Шотландская сага - Мунро Джеймс

Не успел Хью ответить своему товарищу, как фургон резко подпрыгнул, а Джеймс сказал:

— Не трудитесь давать мне ответ. Я догадываюсь, что у каждого есть свои причины, но они в большинстве своем одинаковы. Это — война, в которой мы должны победить. Пойдемте. Похоже, офицерская столовая осталась цела. Я представлю вас всем, — конечно, если там есть кто-нибудь.

Офицерская столовая располагалась в сотне ярдах от того места, где они вылезли из фургона. По пути они проходили мимо здания, которое жестоко пострадало во время налета, и несколько человек лихорадочно раскапывали руины. Когда они подошли ближе, из-под обломков осторожно извлекли тело молодой женщины в военной форме женских вспомогательных Военно-Воздушных Сил. Поблизости еще несколько трупов в формах были прикрыты одеялами.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — спросил Джеймс вспотевшего сержанта, который руководил отрядом спасателей.

— Нет, сэр, здесь вашей помощи не требуется, но, когда вы снова подниметесь в воздух, сбейте одного из этих грязных негодяев в отместку за девушек, которых мы потеряли. Мы вытащили оттуда уже двенадцать, половина из них трупы, но мы знаем, что внутри еще четырнадцать. — Он замолчал, когда еще одно тело в военной форме пронесли мимо. На светлых волосах лежала пыль, но все равно было видно, что девушка когда-то была красивой.

— Вряд ли это справедливо, сэр. У меня самого дочь чуть помоложе. Без сомненья, ее отец и мать любили дочку безумно, гордясь, что они правильно ее воспитали. И все для чего? Вот для этого? Отправляйтесь в небо как можно скорее, сэр, — вы оба. Вам нельзя летать поодиночке. Мы все тут будем с вами, по крайней мере мысленно.

Когда два летчика шли к столовой, сэр Джеймс сказал со злостью:

— Эта кровавая война! Почему на нее берут женщин? Разве не достаточно того, что тут погибает столько мужчин?

Это были вопросы, на которые он и не ожидал ответов, и дальше двое молодых мужчин следовали в молчании. Дежурные в столовой были заняты уборкой разбитой посуды, и когда он заговорил с ними, казалось, его ярость улетучилась. Он снова стал беззаботным, удачливым военным летчиком, о котором писала британская пресса.

— Что ты будешь пить, Хью? Могу порекомендовать виски. Моя мать осталась в Шотландии, и она уговорила одного из владельцев перегонного завода в Высокогорье поставлять свою продукцию в столовую командирского состава эскадрильи.

— Я бы выпил что-нибудь менее крепкое, — и не нужно ли мне сообщить кому-нибудь о моем прибытии?

— В такое время? — Командир части, наверное, осматривает аэродром, оценивая нанесенный ущерб, а командир эскадрильи, вероятно, помогает ему найти место для посадки. А здесь я, с вашего позволения, представлю вас тем людям, что сейчас находятся здесь, — но спрячь свой напиток. Непьющие боевые летчики опасаются, что это может оказаться заразительным…

В столовой было только шесть летчиков. Двое с легкими ранениями, которые, тем не менее, не позволяли им подняться в небо, двое других были новичками, которые прибыли, как и Хью, как раз прямо в налет. Остальные, как и сэр Джеймс Кэмерон, были опытные пилоты.

Новички выглядели так, как будто только что окончили летную школу, и в коротком разговоре Хью, к своему испугу, узнал, что самый младший и самый взволнованный из двоих имел только сорок часов полета на истребителе «харрикейн». Двое ветеранов только за последнюю неделю налетали сотни часов. Хью подумал, что ему никогда раньше не доводилось видеть таких усталых, измотанных людей.

Они разговаривали уже с полчаса, когда в столовую прибежал запыхавшийся ординарец, разыскивая сэра Джеймса.

— Донесение из штаба, сэр. Ожидается новый налет — очень сильный. Работающих телефонов не осталось, поэтому командир не может поговорить с вами лично, но он говорит, что может держать связь с теми самолетами, которые вы сможете поднять в воздух. В настоящий момент везде неразбериха. Наши самолеты идут на посадку, где только возможно. Похоже, что никто даже не знает, кто, где находится. Вы сможете поднять с земли какие-нибудь самолеты, сэр?

