Богатые наследуют. Книга 1 - Элизабет Адлер

– Спасибо Господу за мсье Вёрса, – шепнула Энджел, замирая от восхищения. – Представляешь, – если б на нас были рюшки и розетки мисс Мэтьюс!

Да, подумала взволнованно Поппи, Энджел права. Женщины были одна элегантнее другой, и они украсили себя рубинами, изумрудами и бриллиантами. Крошечные ниточки речного жемчуга, подаренные Поппи и Энджел в день их семнадцатилетия, просто потонули в этом движущемся море разноцветных ослепительных камней.

Американский консул, Осгуд Баррингтон, ждал их на верхней ступеньке мраморной лестницы.

– Очень хорошо, что вы смогли прийти, мисс Абрего, – сказал он с улыбкой. – И я очень рад познакомиться с вашими очаровательными племянницами. Жаль только, что я был в отъезде, и мы не могли встретиться раньше – я ввел бы их в общество лучшей венецианской молодежи. Но ничего, может быть, ваши девочки скоро вновь приедут к нам.

Осгуд Баррингтон был другом дяди Фелипе, и для Фелипе не составило труда получить приглашение на этот прием. Он потягивал шампанское, но его глаза были прикованы к лестнице – он ждал приезда Поппи. Когда он наконец увидел ее, он удивился – это больше не была замирающая от счастья, простая девочка из полуденных потаенных встреч; Поппи была словно светящееся элегантное видение в простом сером бархатном платье, от которого на версту разило парижским кутюрье и деньгами. Его глаза блуждали по ее алебастрово-кремовой коже, выпуклостям грудей и крошечной талии над пышной серо-голубой юбкой. А потом он заметил ее сестру. Если Поппи была чувственной мечтой, то ее сестра была миражем – бледная и белокурая, миниатюрная, и с профилем такой красоты, что он задохнулся. Было ли это плодом его воображения или же и впрямь все в комнате умолкли, когда они посмотрели на Энджел?

Внезапная мысль мелькнула у него в голове, и он направился к ним.

– Осгуд, – сказал Фелипе, спокойно улыбаясь. – Ты не представишь меня своим очаровательным гостьям?

– Ну вот, мисс Абрего, – сказал Осгуд, – это именно то, что я имел в виду. Позвольте вам представить Фелипе Ринарди – барона Фелипе Ринарди, если быть точным, и он как раз именно тот молодой человек, с которым следовало познакомиться вашим девочкам. Фелипе знает всех в Венеции. Фелипе, это – мисс Абрего, которая приехала к нам из Калифорнии – из Санта-Барбары – улыбнулся Осгуд. – А это – ее племянницы, мисс Энджел Констант и мисс Поппи Мэллори.

Во время наступившего вслед за этим молчания Поппи показалось, что она умирает; ее сердце билось так сильно, что она боялась все услышат этот звук, и она оперлась рукой на столик из золоченой бронзы, чтобы не упасть. Мэллори… Мэллори… Поппи Мэллори… ненавистное имя повисло над ней, как дамоклов меч. Ее ложь теперь разоблачена. Она взглянула на Фелипе, с ужасом думая о том, что может сейчас услышать. Господи, что он скажет?!

Но взгляд Фелипе, словно не узнавая, скользнул по ней. Он глубоко поклонился и почти, но не совсем, коснулся губами руки тетушки Мэлоди.

– Я к вашим услугам, мисс Абрего, – сказал он. – И я буду очень рад показать вам красоты Венеции.

Тетушка Мэлоди одобрительно рассматривала его в лорнет.

– Молодой человек, – заявила она. – Я видела уже столько красот Венеции, что мне этого хватит на всю оставшуюся жизнь. Как жаль, что мы не познакомились с вами раньше – это дало бы отдых моим ногам! Но как бы там ни было, боюсь, что уже слишком поздно – мы собираемся уехать из Венеции послезавтра.

– Ах, тетушка Мэлоди, – запротестовала Энджел, быстро взглянув на Фелипе. – Может быть, мы все же решим остаться еще на немножко? Ведь мы еще многого не видели – и кто знает, когда мы еще сюда приедем?

