Княгиня Ольга. Истоки - Лада Отрадова

самые ходовые, — прищурился воевода, начав перечислять их. — Саксонские клинки никто не то что в Новгороде, во всём государстве не производит, кроме Вола. У Козводца свои наёмники для поимки и продажи рабов, Хрущ промышлял самыми редкими и дорогими диковинками. Вепрь один собирал пошлину с купцов, которые торговали воском да мёдом — помимо продажи своих он так и с чужого навара имел прибыль. Ты же…

— Приобретал пушнину у добытчиков по бросовой цене да стращал прочих купцов, что ей торговали: либо они отпускали шкурки по выгодной мне стоимости для перепродажи, либо сыпались на их головы… разные беды да несчастья.

— Отец… знал?! — разом вспылил, вскипел и едва не сгорел на месте от гнева Ходута. — Причастен к тому?!

— Нет, батюшка твой человек чести и всегда следовал букве закона, даже если то было ему во вред. Но Козводиц… имел своих людей среди казначеев, по грамотам никаких пререканий не возникало. Только в последние месяцы он начал что-то подозревать, после гибели Козводца возглавивший братство Вепрь оказался не таким сообразительным и мог где-то проколоться.

— Кто тогда те люди, что желают вам погибели? Что нужно им? Богатства — вы можете откупиться. Или же избавиться от тех, кто досаждает — ежели это не кто-то такой же могущественный и знающий ваши секреты, — начал рассуждать вслух Вещий Олег.

— Вепрь заявлял тогда, что ему угрожали и вымогали деньги, — вспомнил о первой встрече с дородным торговцем в переулке возле таверны Сверр. — Стало быть, за нос он нас водил с самого начала?

— Есть кое-что, о чём знают только люди из братства, за этим и охотится предатель, — кивнул рыжеволосый купец и достал из мошны изготовленный из серебра указательный палец в натуральную величину, брошенный на скатерть.

— Побрякушки? Что в них ценного кроме затейливой работы? — почесал затылок Сверр. — Серебро не такое уж дорогое.

— В братстве пять купцов — подобно пальцам на руке, а само оно словно могучая длань держало все торговые дела в Новгороде. Посему изготовили для Козводца эти персты, которые получал каждый, кто оказывался в нашем объединении.

— Что толку от них помимо символа, что принадлежит человек к братству? — не унимался светловолосый дружинник.

— У нас есть общая казна, куда все эти годы текли несметные богатства. Распоряжаться ей по отдельности никто не мог, лишь совместными решениями мы могли пускать часть средств на какие-то цели, будь то починка кораблей или расширение складов. А раз важно участие каждого и даже один несогласный мог запретить использовать эти деньги, заморские умельцы изготовили хитроумный замок, открыть который можно лишь пятью ключами сразу.

— Пятью перстами, да? — сделал вывод Ходута и приложил ладонь ко лбу: от обилия новой информации у него вот-вот разыграется мигрень.

— ГОСТОМЫСЛ! — прервал разговор громом среди не такого уж ясного неба истошный женский крик, раздавшийся откуда-то снаружи.

* * * * *

Несмотря на тревожные вести со всех сторон, в саду посадского особняка царила тёплая атмосфера: казалось, что это был последний уголок в городе, где ещё чувствовалось радостное дыхание лета и тепло пробивающихсся сквозь пышную зелень солнечных лучей.

Богуслава, оставившая государевых мужей наедине для обсуждения насущных вопросов, одним глазом следила за тем, как игла с золочёными нитями то и дело ныряет в зажатую меж рам пяльцев ткань, вторым же приглядывала за сыном. Гостомысл-младший в силу возраста так и не осознал смерти отца, и поэтому как ни в чём не бывало наслаждался простыми радостями детства.

Мальчонка, оседлав отполированную палку с лошадиной головой на манер настоящего всадника, принялся скакать меж яблонь и вишнёвых деревьев и взмахивать второй рукой с игрушечной саблей, представляя себя доблестным воином.

— Мама, я самый сильный! — выкрикнул он, сшибая мечом несколько лиловых соцветий чертополоха. — Не сносить вам всем головы! И вам тоже, только посмейте приблизиться!

Не придавая большого значения словам сынишки, который вечно что-то придумывал и обладал незаурядным воображением, вдова градоначальника сосредоточилась на вышивке, в то время как за наследником посадника уже следило три пары коварных глаз, что перемахнули через ограду.

В мгновение ока всё изменилось, и на смену идиллистической картине пришла пугающая.

Малыш падает на мягкую траву, а следом за этим двое замотанных в тряпьё фигур, чьи лица сокрыты, связывают его по рукам и ногам, а третья швыряет на ребёнка Богуславы холщовый мешок и вскидывает себе на спину.

Взгляд вперёд — и вдова, не успевая осознать всю серьезность ситуации, издаёт лишь сдавленный стон, а выскользнувшая из искусных рук иголка впивается в подушечку пальца до боли, до крови.

Женщина в панике оглядывается по сторонам, судорожно ища вокруг хоть кого-то из прислуги, но, как назло, поблизости никого не оказывается. Сердце её колотится от безысходности и, увидев, как вся троица вместе с похищенным единственным сыном бежит прочь из сада, Богуслава издаёт истошный и полный отчаяния крик.

— ГОСТОМЫСЛ!

Тут же из дома наружу высыпает испуганная прислуга, привлечённая отчаянными криками, а мгновением позже на тревожный скорбный плач откликаются и Ходута с воеводой, дружинником и купцом из братства.

— Что стряслось?! — расталкивает окруживших мачеху слуг старший из детей градоначальника. — Где брат мой?!

— Выкрали его у меня из-под носа, забрали, — сквозь слёзы отвечает Богуслава и показывает в ту сторону, где видела в последний раз злодеев, рукой. — Трое их было, да лица они закрыли.

— Седлайте коней, — резко приказал слугам Ходута и, сверкнув ставшими похожими на грозовые облака глазами, прикрикнул. — Чего стоите и не шевелитесь, седлайте нам коней!

Сверр, тем временем проворной куницей взобравшись на старую яблоню, что толстыми скелетными ветвями лежала на ограде, сумел рассмотреть похитителей, чьи лошади уже были в трёх цепях (5) от особняка и неслись в сторону Торга.

И спустился он с таким лицом, которое как будто чему-нибудь сильно удивилось когда-то, да так на всю жизнь и осталось с этим удивлением.

— Что там? — раздражаясь от любого малейшего промедления, спросил красный от гнева Ходута. — Что ты увидел?

— Конь вороной, да с белым пятном на крупе, с кулак, — всё ещё пребывая в каком-то отрешённом состоянии, пролепетал длинноволосый блондин.

— Что значит это?

— Только у одного мужа такой конь был, — поднял глаза к небу, будто моля о спасении и направлении на правильный путь, Вещий Олег.

* * * * *

1) Рейнеке (нем. Reineke, франц. Renard) — лис-трикстер из фольклора средневековых Фландрии и Лотарингии. В русском переводе часто адаптирован как Лис Патрикеевич.

Таким образом, все имена пяти членов торгового братства в том или ином виде отсылают к притче Веремуда о мухе и лесных князьях