа, Русому много раз приходилось среди ночи выезжать на задания, смысл которых он не понимал. Он подделывал на редакционной технике финансовые бумаги, рискуя свободой и карьерой, добывал секретные сведения и запускал в местной прессе фальшивую информацию только потому, что об этом его попросил человек Жоржа.

— Все-таки, не понимаю я тебя, Артур, — жаловался Русый. — Если ничего не получится? Если ты вообще не вернешься оттуда?

— Вернусь, — обещал Артур. — Мы с тобой еще банк ограбим.

— Нет, это, пожалуйста, без меня. Жорж поручал тебе грабить банк?

— Он просил памятник бабусе поставить. Так я уж поставил. Имею право ограбить банк в свое удовольствие.

— Не понимаю.

— Хочешь, возьми золотые часы. Не ворованные. Это часы Валерьяныча, он их все равно продул в карты, а ты помебелируешь квартиру.

— Нет, — отказался доктор. — Не нужна мне мебель. Только мебели мне не хватало ко всем проблемам.

— Хочешь золотую монету? Переплавишь, продашь…

— С какой стати?

— Тебе нужны деньги, мне — большие деньги. Ты можешь себе позволить не грабить банк, я не могу. Давай, ты мне поможешь, а я тебе с прибыли квартиру обставлю?

— На следующий день ко мне приедут из прокуратуры. Мне на твоей «обстановке» долго сидеть не придется, зато тюремные нары будут бесплатные. Ты лучше спроси своих гермафродитов, если встретишь, просто так, ради интереса, что это за лотерея с камнями и зачем они ее делают?

— Вот уж, чур меня… — отмахнулся Артур. — Привратникам вопросы задавать не имею моральной возможности. Это Валерьяныч любит с ними беседовать, а нам, простым смертным, положено только отвечать на вопросы. Нам и глядеть-то на них не положено. Не, доктор, лучше я помолчу. Живее буду.

Чем ближе экспедиция подбиралась к пещерам, тем задумчивее становился Артур. Ему почудилось, что в прошлой жизни такой же блестящий камушек уже побывал у него в руках. Да не один, а горсть разноцветных камней, полная миска крупных и сочных драгоценных камней. Искра воспоминания, случайно проскочившая в голове, погасла. Деев едва не передумал менять подарок Зубова на «День Земли». Ему стало жаль расставаться с вещью, связавшей его на мгновение с утраченным отрезком жизни. Но мутный образ мадмуазель Виноградовой, потерянный между Москвой и Парижем, не допускал сомнений. «Сколько в Москве Виноградовых? — думал Артур. — Я буду искать ее десять лет и, скорей всего, не найду. Детектив найдет мигом, если хорошо попросить. А если она умчалась в Америку? Я, по крайней мере, успею запрыгнуть в самолет. А если она не захочет меня увидеть? Тогда их сиятельство придется раскошелить на обратный билет, а где они возьмут таких денег? Нигде не возьмут».

У речки Русый остановил машину, не стал пачкать в грязи колеса. Он зарядил пистолет, посмотрел на часы, посмотрел на небо.

— Запомни время, — сказал он Артуру, — если не выйдешь из зоны в течение трех часов, лучше дождаться рассвета.

— Почему? — удивился Артур.

— Чтобы не заблудиться, надо держать в поле зрения какой-нибудь внеземной объект, Солнце или Луну. Еще лучше знать угол, чтобы не сбиться со времени и с направления. Во время рассвета и заката, когда Солнце низко над землей, угол контролировать проще. Если Солнце войдет в зенит, нужен точный глазомер. У Жоржа есть специальный прибор…

— А если Солнце в туче? — спросил Артур.

Русый задумался.

— Ладно, пойду с тобой.

Тропа заросла. Путники шли на Солнце за ветвями деревьев. Русый снял пистолет с предохранителя.

— Кто-то шел перед нами, — заметил он. — Ветка сломана… Откуда здесь ветка?

— От местных.

— Здесь никто не живет. Деревня кончается у реки, они сюда даже за грибами не ходят. Древнее предание народ пугает. За реку идут искать, если кто-то пропал, а пропадают здесь только приезжие.

— Тогда кто протоптал тропу? — удивился Артур. — Гусь?

Женя удивился не меньше. Ему и в голову не пришло… Откуда в нехорошем месте тропа?

— Ты хочешь сказать, что о пещерах знают гораздо больше людей, чем мы думаем?

— Нет, я ничего такого не думал, — ответил Артур. — У меня на хуторе тоже народу негусто, но тропа есть, и каждый раз эта сволочь меняет направление, поэтому смотри в оба, доктор!

Путники преодолели лесок, вышли к канаве и наткнулись на рюкзак, замаскированный под кустом.

— Гусь! — воскликнул Артур.

— Гусь, — согласился с ним Женя. — Успел, паразит! Нет, пока он не выйдет из пещеры, я тебя туда не пущу.

— Может, дашь пушку?

— Не дам. Никто не знает, что там внутри. Пока не вернется Гусь…

— Расслабься, доктор. Мне не в первой, — Артур хлопнул товарища по плечу и спустился в канаву…

— Куда? — крикнул Русый, но кидаться в погоню не стал. Он только приготовил пистолет и притаился в траве.

«Ну, кретин! — ругался про себя Женя. — Где Зубов набирает таких идиотов?! За что мне эта нервотрепка?! Господи, — взмолился он, — будь проклят тот день, когда я навязался работать на эту компанию! Почему мне не сиделось на комбинате? Разве я плохо жил?» Не в первый раз Жене казалась странной вся его жизнь целиком, от рождения до того момента, когда он, вооруженный пистолетом, валялся на берегу канавы. Все должно было сложиться не так. Он появился на свет не для того, чтобы выполнять странные просьбы. Его место в чистом кабинете, его дело — прием пациентов. Как он оказался в лесу? Как он мог довести ситуацию до такого непристойного финала? Женя вспомнил, что ему уже тридцать лет, что у него ни семьи, ни детей, что он давно не навещал родителей, а друзья, которые и прежде не часто баловали его своим обществом, вовсе перестали звонить. Он вспомнил, что не имеет даже приличной работы. «Может, правда податься в Париж, — думал Женя, — на поиск графини? Или куда подальше, где не найдут. Начать с начала, потому как терять особенно нечего». Он представил, как сядет за руль и помчит без оглядки, куда глаза глядят, но тут же вспомнил, что Земля — планета круглая, и Зубов его найдет даже под толстой коркой арктического льда. Выдолбит, отогреет и продолжит слать к нему посетителей. Женя вспомнил, что надо отправить Жоржу весточку об Артуре и забрать у Гуся чемодан с деньгами. Он посмотрел на часы, почесал себя за ухом дулом пистолета. «Бывает же, — сказал себе доктор Русый, — что люди рождаются для того, чтобы портить себе жизнь. Но почему я? Почему я непременно должен быть в их числе?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});