Трон тени - Векслер Джанго

Ионково разжал пальцы, и с душераздирающим криком охранник канул в ничто, в бесконечную и безграничную пустоту. Его бывший узник вынырнул в реальный мир и протяжно выдохнул, оказавшись уже не в камере, а в коридоре.

Без сомнения, по пути наружу его ждет еще немало запертых дверей. Впрочем, уже ночь, и почти все лампы погашены. Кордегардия заполнена тенями.

Глава шестнадцатая

Винтер

В подземельях Вендра было темно и почти тихо. Наверху, во внутреннем дворе, ярко освещенном фонарями и десятками факелов, с новой силой возобновилось празднование победы, прерванное зарядившим на весь день дождем. Здесь, глубоко под землей, некому было менять догоревшие свечи, и ликующий рев толпы снаружи доносился сюда лишь едва различимым ропотом.

Все камеры — кроме одной — опустели. По этому поводу не обошлось без споров: в казематах, помимо оппозиционных газетчиков и обанкротившихся коммерсантов, содержалось под арестом немало заурядных воров, взломщиков, контрабандистов и другого уголовного отребья. Впрочем, отличить этих негодяев от добропорядочных граждан не было никакой возможности, и недавно увеличившийся совет постановил выпустить на свободу всех без разбору.

Винтер направлялась к самой последней камере, перед которой висел на крюке одинокий фонарь. Абби, неслышно ступавшая следом, несла их собственный фонарь и сейчас помахала им, привлекая внимание охранника. Правда, «охранник» сказано слишком громко: на посту торчала прыщавая девица лет пятнадцати из банды Кожанов. Глаза ее полезли на лоб, когда она поняла, кто ее посетил.

— Э-э… — промямлила она, неуверенно поглядывая то на одну, то на другую. — Случилось что?

— Джейн послала за ними, — ответила Винтер, нарочито небрежно ткнув пальцем в сторону камеры.

— Ага! — Девчонка моргнула. — То есть… мне никто не говорил… Абби подалась к ней.

— Принципа, — сказала она, — вот я тебе об этом говорю. Верно?

— Э… верно. — Принципа судорожно сглотнула. — Погодите, сейчас открою.

Она неловко сунула ключ в замочную скважину и потянула на себя дверь. Раздался пронзительный ржавый скрип. Винтер уже отметила, что на этом ярусе камеры были чистые и опрятные, без луж стоячей воды, которыми отличались наспех оборудованные кутузки на нижних этажах.

«Видимо, Орланко считает, что и казематы должно содержать в порядке».

Из камеры вышли двое мужчин, одетые в зеленые жандармские мундиры, правда, изрядно пообтрепавшиеся после долгой осады. Они остановились, моргая от чересчур яркого света. Абби подняла бровь, глянула на Принципу и призывно махнула рукой в глубину коридора. Узники безмолвно обогнули ее и, шаркая ногами, двинулись к лестнице.

— Кхм… — неопределенно выразилась охранница. — А я что же?

— Оставайся здесь, — приказала Винтер. — Я потом за тобой приду.

* * *

— Проследи, чтобы Джейн ее не наказала, — попросила Винтер, едва они вышли за пределы слышимости.

— А я наказал бы, — отозвался Гифорт, — если бы эта девица служила в моей тюрьме. Всем известно, что заключенный может быть выпущен из камеры только по письменному распоряжению, причем непременно с подписью. Чтобы сразу было ясно, кому достанется на орехи в случае побега.

Абби рассмеялась и легонько похлопала отца по плечу.

Придется нам призвать тебя на службу — натаскать наших тюремщиков.

— Так это побег? — уточнил капитан Д’Ивуар. — Или совет уже решил, что с нами делать?

— Совет, — сказала Винтер, — не способен решить, что съесть на завтрак. Джейн считает, вам опасно оставаться здесь.

— Она не может просто выпустить вас на виду у всех, — пояснила Абби. — Они сейчас готовы забросать камнями любого, кто носит зеленый мундир.

Гифорта передернуло.

— А что сталось с моими людьми?

— Большинство уже отправилось по домам, — ответила Абби. — Остальные сбросили мундиры и присоединились к повстанцам.

— Это все влияние Дантона, — пробормотала Винтер.

— Так или иначе, — продолжала Абби, — для всех лучше, если вы… незаметно скроетесь. У пристани внизу ждет лодка.

