Слепая бабочка - Мария Валентиновна Герус

жизни. Сегодня последний вечер. Сегодня решится всё. Травник Ивар Ясень из древнего рода Гронских оказался крепким орешком. Алисия старалась как могла. Плечиком шевелила, ножку невзначай обнажала аж выше щиколотки, манжетки и воротник ему поправляла, руки касалась, томных взглядов потратила, должно быть, целые вёрсты. Или пуды? В чём вообще можно измерять томные взгляды?

И чего добилась? Десяток милых улыбок, одно нежное пожатие.

И всё! Всё!!!

От лёгких скользящих намёков Алисия перешла к прямым и тяжёлым. Но красавец никаких не понимал. Мужская тупость во всей красе. Оставалось только броситься на шею с воплем: «Я тебя обожаю!» Но этого Алисия позволить себе не могла. Всё-таки принцесса, не белошвейка. А может, у него белошвейка какая в городе? Так он в город почти не ходит. Во дворце тоже ни с кем ничего. Алисия бы знала.

Двигаясь в танце с постылым Карлусом, она то и дело оглядывала зал.

– Не тревожьтесь, – несколько фамильярно, на правах старого друга семьи сказал он, – не расстраивайте себя. Придёт он. Придёт. Не станет напоследок ни с кем ссориться.

– Ссориться? – изящно приподняла брови Алисия.

– Они с его величеством заключили вооружённый нейтралитет. Как говорят в народе, «нашла коса на камень». Поэтому на то, что он захочет задержаться здесь, я бы не рассчитывал. Впрочем, может быть, именно вам удастся его переубедить.

– Не имею таких намерений, – небрежно отозвалась Алисия, – скажите, а эти Гронские…

– В Алой книге перечислено десять поколений. Наш герольдмейстер собственноручно вписал его, как последнего прямого наследника старшей линии рода. Так что никаких сомнений быть не может. О, взгляните, а вот и сам господин травник.

Травник, на этот раз прилично причёсанный и безупречно одетый в костюм, сшитый придворным портным под надзором самой Алисии, стоял как столб и даже не пытался её искать. Вместо этого он оживлённо беседовал с далеко не юной, но всё ещё элегантной супругой главного церемониймейстера. Рядом маялся сынок этой самой супруги, как его… Эжен. Товарищ принца.

– Отведи меня к ним, – приказала Алисия.

Карлус подчинился. Манеры у него всегда были отменные.

Приблизившись, Алисия услышала:

– Я, безусловно, признательна за твой выбор. Эта должность открывает перед мальчиком путь наверх. Полагаю, это в какой-то мере искупает твою вину. Ведь тобой двигало чувство вины, не так ли?

– Вины? – в изумлении переспросил травник. – Госпожа Град… о, простите, госпожа Готье. Ваш мальчик умеет принимать и разделять чужую беду. Только поэтому он здесь. Я редко покидаю Висячью башню и до сегодняшнего вечера даже не знал, что он ваш сын.

Госпожа церемониймейстерша захлопнула веер. Возможно, для того, чтобы отхлестать нахала по щекам.

– Значит, похищение моей несчастной дочери совершенно не тяготит твою совесть?

«Похищение? – навострила уши Алисия. – Интересно. Весьма интересно».

– Знаете, – задушевно улыбнулся травник, – не тяготит. Нисколько.

– Моя девочка, первая красавица во всем Полибавье… Её ожидало блестящее будущее. Прекрасное, выгодное замужество… Переезд в столицу.

«Всё интереснее и интереснее», – подумала Алисия.

– Ваша прекрасная девочка благополучно пребывает замужем и, по-моему, вполне счастлива.

– О да. Ужасная жизнь в диких горах среди волков и медведей.

– Ну почему сразу среди волков. Бренна – большой город, почти столичный. И мостовые там в порядке. Не то что здесь.

– Мой бриллиант в навозной куче… Его величество вдовец. Год назад место фаворитки было ещё свободно.

Травник замер.

