Новый порядок. Часть 1 (СИ) - Dьюк Александр Александрович

Щелкнула молния, на миг озарив широкую улицу вспышкой.

Гаспар заторопился вслед унесшейся карете.

* * *

Даниэль хрустнула свободными пальцами. Она была спокойна. Сила текла по жилам, переполняла тело. Внутри поскреблась мерзость, предвкушая потеху и трапезу.

Не дождешься, подумала чародейка, я — не она.

На дорогу вылетел первый из преследователей, сильно вырвавшийся вперед. Он пронесся бы мимо, даже не заметив Даниэль в потемках, но та не дала ему такой возможности. Вскинула зашипевшие молниями руки, с силой выбросила их вперед — оплетавшие кисти искрящиеся змеи сорвались и ударили в камни перед ногами лошади. Конь панически заржал, взвился на дыбы. Растерянный наездник каким-то чудом удержался в седле, но ненадолго — лошадь сильно взбрыкнула, лягая воздух, и всадник перелетел через конскую голову.

Но земли не коснулся.

Даниэль крутанула кистью, подкидывая руку — мощный вихрь подхватил незадачливого седока, подбросил вверх, раскручивая его, словно угодившее в торнадо соломенное чучело. Лошадь дико ржала, металась, ища путь к бегству. Наконец нашла, рванулась в сторону.

Чародейка держала захлебывающегося потоками ветра человека, жонглировала им, ждала, пока не покажутся остальные. Как только показались грохочущей кавалькадой — Даниэль швырнула верещащий снаряд в первого же всадника. Взметнулась пыль. Преследователя вышибло из седла, бросило на следующего. Лошадь дернулась, резко завернула. Третий тоже не удержался, с криком повалился на мостовую. Остальные успели разъехаться, растечься по улице, замедляя лошадей, все еще смятенные и растерянные, не понимающие толком, что произошло.

Даниэль плавно водила руками, собирая вокруг себя потоки воздуха, сгоняя к себе. Ветер затрепал ее волосы. Чародейка подтолкнула его, погнала вперед, на идущих на нее лошадей, и вдруг качнулась, сдвигая невидимую стену.

Взревел ураганный шквал. Лошади присели на задние ноги, одна завалилась на землю, другая поднялась на дыбы, молотя воздух копытами. Пару развернуло. Люди посыпались из седел как оловянные фигурки. Лошади побежали, звонко стуча копытами. Одна в панике бросилась прямо на чародейку.

Даниэль закружилась, собрав вихрь, подскочила, подхваченная потоками воздуха, зависла над улицей.

Кто-то наконец заметил ее. Грохнул выстрел. За ним еще один. Чародейка хаотично переместилась над землей, подлетев чуть ближе, выбросила руки, по которым с плеч до кистей змеями сбежали трескучие молнии, сорвались с пальцев. Двое не успели толком вскрикнуть — умерли на половине нелепого звука.

Третий успел вскочить, поймал молнию, дернулся и упал обратно, чернея. Кто-то сдуру ума решил ему помочь — жутко скорчился, вскрикнул и лег рядом, колотясь в бешеных судорогах.

Оставшиеся трое огрызнулись хлопками разрозненных выстрелов. Даниэль не повела бровью — стреляли из пистолетов, с такого расстояния нечего и бояться, но инстинктивно закрутила перед собой плотный поток встречного ветра на всякий случай.

Чародейка медленно опустилась на землю. С правой ладони сорвалась дуга молнии, с грохотом и искрами впившись в человеческую плоть. Через секунду не осталось ничего, что могло бы почувствовать боль, кроме обуглившейся, черной головешки, только что бывшей человеком.

С пальцев левой руки сорвался яркий зигзаг, выхватив из темноты перекошенное от ужаса лицо. Молния прошибла человека насквозь, скрутила его в спазмах. Сердце не выдержало — на землю он упал уже мертвым, но все еще дергался из-за сокращающихся от разрядов мышц.

Последний пробовал бежать. Даниэль не собиралась его отпускать. Под ногами человека сгустился воздух, уплотнился. Чародейка вскинула руки — беглец жалобно взвыл, подброшенный вверх. Даниэль протянула ладонь с вытянутыми указательным и средним пальцами и подстрелила его в спину. Тело глухо и мягко шмякнулось об землю.

Чародейка повернулась на оставшихся. Один был уже мертв — лежал с разбитой головой. Двое других ворочались и стонали на дороге. Даниэль не собиралась брать пленных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она подошла.

