Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ) - Антон Викторович Текшин

принявшись что-то чёркать на мятом листочке. Мальчик даже не повернул к ней голову, но прекрасно всё понял.

— Они не придут. Их корабль сейчас под Казанью, там тоже всё очень плохо. Демонов останавливают все кто могут по всему региону, но здесь больше никого нет. Ни посланцев леса, ни прочих избранных.

— Терпеть не могу это слово… — скривился я.

— Не знаю, как ещё назвать таких людей, как вы, — с нотками извинения произнёс он.

— Может, дураки?

Тем временем девочка продолжила суматошно исписывать листочек, а у нас за столом повисла гнетущая тишина. Это Кирсанский мог не задумываясь приговорить детей ради благого дела, у нас от подобного выбора всё внутри переворачивалось. Особенно у меня, знавшего Покровителей не понаслышке. Большинство склонялось к тому, чтобы покинуть деревню, и будь что будет. Однако неожиданные откровения сотрудника Организации прибавило весу словам Платона. Теперь мы не могли просто так всё бросить. Но и приносить в жертву детей для укрепления обороны — это чересчур.

Они — наше будущее, а не те трусливые божки, засевшие за рекой.

— Есть ещё один вариант, — нарушил тягостное молчание Платон. — Рискованный, но может сработать.

— Излагай.

— Я объединю наши силы с Пелагеей. Здесь особое место, Даша нам поможет. Попробуем то, что не вышло у тёти Аглаи.

— Оживление мёртвых? — присвистнул я. — А не слишком ли круто?

— Нет, потому что это будет лишь на время, — признался он. — В лучше случае, несколько часов. Платой за возвращение станет их собственная душа, которая уже никогда не попадёт на новое перерождение.

— Кто ж на такое согласится?

— Наверное, дураки, — робко улыбнулся мальчик.

— А что будет с вами? — напряглась Эльга.

— Мы совершим обмен, иначе не сработает. Но не беспокойтесь, я всё равно умираю, а Принцесса вернётся.

— И думать не смей! Ромашка тебя быстро поставит на ноги, — отрезал я. — Нет на свете такой хвори, чтобы она её не вылечила.

— Папа, ну пожалуйста! — взмолилась молчавшая до поры Пелагея. — Карандашик рядом, я чувствую его…

— Нет, Егоза, это слишком. Даже для меня.

Наш спор нарушил басовитый хлопок, от которого вздрогнули уцелевшие окна в доме.

— Твою же бабушку…

Под трескотню выстрелов мы выскочили на улицу, но не гурьбой, чтобы нас было проще накрыть одним залпом, а рассредоточились мелкими группами по два-три человека. Хорошо хоть у коттеджа имелось сразу несколько выходов, включая вместительный гараж. Снаружи оставалось несколько дозорных, приглядывавших за транспортом и соседними дворами. Они-то и подняли шум, но справились без нас. Когда мы с ребятами подоспели, бой уже закончился. На дороге распласталось здоровенное рогатое тело, откинув копыта в разные стороны.

С первого же взгляда я опознал в туше «бурёнку», по-научному — адскую гончую. Значит, времени у нас уже не осталось. Вечернее небо как-то подозрительно покраснело, как бывает перед самым закатом, до которого оставался ещё час. А хуже всего, что по двору начала завихряться чёрная пыль, хотя ветра не ощущалось.

— Назад!

Спохватившись, я самым первым успел к крыльцу, но входная дверь не поддавалась. В ход пошёл «Анальгин», срезав петли начисто, однако перешагнуть порог мне так и не удалось. Внутри будто работало силовое поле, не пуская в дом взрослых. Буксовал даже Паша, разметав маленьким ураганом часть летней веранды.

— Всех выпорю! — пригрозил я, бессильно топчась на месте.

Однако мелких заговорщиков мои крики не особо впечатлили. Вскоре здание затрясло до самого основания, а по стенам зазмеились свежие трещины. Часть людей с проклятиями стали отгонять машины подальше, остальные продолжили отчаянный штурм трещащей по швам крепости. Пыль вокруг поднялась столбом, и в ней понемногу начали проступать чьи-то силуэты.

— М-да, штукатурка здесь уже не поможет, — раздался за спиной знакомый хриплый голос.

Я обернулся и застыл на месте. Позади как ни в чём не бывало стоял Анвар Хазаров, скрестив татуированные руки на груди, и с интересом смотрел на помятый коттедж. Не считая заметной бледности, выглядел разведчик илютинских беженцев точь-в-точь как при нашей последней встрече. Когда я снёс ему голову на могиле дочери.

— Ну чё, молодой, пролюбил мою шашку? — фирменной ухмылкой спросил он. — Я тебе не для того дарил семейную ценность, чтоб она в земле гнила. Либо в ножнах, либо в теле врага, запомни! Короче, как всё уляжется, сгоняешь к нам на кладбище и свой косяк исправишь. Усёк?

Я со скрипом кивнул, и тут заметил Пашку, который оказался ещё меньше готов к подобному зрелищу. И хотя к мертвецам все давно привыкли, челюсть десантника едва не клацнула об землю.

— Откуда⁈ — едва слышно просипел он.

— Оттуда, бляха-муха! — демонстративно ткнул Хазар себе под ноги. — По УДО отпустили, чтоб вам по бестолковым ушам настучал! Щас братва рогатая подвалит, а у вас тут суета бестолковая.

— Не ругайся на них, они ещё молодые, — попросил его вышедший из пыли Колесников. — Лучше найди, чем демонов гасить будешь. Я вот себе присмотрел нормальный ствол, в соседней хате лежит без дела.

— А у меня всё при себе, — весело оскалился разведчик, продемонстрировав огромные клыки промеж стальных фикс.

Такие крупные были, разве что, у патриарха вампиров. Теперь бледность Хазара вызывала меньше вопросов, потому что Виктор ничем особо не отличался от живого человека. Даже грудная клетка, вскрытая спятившим некромантом, была в полном порядке. О смертельной ране напоминала только изорванная камуфляжная разгрузка. А ещё ни у кого из них не было привычного фрейма над головой. Призраки, только во плоти.

Пыль вокруг нас немного поредела, исторгая из себя всё новые фигуры, что позволило солнечным лучам прорваться сквозь завесу и припечь открытые участки кожи на теле Хазара. Вампир рассержено зашипел, сбивая дым руками, но тут ему на плечи легла плотная туника с капюшоном.

— Прикройся, зубастый, а то лысину простудишь, — прогудел очередной возвращенец, возвышаясь над всеми нами, как скала.

— Чья бы корова мычала! — хмыкнул разведчик. — Сам скоро захрустишь, как новогодний сухарик.

— До заката ещё нужно продержаться, — флегматично пожал могучими плечами Толя Чугуй. — А там посмотрим, кто больше похоронит.

Бывший заключённый не сторонился света и постепенно серел лицом, превращаясь в горгулью. Не