– Я правильно понял? – переспросил он медленно. – Вы с вашим бывшим зятем… О, простите, нынешним мужем… намеревались предложить вашу дочь королю?

– Грубиян! – прошипела церемониймейстерша, едва сохраняя на лице маску пристойной любезности.

– Вы правы, госпожа Готье, – весело сказала Алисия, делая вид, будто только что подошла. – Грубиян. Два часа вымаливал у меня приглашение на гроссфатер, а потом исчез.

Этот намёк травник поймал влёт. Сейчас же изобразил элегантнейший поклон, легко поймал ритм и включился в сложные па.

– Благодарю вас, ваше высочество.

Сказано это было с большим чувством.

– Вы её давно знаете? – не утерпела Алисия.

– С детства. В детстве я думал о ней лучше.

Но более ничего не сказал.

– В благодарность за счастливое избавление вы должны пригласить меня на вольс. Ведь вы умеете танцевать вольс?

– Почту за честь. Но я танцую его грубовато, по-деревенски.

– Вы? По-деревенски? Ни за что не поверю.

Прелесть какой хорошенький. И наряд она для него придумала чудненький. Этот голубой с вышивкой серебром бледнит его немного, но так изящно смотрится. Волосы бы ещё завить по моде. Чудо. Картинка.

Кончился гросфатер. Начался буйный вольс. Его величество покинул бал, и можно было позволить себе некоторые безумства. Суть танца заключалась в том, что время от времени кавалер кружит даму по залу так, что её ноги не касаются пола. На такое решились немногие. Танцующих пар осталось всего шесть.

Алисия была совершенно счастлива. Кавалер поднимал её без кряхтения и натужного скрипа мускулов, кружил легко. Улыбка оставалась милой, взгляд ласковым. Правда, ни разу не прижал крепче, чем следует. Когда ноги Алисы коснулись пола, раздались сдержанные аплодисменты. Оказалось, что к концу танца они остались одни.

– Ваше высочество, вы не устали?

– О да, – обрадовалась Алисия, – здесь так душно. Идёмте в сад.

Сейчас или никогда! Нельзя допустить, чтобы он завтра уехал.

В саду было прохладно, на вкус Алисы, немного сыро и сильно, по ночному, пахло сиренью и резедой. Умело направляемый травник послушно двигался в самый укромный угол, в Сиреневый приют.

– Как здесь прекрасно, – бросилась в атаку Алисия, томно опускаясь на скамью. Скамья оказалась мокрой. Но что делать. Приходилось идти на жертвы. Отыграться за это унижение можно будет как-нибудь потом. Когда всё получится.

– Да. Здесь можно дышать, – тихо отозвался травник. И более ни слова.

– О чём вы думаете? – спросила Алисия, предпринимая новую попытку.

– О своём учителе.

Ну и дела. Нашёл о чём думать в таком месте.

– Он иногда бывал здесь. Тоже бродил по этим садам. И лет ему было столько же, сколько мне сейчас. С тех пор что-то осталось. Лёгкий след. Но я чувствую. С недавних пор я чувствую странные вещи.

Так. Разговор о чувствах – это хорошо. Вот сейчас, сейчас он ей скажет…

А он опять замолчал как каменный. Сидит весь из себя прекрасный в окружении цветущей сирени и молчит, как дубовый пень. Вот о чём с ним говорить, когда у него такое лицо? Попробуем о серьёзном.

– Как-то мы беседовали с вами о том, что в городе слишком много сирот, – нежным голосом начала она, – несчастные последствия этой бесконечной войны. Я решила заняться этим и устроить приют для бедных крошек. Сегодня привели первых. Это такое ужасное зрелище.

– Куда привели? – осведомился очнувшийся от задумчивости кавалер. – В городскую тюрьму?

– О, это временно. Там совсем отдельный вход и всё сделано очень мило. Кроватки с пологом. Чистота. Белёные стены.

– Да. Вы очень добры.

Как?! И всё?! Алисия полдня смотрела на немыслимую мерзость! Запачкала подол одного из любимых платьев! Туфли вообще пришлось выбросить! А запах! А выражения, которые пришлось