Гифорт насупился, но ничего не сказал. Некоторое время они шли молча, виток за витком спускаясь по центральной винтовой лестнице, минуя площадку, где Винтер и Кит прошлой ночью приняли бой. Свет фонаря упал на бурые пятна на каменном полу, и от этого зрелища Винтер замутило.

Когда они спустились на нижний ярус, стал слышен негромкий плеск воды, набегавшей на сваи маленькой пристани. Капитан Д’Ивуар вдруг резко остановился и в упор взглянул на Винтер.

— Полагаю, — сказал он, — нам стоит ненадолго оставить их наедине.

Винтер посмотрела на Абби, и та пожала плечами. Они с Гифортом прошли немного вперед, а Винтер и Маркус отступили к лестнице. Единственный фонарь остался у Абби, и, когда те двое свернули за угол, сопровождавший их свет стал тусклым, едва видимым. Винтер привалилась к каменной стылой стене. Силуэт Д’Ивуара почти сливался с темнотой.

Черт! И зачем только она пошла с Абби? Прошлой ночью капитан ее не узнал, но потом он имел достаточно времени, чтобы все обдумать. «Надо было послать кого–то другого. Глупо, до чего же глупо…»

— Игернгласс! — едва слышно прошептал Маркус. — Это же ты, верно?

Вот и конец притворству. Винтер глубоко вздохнула. Проклятье! Что же теперь делать?

— Я знал, что полковник отправил тебя куда–то с секретным заданием, — продолжал он, — но мне и в голову не могло прийти, что оно такое! Не хочу тебя подвести, так что не задержу надолго.

Винтер медленно выдохнула и на миг зажмурилась. Не так, совсем не так она представляла себе этот разговор.

«Если он сейчас заявит, будто с самого начала знал, что я женщина, — господь свидетель, я завизжу».

— Мне просто подумалось, — говорил Маркус, — что наша встреча окажется кстати. Я имею в виду, если нужно сообщить полковнику что–то важное. Отправлять ему донесения, наверное, непросто.

Наступила долгая пауза. Наконец Винтер покачала головой, но тут же сообразила, что в темноте капитан не разглядит этого жеста, и сказала вслух:

— Сообщать особенно нечего. Просто расскажите ему обо всем, что тут произошло, и подтвердите, что у меня все в порядке. Если вдруг понадоблюсь, я буду здесь, с Джейн.

— Ладно. Я не вправе говорить от имени полковника, но от себя скажу: ты отменно справляешься. Уж верно лучше, чем я, — прибавил он со вздохом. — Он послал меня охранять тюрьму, а в итоге я сам угодил в камеру. Причем дважды.

— Думаю, сэр, мы оба сделали все, что могли, — сказала Винтер. — И… спасибо вам.

Капитан — неясная тень в почти кромешной темноте — с признательностью кивнул.

— Представляю, как это непросто, хотя в банде Джейн и принято носить штаны.

Винтер запнулась, но все же осмелилась переспросить:

— Непросто, сэр?

— Выдавать себя за женщину. У тебя получается чертовски убедительно. Ты и меня одурачил бы, если б только я не знал правду.

И вновь воцарилось молчание, но на сей раз Винтер изо всех сил старалась побороть приступ буйного хохота, который так и просился наружу. Она была близка к поражению, когда из–за угла коридора донесся раздраженный крик, и оба они, как по команде, обернулись.

— Кажется, наше отсутствие затянулось, — заметил Маркус. — Пойдем, пока они там не поубивали друг друга.

Так вы знали про Абби? — спросила Винтер. И прикрыла рот ладонью — неудержимый хохот сам собой превратился в икоту. — Я имею в виду — что она дочь вице–капитана.

— Понятия не имел, — признался Маркус. — Он рассказал мне, пока мы сидели в кутузке. Похоже, они не ладят…

Ни за что! — взвился голос Абби с той силой, которую оперные певцы пускают в ход, выступая перед полным залом. — Залезай сейчас же в эту чертову лодку!

— …хотя это, наверное, слишком мягко сказано, — пробормотал капитан.

Разнимать никого не пришлось. Абби размашисто прошагала мимо них, сжимая в руке фонарь, от которого по стенам коридора суматошно метались тени. Она свернула за угол и, судя по отсветам, там и остановилась. Винтер и Маркус переглянулись и двинулись дальше. Выйдя на пристань, они обнаружили, что Гифорт уже сидит в маленькой двухместной лодочке.