Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна

На прошлом ужине даже Вильгельмина пожаловалась, что от такого количества военных у нее развилась фобия. В шутку, конечно. Хотя в светлых глазах эрцгерцогини я заметил страх. Все-таки последние новости не фонтанировали радостными заявлениями: то тут, то там вспыхивали мятежи, забастовки. Регулярно возникали столкновения полиции с народными массами.

А все из-за того, что кто-то из журналистов пронюхал о пойманном краснозоривце. Из парня моментально сотворили кумира ушлыми руками противников империи и пособников матери. Какую только чушь не напечатали в газетах, пабликах и блогах: от пыток в застенках до тайного убийства. Это притом, что судьба молодого некроманта до сих пор официально не решена.

Отец медлил с подписанием приказа о казни. Все ждал, что наши умельцы расколют мальчишку, но ничего не получалось. Революционер молчал, генералов и всех причастных приходилось постоянно трясти, чтобы поторопились с допросами. Потому что время убегало. Да еще с такой скоростью, что казалось, будто в сутках уменьшилось количество часов.

«Раскол в обществе все шире, Алекс. Аристократия слишком отдалилась от народа, оттого и вера в нас подорвана стараниями врагов», — заявил отец на одной из последних встреч в его кабинете.

Отчасти он прав, но не во всем. Знать виновата в происходящем не меньше сплетников и тех, кто поддерживал «Красную зарю». Вчера внук графа Бесстужева-Рюмина сбил насмерть на остановке пятилетнего мальчика вместе с матерью, и до сих пор никто не арестовал двадцатилетнего пьянчугу. Его дед, прекрасный дипломат, лично просил отца посодействовать в спасении внука от суда.

Теперь перед нами встала дилемма: пойти навстречу столь весомому в высших кругах человеку или отказать, тем самым настроив против себя четверть аристократов. А с ними и Ковен ведьм. Потому что его глава, Ева Гримальди-Полиньяк, была супругой Петра Ивановича Бесстужева-Рюмина и дальней родственницей князей Монако.

— Что по Евгению Бесстужеву? — спросил я, сделав несколько глотков. Дубовые нотки обожгли гортань и легли на язык приятным послевкусием.

— Находится в усадьбе деда на Каменном острове, Ваше Императорское Высочество.

«Мелкий трусливый говнюк», — промелькнула мысль в голове.

— Пошли ему персональное приглашение на завтра. Передай, что если он сюда не приедет, то к нему отправятся черносотенцы или моя лейб-гвардия с личным визитом, который ему не понравится, — приказал я.

— Будет исполнено, Ваше Императорское Высочество, — на лице Ильи промелькнуло замешательство, однако он скрыл его за маской равнодушия.

Похоже, что мой приказ шел вразрез с волей императора. Ничего. Переживет. Как и Евгений, которого ждет хорошая взбучка. Если Петр Иванович думал, что за прошлые заслуги перед отечеством ему почитаются какие-то привилегии в отношении его родных, то нет. Ничего такого не будет.

Посадить, может, не посажу. Но из столицы вылетит враз до Дальнего Востока. В суровых чащах непроходимого бурьяна любителю бутылки и косяка всегда найдется приличная работа. Валить лес, пахать в шахте или усердно молиться в монастырских кельях тоже почетно. Труд из обезьяны сделал человека, в конце концов.

— Что еще? — нетерпеливо спросил я, чувствуя, как голову сдавливает невидимый обруч.

Боль усилилась, а на плечи легла призрачная металлическая сеть и укутала тело. Дышать и ходить стало труднее. Я раздраженно вздохнул и нетерпеливо посмотрел на мнущегося Илью. Камердинер, отцовский слуга и горничные исчезли, потому в моих покоях наступила долгожданная тишина, которую изредка нарушал стук часовой стрелки.

— Княгиня Репнина-Волконская просила вам передать, что сегодня ей позвонили из банка. По приказу господина Грушицкого все счета ее семьи внезапно оказались заморожены.

Я распахнул глаза и стрелой метнулся к вздрогнувшему Илье.

— На каком основании? — прошипел негромко, видя, как он отчаянно скрывает правду. — Ну? Говори!

