Час Черной звезды - Малинин Евгений Николаевич

Изверг снова улыбнулся.

– Твое смирение похвально… Однако, если я не напугал тебя окончательно, попробуй обратиться к почтенному Узулаю из стаи южных тигров. Он сейчас собирается возвращаться на родину и набирает попутчиков. Его караван пройдет как раз через Улабскую долину.

– А где я могу найти почтенного Узулая? – заинтересовался Вотша.

– В полдень его всегда можно встретить в закусочной у одежных рядов, – чуть подумав, ответил изверг. – И узнать его несложно – он красит бороду в рыжий цвет.

– Благодарю тебя, друг, – улыбнулся Вотша. – Пусть Мать всего сущего благословит все твои дела!

Поклонившись, Вотша быстрым шагом направился в одежные ряды. Закусочную он нашел быстро, однако до полудня было еще далеко, а кроме того, ему пришла мысль, показавшаяся весьма удачной. Он покинул базар и поспешил к своему каравану, надеясь найти нужных ему людей.

Оба западных волка, желавших попасть в Улабскую долину, оказались на месте. Вотша подошел к высокому и почтительно произнес:

– Господин, разреши задать вопрос…

Волк, конечно же, узнал изверга-лекаря, спасшего дружинника из стаи южных сайгов, а потому молча кивнул.

– Господин, это верно, что ты хотел добраться до Улабской долины?

Волк внимательно посмотрел в лицо изверга, потом бросил быстрый взгляд в сторону своего низкорослого товарища и снова кивнул.

– Я могу сообщить тебе, кто собирает караван, идущий через Улабскую долину.

Последовал новый короткий заинтересованный взгляд, и затем волк спросил:

– Что ты хочешь за свою информацию?

– Я ничего не хочу, господин, я прошу тебя взять меня к себе на службу. Мне тоже хочется увидеть Улабскую долину.

Волки переглянулись, и Вотша, словно отвечая на этот перегляд, добавил:

– Я готов служить вам обоим, господа.

– Хорошо, – согласился высокий. – Я беру тебя к себе на службу. Когда мы сможем увидеть хозяина каравана?

– Мне сообщили, где и когда его можно найти. Это многоликий Узулай из стаи южных тигров.

– Так где и когда?..

– В полдень, в закусочной на базаре.

Ровно в полдень все трое были на базаре. Вотша, уже знавший, где искать многоликого Узулая, уверенно провел своих спутников в закусочную и, войдя внутрь, сразу увидел высокого дородного многоликого в дорогом, расшитом шелком халате, с густой, окладистой бородой ярко-рыжего цвета. Указав волкам на того, кто был им нужен, Вотша чуть приотстал, пропустив вперед многоликих. Те подошли к столу, и высокий обратился к тигру на своем наречии:

– Уважаемый, мы слышали, что ты собираешь караван, идущий через Улабскую долину?

Рыжебородый Узулай поднял голову, внимательно оглядел обоих волков и ответил на наречии южных сайгов, обращаясь к высокому:

– Я не понимаю твоей речи. Говори на местном наречии!

Волки переглянулись, явно не понимая, что сказал тигр, и не зная, что делать дальше. И тут из-за их спин подал голос Вотша:

– Господин, может быть, я попробую поговорить с уважаемым Узулаем?

Высокий волк обернулся, смерил Вотшу недоверчивым взглядом и буркнул:

– Ну, попробуй…

Вотша уважительно поклонился рыжебородому и проговорил на наречии восточных тигров, которое изучил еще в Крае:

– Господин, эти многоликие из стаи западных волков прибыли вчера с караваном Айрыса из стаи южных сайгов и хотели бы отправиться дальше. Они слышали, что ты собираешь караван, который пойдет через Улабскую долину. Они спрашивают, не позволишь ли ты им присоединиться к твоему каравану?

Изверг рассчитал правильно – южный тигр прекрасно понял его, поскольку наречия южных и восточных тигров были очень похожи, и обрадовался возможности поговорить на родном языке. Повернувшись к волкам, он указал на свободные места за своим столом и сказал, переходя на родную речь:

– Садитесь, уважаемые, мы сейчас все обговорим.

Волки поняли жест тигра и уселись на предложенные места, Вотша встал за стулом высокого волка и приготовился переводить.