— Сколько самолетов заправлено и подготовлено к полету?

— Семь, сэр.

— У нас тут шесть летчиков. Скажи командиру, что столько же самолетов мы и поднимем в воздух.

Хью почувствовал невероятное возбуждение наряду с нехорошими предчувствиями. Он ожидал, что будет какой-то период привыкания, обучения, как следует действовать на линии фронта в составе эскадрильи. Ничего подобного! Он был хорошо подготовленный летчик, но его учили только летать, а не воевать. Вероятно, его обучат этому прямо сейчас.

Один из молодых летчиков неожиданно сказал:

— Но у меня нет летного костюма.

— В боевом самолете не требуется специального летного костюма, ему нужен только летчик. Вы будете держаться рядом с Джоном в воздухе. — Джеймс показал на одного из опытных летчиков. — Вы, — указал он на младшего из двоих новичков, — полетите вторым номером с Джереми. Хью, ты полетишь со мной. Когда поднимешься в воздух, оставайся все время у меня на хвосте и осматривайся по сторонам. Сегодня твоя задача — защищать меня. Моя задача — сбивать немецкие бомбардировщики. Да, вот что важно запомнить: мы в воздухе для того, чтобы сбивать бомбардировщики, а не истребители. Их истребители — для того, чтобы остановить нас. Пошли.

Маленький грузовичок привез их на летное поле. Он так быстро ехал по неровной, в выбоинах земле, что было невозможно говорить. Каждый крепко вцепился в борт, чтобы не выпасть из кузова.

Уже на аэродроме летчики пристегнули парашюты и надели летные шлемы. Хью чувствовал себя очень неуклюжим, и у него был короткий момент паники, когда он попытался завести двигатель своего самолета и обнаружил, что он глохнет в агонии. А что, если он вообще не заведется? И это в первый же боевой вылет! Неожиданно чихающий двигатель пробудился к жизни, и его неровный кашляющий звук превратился в громогласный рев.

Из кабины своего самолета Джеймс поднял большой палец руки в перчатке, и «харрикейны» побежали по взлетной дорожке от запасного аэродрома нестройными рядами.

Отрыв от земли был таким внезапным, что Хью еще не приходилось ощущать подобного, взлетая с полей на ранчо в Миссури.

Когда его самолет подпрыгивал и спотыкался на узкой дорожке, предназначенной под взлетную полосу, обслуживающий персонал аэродрома закапывал воронки от бомб до последней минуты, разбегаясь перед машинами в разные стороны.

Один из «харрикейнов» так и не взлетел, и по радио Хью слышал, как отчаянный голос жаловался:

— О черт! Простите, командир, моя лошадь сломала ногу в одной из этих проклятых ям. Я присоединюсь к вам на оставшемся «харрикейне». Не ждите меня, я догоню вас попозже.

Теперь в воздухе было только два опытных летчика и три новичка, совершающих свой первый вылет. Это был кошмар для идущего впереди, но когда новичок, который остался без своего ведущего, взлетел в небо за Хью, голос Кэмерона по радио был такой спокойный, как будто они обсуждали тактику полетов в классе у школьной доски.

По мере того как они направлялись все восточнее от разбитого аэродрома, постоянно набирая высоту, Хью постепенно стал чувствовать свою машину и испытывал то же радостное возбуждение, как было всегда, когда он управлял самолетом. Но это был не именинный подарок фирмы «Пайпер». «Харрикейн» фирмы «Хоукер» — военный самолет со скоростью триста двадцать восемь миль в час, с двигателем тысяча тридцать лошадиных сил. Из четырех гнезд на каждом крыле виднелись трехсоттрехмиллиметровые пулеметы «Браунинг», несущие заряд в две тысячи четыреста патронов, которые все могут кончиться за пятнадцать секунд, если пилот в волнении слишком долго оставит палец на пусковой кнопке.

— Синие! Вектор пятьдесят градусов слева. Подтягивайся, двойка, ты отстаешь. Мы не хотим тебя потерять.

Двойка был Хью; нажав на газ, он догнал остальных, и тотчас же последовало второе сообщение от Кэмерона:

— Противник впереди! Поднимайтесь выше. Выше! — Но не отрывайтесь от меня!