Тетушка Мэлоди взглянула внимательно на племянницу и на Фелипе.

– Г-мм, – произнесла она, направляясь в другую комнату. – Посмотрим, девочка моя, посмотрим.

– «Посмотрим» всегда означает «нет», – шепнула Энджел Фелипе.

– Вы можете попробовать уговорить ее, – усмехнулся он, беря ее за руку, и они отправились вслед за тетушкой Мэлоди.

Поппи словно окаменела, когда они исчезли в толпе. Фелипе даже не взглянул на нее еще хотя бы раз – он просто ушел с Энджел, словно Поппи никогда и не существовала, словно не было никогда этих полуденных встреч, всех их поцелуев, сдерживаемой страсти, слов любви… все это предназначалось Поппи Констант, а не Поппи Мэллори.

– Дорогая моя, с вами все в порядке? – спросил ее встревоженно Осгуд Баррингтон. – Вы выглядите смертельно бледной.

– Пожалуйста, – прошептала Поппи, ее голубые глаза потемнели от муки, – пожалуйста, вы не могли бы сказать тете Мэлоди, что мне внезапно стало дурно… что я возвращаюсь в отель…

– Может быть, я позову ее? – спросил обеспокоенный Баррингтон.

– О, нет! Нет! Пожалуйста, нет! Ничего страшного, все будет хорошо… мне не хочется отравлять их радость… – мягкая серая бархатная юбка Поппи разлеталась в стороны, как два голубиных крыла, когда она стремительно неслась по ступенькам – в ночь.

– Поппи! Поппи, ты не спишь?

Она закрыла глаза поплотнее, делая вид, что спит, когда Энджел взволнованно тормошила ее.

– О, дорогая, – умоляла Энджел. – Скажи, что с тобой, все в порядке, Поппи!

– Где она? – раздался решительный голос тетушки Мэлоди, влетевшей в комнату. – Дорогая моя девочка, тебе уже лучше? Что это? Пищевое отравление? Я всегда говорила – надо быть осторожней с этой заграничной едой, вы же знаете…

Чувствуя ужасную слабость, Поппи села в постели; не было никакого смысла притворяться спящей – когда тетушка Мэлоди так кричала над ухом, только мертвый мог бы ничего не слышать.

– Наверно, я и впрямь что-нибудь съела не то, – слабо улыбнулась Поппи. – Но теперь все хорошо. Кроме головной боли.

Это была правда – ее голова просто разламывалась, но это не шло ни в какое сравнение с болью в ее сердце. Лучше бы было, если б ее смертельно ранили в бою, чем умирать от раны, нанесенной Фелипе. И самым ужасным было то, что она не умрет – ей придется жить и нести эту боль – всегда.

– Но ты выглядишь ужасно, дитя мое, – воскликнула тетя Мэлоди. – Я поговорю с управляющим – пусть он позовет врача.

– Нет! Нет, пожалуйста! – закричала Поппи. – Поверьте мне, тетушка Мэлоди, со мной все в порядке. Уже все хорошо.

– Но ты выглядишь так, словно тебя разрывает изнутри, – сказала с сомнением тетушка Мэлоди. – Даже и не знаю, сможем ли мы уехать из Венеции послезавтра, как мы собирались. Вид у тебя очень нездоровый.

– О-о, тетушка Мэлоди, ведь вы же обещали! – закричала Энджел, бурля от радости. – Вы ведь сами видите теперь, что мы не можем уехать. Разве это не чудесно, Поппи? Мы остаемся! Фелипе Ринарди – барон Фелипе Ринарди – обещал показать нам город. Его город, как он говорит, и из того, что он мне рассказал, я поняла, что ему принадлежит в нем многое! Два палаццо, Поппи, и сказочная старая вилла с множеством виноградников и ферм. Он даже пригласил нас пожить там – вместе с его дядей Умберто. И, конечно, Фелипе наследует все это после своего дяди.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});