— По приказу вашего отца, Ваше Императорское Высочество, — пискнул Илья. — Император позвонил Аркадию Белогоровичу Яшкину и попросил его об услуге. А тот, как глава Госбанка, дал отмашку господину Грушицкому.

Шумно втянув носом воздух, я стиснул пальцы в кулак. Психовать и немедленно бросаться к отцу не стал, поскольку именно такого необдуманного поступка он от меня и ждал. Вся история с заморозкой счетов Ольги не более, чем фарс. Способ доказать нерадивому сыну, насколько сильно я зависим от своих слабостей. Например, от женщины, которую общество и СМИ называли моей «дамой сердца».

— Эрцгерцогиня к завтраку спустилась? — спросил я, потирая подбородок и на ходу придумывая план действий.

— Да, Ваше Императорское Высочество. Ее высочество в сопровождении своих придворных дам сейчас изволит потчевать в Малой столовой.

— Почему там?

— Так распорядился ваш отец.

Прелестно. Папенька решил, что пора брать быка за рога, и переместил Вильгельмину поближе. В северо-западную часть дворца. Туда, где находились бывшие покои моей прапрабабки, Александры Федоровны Романовой. Буквально мне под нос. Теперь понятно, откуда такое рвение в отношении Ольги и вчерашние непрозрачные намеки на отсутствие моего внимания к вероятной невесте.

Раз выбор не сделал я, он делал его за меня…

— Передай ее высочеству, что я приглашаю ее на прогулку по Санкт-Петербургу через два часа. Без фрейлин, — бросил Илье и развернулся на каблуках, чтобы отправиться в кабинет. Нужно закончить кое-какие срочные дела до дурацкой поездки.

— А княгиня?

Остановившись в дверях, я обернулся и холодно посмотрел на него.

— Передай отцу, что с Ольгой я все решу сам. Без стороннего вмешательства. Ты понял меня?

— Д-да, Ваше Императорское Высочество, — склонил голову Илья.

— Выполняй приказ.

Глава 48. Ольга

— Простите, Ваше Сиятельство, но я не могу вам помочь. Счета заблокированы по приказу вышестоящих органов. Лучше вам обратиться к Сергею Генриховичу, записавшись на прием у его секретаря, или отправить запрос главе Государственного банка, Аркадию Белогоровичу Яшкину.

Девица за компьютером похлопала наращенными ресницами, пытаясь прикинуться непонимающей дурочкой. В своей норке из прозрачного стеклопакета, сверху донизу облепленного магическими рунами, она чувствовала себя в безопасности от моих посягательств на ее лебединую шейку.

Жаль, жаль…

Я бы вцепилась в светло-зеленый платок и потянула так, чтобы через несколько секунд у черноокой стервы закончился кислород в легких. От нестерпимой жажды крови даже сжала пальцы, после чего прямо уставилась на работницу филиала Торгового банка. Кажется, она почуяла мысленную угрозу, потому что ее рука дрогнула и непроизвольно потянулась к тревожной кнопке под столом.

Вид у меня был уж очень кровожадный.

— И что нам теперь делать?! — истерично выдала Софи, сидящая по левую сторону. — Вы украли все наши деньги!

— Простите, барышня, но я ничем не могу вам помочь, — менеджер повторила заученную фразу.

— Это бесчеловечно, — прошелестела рядом обычно спокойная Натали.

Обе мои падчерицы после новости о заморозке счетов на удивление повели себя слаженно. Последовали за мной в банк для выяснения обстоятельств и поиска решения, хотя толку от них, в общем-то, было мало. Но такая согласованность в действиях невольно порадовала. Пусть Софи и выкрутила нервы небольшим скандалом после моего заявления, что мы отказываемся от дорогостоящих покупок на ближайшее время.

Иначе того запаса, что я сохранила в наличном виде, нам не хватит.

Радовало, что жалованье слугам выплатили до блокировки. Под вопросом остался только следующий месяц, а также стандартные покупки по хозяйству и различные мелкие расходы. Благо, что платья, туфли и украшения к балу уже оплачены, иначе стало бы худо. Вот без стилиста мы как-нибудь справимся.

Но сидеть ровно и дожидаться спасения от его императорского высочества я точно не желала. Да и сообщила о возникшей проблеме потому, что на счетах лежали и его деньги. В том числе средства, которые перечислил Государственный банк за продажу металлургического завода мужа.