Чародейка спустила ровно две молнии той мощности и силы, чтобы добить быстро. Скребущаяся внутри сука обиженно скулила, ныла, плакала, что голодная, заискивающе льстилась. Даниэль не поддалась на провокации — мерзость получила свое вчера, теперь могла хныкать сколько угодно. Если бы вообще не требовалось хоть изредка ее кормить, Даниэль уже давно забыла бы о существовании мерзости. Но не могла — изголодавшаяся сучка начинала сжирать ее изнутри.

Чародейка насторожилась, навострила слух.

Ей не показалось — ехал кто-то еще.

Даниэль расправила плечи, заправила за уши выбившиеся прядки волос, встряхнула руками и принялась закручивать перед собой воздух.

Когда на улицу вывернула еще одна карета, Даниэль ударила без предупреждения. Мощная воздушная волна толкнула экипаж в правый борт, качнула. Чародейка подхватила воздух, сложила его в кулак и ударила еще раз, опрокидывая карету на бок. Извозчик с оглушительным воплем вылетел с козел. Треснуло дышло, лошади с диким ржанием понеслись, волоча его обломок за собой.

Признаки легкого опустошения не заставили себя ждать — во рту стало сухо, на плечи легла тяжесть, в голове поднялся шум. Даниэль рассеянно моргнула, приложив ко лбу пальцы, потрясла головой.

Дверь кареты откинулась, из нее на улицу по очереди вылезли четверо очень грязно и витиевато ругающихся мужчин. Даниэль позволила им сделать это. Она не была до конца уверена, что подъехали еще враги, хотя интуиция твердила об очевидном. К тому же они были вооружены, хотя Даниэль совсем не разбиралась в оружии. Но если бы разбиралась, то мгновенно опознала бы в тусклом свете пары уцелевших фонарей два армейских штуцера завода «Фасс унд Рор» образца тысяча шестьсот двадцать восьмого года и два охотничьих ружья оружейной компании «Вольф Шютц», которыми любили подкреплять аргументы в серьезных спорах банды Большой Шестерки, но больше всех — Новый Риназхайм. Даниэль отметила лишь, что все четверо одеты в дорогие черные, хоть и слегка помятые сюртуки, которые очень шли их хмурым лицам. Чародейка любила дорого и со вкусом одетых мужчин.

Ее заметили почти сразу.

— Мальчики! — сладко пропела Даниэль, приветливо махая им ладошкой.

В ответ на нее наставили ружья и взвели курки.

— Ой, как некрасиво, — фыркнула чародейка, закручивая перед собой воздушный поток.

Прогремел почти слитный залп. Даниэль замерла, вливая в ветер силу, уплотняя его. Четыре пули увязли в воздушном щите, замедлились настолько, что можно было спокойно разглядеть свинцовые шарики, едва ползущие в бесцветном киселе магии и стихии. Одна из пуль летела чародейке в голову. Та пригнулась, рассеивая чары — пули зазвенели по брусчатке за ее спиной.

Даниэль выпрямилась, лицо чуть дрогнуло.

Двое бандитов бросили ружья, взялись за тесаки.

Чародейка зло усмехнулась, вскидывая руки.

Когда ударила первая молния, она поняла: что-то не так. Мужчина лишь зарычал, но не упал, а бросился вперед, коротко замахиваясь тесаком. Даниэль подпрыгнула, оттолкнулась от воздуха, пустила еще одну молнию — теперь уже наверняка. На второго ей потребовалось уже три и неслабых, прежде чем тот рухнул, конвульсивно дергаясь и источая вонь горелой плоти.

Даниэль упала на землю у ног трупа, пригнулась к самой брусчатке, и очень вовремя — двое других перезарядили ружья. Грянули выстрелы, одна пуля распорола воздух над самой головой, вторая выбила мелкую каменную крошку почти у самого лица. Чародейка выругалась, заметила валяющийся на дороге тесак, метнулась к нему, схватила. Рукоять была очень горячей. Даниэль стиснула зубы, терпя боль, вскочила.

Один из бандитов выдвинулся навстречу, раскручивая тесак. Чародейка в двух шагах от него прыгнула, оттолкнулась и перемахнула через громилу в черном сюртуке, ткнув его в шею. Второй полоснул Даниэль по плечу, распоров рукав жакета, едва та приземлилась и скакнула чуть в сторону. Чародейка зашипела от боли, запальчиво метнула молнию, разбившуюся об охранный талисман. Она и не надеялась, что поразит наверняка, но молния выбила бандита из равновесия. Даниэль схватила тесак обеими руками, разогналась и насадила противника на лезвие, глубоко вогнав его тому в живот.