Шаг во тьму. Дилогия - Иван Тропов

Я все еще чувствовал ее холодное дыхание в голове… Ну‑ну, сука. Давай! Отвлекайся на меня, отвлекайся!

Это даже к лучшему… У тебя с собой много людей, и ты распотрошила Гоша. Теперь ты знаешь все, что знал он, — и про всех наших, и про то, как лучше доехать к дому Старика.

Только я буду там раньше.

К Старику, потом к Виктору, за Шатуном… и обратно.

Сюда.

И вот тогда посмотрим, кто из нас сильнее, тварь.

* * *

По шоссе я проехал только до первого поворота, там сразу же ушел в сторону кремля. Маленький крюк, зато свободнее.

Эта тварь не слабее той, что мы валили в доме… а может, и посильнее. Но теперь с нами будет Старик. Только бы успеть к нему раньше, чем нагонят пурпурные.

Гош, Гош… Почему ты не заметил их вовремя? Почему дал себя взять?!

По сторонам полетели древние советские институты, ныне превращенные в склады и сборище мелких фирмочек. Гаражи… Сейчас будет и выезд к пустырю…

Я глянул в зеркало — сзади чисто — и чуть сбросил скорость, чтобы не пропустить съезд с дороги.

Мне надо затащить Старика в машину и еще успеть отзвониться Виктору и Шатуну. Чтобы бросили все и мчались сюда. Даже не к дому Старика, а где‑то здесь, у гаражей… У дома Старика опасно, дорожка по пустырю всего одна — не дай бог запрут. Я‑то на «козленке» могу и напролом, а вот у Виктора под домом наверняка стоит не внедорожник, а городская каталка. Пижон чертов!

Пусть здесь ждут. А я подвезу к ним Старика, и там уж решим, что будем делать — Старик быстро сообразит, что надо делать. Главное собраться. Тогда мы хоть что‑то сможем сделать.

Мы…

Я закусил губу. Вспомнил.

…к себе домой не лезь и ко всем вашим…

Справа вынырнул съезд с дороги, но руки замерли на руле. Я не повернул, лишь притормозил.

Эта девчонка на мотоцикле…

…домой не лезь, и ко всем вашим, поздно…

Память словно вычеркнула ее слова. Отторгала ее саму.

Выкидывала ее прочь, потому что в моей голове не было полочки, куда ее можно положить. Люди делятся на три вида: наша стайка, охотящаяся на сук; суки и их слуги; и все остальные, кто об этом ничего не знает, живет равнодушными овечками, нагуливая жирок… жирок и детей, которые иногда пропадают.

Три вида.

А кто она? Откуда взялась? И откуда, черт бы ее побрал, она знает про суку и про нас?!

Я помню, где видел ее впервые: в кафе, при въезде в тот городок с больницей. Рядом с возней чертовых сук вокруг морга.

Она следила за нами? Но она явно не сучья слуга… У чертовых сук слуги — мужчины… Хотя те две молодые жабы, они же тоже со следами… Может быть, это только у наших, у провинциальных чертовых сук в слугах мужчины, а у тех и женщины‑слуги водятся…

Нет, нет! Если бы она хотела меня убить, она бы меня убила — хлоп в спину, и привет. А если нужен живым, то в ногу. И делай, что хочешь. Нет, она приехала не с чертовой сукой. Но тогда…

…не лезь домой и ко всем вашим, поздно…

Да откуда ей знать, что ко всем нашим — поздно?!

Но она следила за нами у морга, и даже Гош не заметил ее… И теперь она была у Гоша раньше меня…

Но оставить Старика, даже не попытавшись его вытащить?!

А если они уже там?..

У морга были сразу три жабы. Может быть, и паучиха теперь не одна?..

Если они тут, они уже знают, что дорога к дому через пустырь единственная. И они готовы встретить и спеленать любого, кто сунется к дому.

…поздно…

К черту эту гребануго Кассандру!

Я тронул машину вперед, разворачиваться тут надо потихоньку, съезд не прямой, а делает восьмерку, вписываясь в начинающиеся пригорки…

И тут же заметил машину. Она стояла с выключенными фарами, без габариток, без всего — темная машина. Но отблески моих фар высветили обводы черного «мерина» и два молочных пятна за лобовым стеклом.

Я дернул руль и вжал газ, выбираясь обратно на дорогу.

Сердце билось у самого горла. Поверят они, что я и не собирался съезжать, а притормозил лишь для того, чтобы проверить, не вылетит ли какой‑нибудь придурок мне в лоб?..

…поздно…

Господи… Неужели…

…ни к кому из ваших…

Господи…

Мне показалось, что позади стало светлее — зажглись фары «мерина»? Выбираются на дорогу вслед за мной?

…поздно…

Я стиснул зубы и вжал педаль газа, разгоняясь.

* * *

Фары пришлось выключить, и мне казалось, что вокруг не земля, а море.

Черные волны, едва заметные на фоне такого же темного неба. «Козленка» швыряло вверх‑вниз, по бокам скребли кусты, по днищу стучала земля и царапали камни, и все‑таки я двигался вперед.

Крупные пригорки объезжал, как и особенно густые заросли кустов. Дороги не было, я вполз на пустырь с противоположной стороны, без всякой дороги. Но «козленок» должен здесь проползти.

Только бы с ними не было второй суки!

Но если там нет второй суки — сколько же та одна должна держать слуг?.. Ими же всеми надо управлять, регулярно копаться в их головах… Если она одна может держать столько человек — какой же силы она должна быть, когда не в восьмидесяти шагах, а стоит рядом и сосредоточивается только на тебе одном…

Я тряхнул головой, выгоняя предательскую мыслишку. Вперед. Вперед!

Я боролся с рулем, его вырывало из рук. Качало, сиденье то и дело подкидывало меня вверх, и крыша кузова норовила врезать по макушке. А я пытался уловить, нет ли холодного касания в висках.

Только бы здесь не было еще одной твари…

Я выеду к дому сбоку, с противоположной от дороги стороны. Они не ждут. Если суки нет, то меня не заметят. Если Старик еще там, я вытащу его.

Вытащу…

Я ударил по тормозам. «Козленок», вползший было на очередной пригорок, скатился назад и замер в ложбинке.

Дом еще далеко впереди, но…

Сглотнув, я открыл дверцу и вылез из машины. Холодный ветер обдал меня, рванул плащ. Я сунул руку в карман, вцепился в рукоять револьвера и, пригнувшись, залез на пригорок.

Дом Старика, в котором всегда горел свет только на первом этаже, — да и то почти скрытый холмиками и кустами, — сейчас светился, как новогодняя елка.

Сначала мне показалось, что его со всех сторон подсветили белыми прожекторами. Потом я понял, что это фары. Много галогенных фар.

Прищурившись, я глядел на дом, пока в отраженном от него свете не различил и машины. Две, три… еще одна за домом, ее саму не видно, только пятно света от фар на стене дома. Четыре. И еще одна — как минимум одна! — у съезда на пустырь.

Обложили, сволочи. Обложили…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});