Переговоры продлились недолго. Узулай согласился включить западных волков в свой караван при условии, что те поменяют свои повозки на вьючных лошадей – повозки, по его словам, не могут преодолеть перевал. Выход каравана намечался через два-три дня, так что у волков было время оглядеться, завязать обменные связи. Сбор каравана был назначен через два дня на южной границе становища.

Спустя три дня ранним утром, в середине часа Неясыти, караван рыжебородого Узулая вышел из главного становища южных сайгов и направился на Юг, в сторону посверкивающей серебром вершины Эльруса.

Трое суток караван, состоявший из шести десятков лошадей, шел по уже пожухшей, полегшей степной траве. Бродами перешли две реки и десяток ручьев, к этому времени года почти пересохших. Горы, проявившиеся в голубом мареве уже на первые сутки, вырастали на глазах, пока не превратились в казавшуюся неприступной цепь. На четвертые сутки караван оказался у первых лесистых увалов, поднимавшихся несколькими волнами к скалистым вершинам, теряющимся в облаках. А за этими скалистыми вершинами величественной, неприступной пирамидой, увенчанной белоснежной, сверкающей короной, поднимался Эльрус!

Первый день подъема в горы оказался совсем нетрудным. Лошади шли цепочкой. Впереди ехал рыжебородый Узулай, за ним шли три вьючные лошади, затем всадник, и так весь караван – после каждых трех вьючных лошадей – всадник. Тропа, по которой двигался караван, шла вначале настолько полого, что подъема почти не было заметно, и только когда лошади остановились на обеденный отдых, Вотша с седла оглядел окрестности и понял, что караван взобрался уже довольно высоко! А к вечеру они вышли к первым скалам.

Последующие трое суток были очень тяжелы. Тропа, до того шедшая по горным склонам пологим серпантином, вдруг рванулась вверх чуть ли не вертикально. Мягкая земля, покрытая травой и невысоким кустарником, сменилась голым камнем, плохо державшим конские копыта, всадникам пришлось спешиться и вести лошадей за собой в поводу. Во второй половине первого дня караван вступил на каменистую осыпь, грозившую в любую минуту ринуться вниз. И тем не менее люди и животные продолжали карабкаться вверх, по еле заметной тропинке, отмеченной не конскими копытами и каблуками сапог, а навозом и походным мусором, непонятно по каким причинам не сметенным постоянно дующими ветрами.

Ночью неожиданно похолодало, звезды, высыпавшие на черном, необычайно глубоком небе, были до странности ярки и мерцали, словно о чем-то предупреждая безумных людей, забредших во враждебный для них мир. Вотша проснулся очень рано, небо над ним посерело, скрыв за этой туманной завесой звездный ковер, все вокруг покрылось влагой, одеяла сделались тяжелыми, камни потемнели и глянцево поблескивали. Изверг открыл глаза, но выбираться из своей крошечной, нагретой за ночь каменной ниши не торопился. Его глаза неторопливо оглядывали окружающий мир и вдруг в какое-то мгновение уловили на вершине близкой скалы, нависшей над отдыхающим караваном, короткое, быстрое движение. Чуть прижмурившись, он сосредоточился на этой вершине и спустя минуту увидел, как на ней появился расплывчатый серовато-белый силуэт. В следующую секунду этот силуэт стал чуть более отчетливым, словно порывом ветра отнесло в сторону полосу тумана, и Вотша разглядел темные кольцевые пятна, разбросанные по нему. Под ложечкой у изверга противно засосало, он мгновенно вспомнил, при каких обстоятельствах впервые увидел этого страшного, клыкастого зверя!

«Вот он – ирбис… – мелькнуло в его голове. – И мы на его территории!»

Снежный барс свесился с вершины, не то готовясь к прыжку, не то просто разглядывая незваных гостей, забредших по глупости в его владения.

Но в этот момент проснулся еще кто-то из каравана. Человек поднялся во весь рост, потянулся и неловким скоком запрыгал к ближайшей гранитной глыбе. Ирбис на вершине отпрянул и в следующее мгновение пропал из поля зрения. А скоро и весь караван зашевелился, потянулся к прогоревшим кострам и бурдюкам с водой.