Колодец Единорога - Флетчер Прэтт

Рогей ткнул пальцем в сторону Звездных Воевод:

— Их наняли торговые гильдии Мариаполя! — Но Эйрар продолжал невозмутимо:

— Я никого не собирался обидеть. И я не перебивал тебя, когда ты говорил… Чего нам больше всего не хватает? Людей. В Скогаланге, надобно думать, мы в самом деле их наберем. Но еще важнее, что с нами будет господин Ладомир Ладомирсон. Он ведь очень важный вельможа и царедворец: может статься, с помощью своих связей в Стассии он снимет с нас проклятие Империи — это тем более вероятно, что мы держим заложниками имперских наследников. Кроме того, не за горами зима, валькинговские терции застрянут на севере, ведь кораблей у них нет — а мы будем себе сидеть в лесах Скогаланга. Но даже для того, чтобы добраться туда, нам необходимы припасы. Словом, взяли бы вы, карренцы, эту галеру да и отправились на ней открыто в Малый Лектис со своими людьми. Прикиньтесь, будто вас послал Стенофон, и потребуйте все, что нам надо, под видом союзников Валька…

Этот план понравился всем.

— Голова! — похвалил Альсандер. Он успел несколько поостыть и сосредоточенно мял пальцами подбородок. А Рогей, вдохновленный новым замыслом, добавил:

— Если Бордвин и впрямь не сможет выбраться с севера, отчего бы не раздобыть людей и корабли в Нааросе, на Джентебби или в прибрежной Мариоле? Все уже поняли, что Вальк — сущий скорпион, и присоединятся к нам, несмотря на проклятие!

Эвадне ничего не присоветовала, но не стала и возражать. Итак, решение было принято.

Пока длился совет, снег повалился большими мягкими хлопьями.

— Куда это нас опять везут? И зачем? — спросила Эйрара принцесса Аурия, переправляясь в шлюпке с галеры на парусник. — Достойно ли рыцарей обращаться с нами, точно с собачками или танцовщицами? Не лучше ли было бы отпустить нас — хотя бы в качестве ваших послов у государя Валька? Это разумный правитель: он наверняка будет рад прекратить бессмысленную борьбу…

Услышав, как Валька Неразумного называют разумным, гребцы дружно захохотали. Но принцесса говорила совершенно серьезно и притом таким повелительным тоном, что Эйрар не сразу нашелся, что и сказать, и вышло, что за него ответила Аргира:

— Сестрица, ты старше меня и посему обладаешь надо мной некоторой властью. К тому же папина воля обязывает меня служить тебе в этом путешествии. Но, прошу тебя, запомни одно: лучше я отправлюсь по белу свету с сумой, нежели последую за тобой ко двору этого графа, с которым водит дружбу тиран Стенофон. Быть может, я вправду слишком важная наследница, чтобы самой решать, кто станет моим мужем. Но, клянусь Колодцем, я имею право решать, кто им не станет! Я, наконец, уйду в монастырь, где Бог будет моим женихом…

— Вероятно, так тебе и следует поступить, — бросила Аурия, но на этом разговор прекратился: они подошли к «Драггу», и Эйрар принялся расселять людей и назначать вахты. Эрб, назначенный шкипером, с мрачным видом послал одного из парней на грот-мачту, приказав укрепить там кошачий череп — Эйраров боевой знак. На мачте другого парусника виднелся флаг с изображением Морского Орла — герба герцога Микалегона. Ветра почти не было, и флаг печально висел, облепленный снегом.

Хмурая безветренная погода была как раз для галеры, но парусные корабли передвигались с трудом. Наступила ночь; когда маленький флот бросил якоря, покинутый им залив был еще виден. Все продрогли, а еды еле-еле хватило утолить голод. Эйрар поделился своей порцией с венценосными сестрами. У принцесс был один плац на двоих, и Аргира отдала его сестре, а сама куталась в старое матросское одеяло. Золотоволосая девушка без конца ныла, жалуясь то на одно, то на другое. Эйрар слушал ее и думал о том, сколь мало значили ее золотые локоны и правильные черты по сравнению с веселым мужеством младшей. Та знай вспоминала снежные зимы среди холмов Скроби, в то время как старшая твердила без конца о войне и политике, о горящем замке и жуткой ночи, которую им выпало пережить…

Одного лишь предмета они по общему молчаливому согласию избегали. Но и тут Аурия умудрилась все испортить, спросив:

— А что, карренская девушка переехала к братьям? Или она здесь, на борту? — но прежде, чем Эйрар успел открыть рот для ответа, продолжала неостановимо трещать: — Ты знаешь, сестренка, киска моя, все же мне трудно тебя порицать из-за Стенофона. Хоть и учат нас Сыны Колодца не делать различий между народами нашей Империи, признаться, уроженцы Двенадцати Городов нередко вгоняют меня в дрожь. Ты помнишь Коралис из Стелии, баронскую дочь, и ее мужа-филедийца, что держал ее взаперти в своем старом замке, полном мышей, покуда она вконец не поблекла и не поглупела? Хотя частью она и сама виновата, нечего было флиртовать с тем юным черноволосым пажом из…

«Без сомнения, — думалось Эйрару, — она полагает, что держится снисходительно и любезно…» Он поднялся с поклоном:

— Доброй ночи и приятных сновидений, ваши высочества.

Аргира выпростала руку из-под одеяла и протянула ему.

Выйдя на палубу, он увидел, что погода снова переменилась: снег перестал, было совсем тихо и холодно. В разрывах туч проглядывали звезды… «Весьма подходящая ночь для размышлений и мудрой, неспешной беседы с другом, — сказал он себе. — Но друга у меня нет, да и говорить ни с кем неохота…» Ему казалось, все чувства в нем выгорели дотла, унесенные тем же огнем, что поглотил Ос Эригу; мысли его снова и снова возвращались к утраченному, словно слепая лошадь, вертящая мельничный жернов.

Он забрался в постель, но отдохнуть так и не удалось. То Микалегон, то Эвадне, то Аурия, чудовищно искаженные, вставали перед его внутренним оком, а те, кого он любил, не появлялись. А потом топот ног над головой возвестил наступление утра.

Утро занялось ясное и донельзя студеное, зато с суши тянул бриз, достаточно сильный, чтобы сдвинуть парусники с места. В этот день они одолели немалое расстояние, причем рыбаки не переставали удивляться странным мореходным приемам карренцев, управлявших галерой. Галера то и дело убегала далеко в море, распустив парус и подставив ветру корму, затем парус прятался, появлялись весла — и она возвращалась к берегу, двигаясь галсами, точно краб.

Весь день они шли вдоль гористого берега Норби, заросшего темнохвойными еловыми лесами; пятна нерастаявшего снега ярко сияли в холодном солнечном свете. К вечеру горы начали сглаживаться, уступая место серо-бурым вспаханным полям — снег здесь не задержался, разве что вдоль живых изгородей. Появились и дома.

— Скоро откроется устье реки Хракры, на которой стоят оба Лектиса, — сделал вывод кто-то из воинов Вольного Братства. Тут с подветренной стороны к большому кораблю подгребла галера, и Звездные Воеводы сообщили:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});