Запретный мир - Артём Каменистый

Сделать это оказалось совсем непросто, мир окончательно сошёл с ума, обзор зрения сузился настолько, что всё виделось как через тонкую длинную трубу. Пол то и дело наклонялся, а то подпрыгивал, норовя коварно ударить по ногам. Хонду непрерывно толкали какие-то подозрительные незнакомцы с физиономиями племенных дегенератов, полуголая женщина редкой уродливости схватила его за руку, норовя куда-то утащить, но он был непоколебим, как гранитная скала, продолжал идти вперёд, туда, где в конце узкого туннеля виднелся выход. В голове щелчками отбивался обратный отсчёт, при цифре ноль сознание твёрдо пообещало надолго покинуть хозяина. Какой-то мерзкий голос с явным еврейским акцентом непрерывно шептал в левое ухо разные дельные советы и полезную информацию. Хонда узнал от него много интересного: в частности, незнакомец рекомендовал уходить от погони огородами, клятвенно обещал, что в Смольном его будет дожидаться китайский епископ, а между этими сообщениями позорно уличил какого-то неизвестного Костю в гнусных пристрастиях.

Холодный воздух ударил в разгорячённое лицо, невменяемого посла встретила тёмная ночь. Гордо встав на крыльце, он стал совершать круговые движения, характерные для капитанов военных субмарин, припавших к своим перископам. Цифра ноль быстро приближалась, надо было срочно решать, куда податься. Но это было нелегко, зримый мир сужался всё сильнее и сильнее, туловище помимо воли склонилось наземь, нависла угроза пасть прямо здесь, на открытом месте. Но тут Хонда увидел небольшую будку, перед которой чёрный магир сонно грыз огромную кость. Загадочный еврейский голос любезно сообщил пароль доступа к объекту – «Месопотамия». По его словам, отзыв не требовался.

В одурманенном сознании билась последняя мысль – спрятаться куда угодно; тело само двинулось вперёд. Магир глухо зарычал, но увидев, что странный человек не покушается на его изысканное лакомство, успокоился. Глупое животное не могло представить, что гнусный негодяй поднял руку на святое – на его будку!

– Месопотамия! Отзыв не требуется! – с трудом произнёс Хонда и ввинтился в тёмный лаз, не обращая внимания на ошеломлённого зверя.

Здесь было тесно и неудобно, но трудности посла никогда не пугали. Скрючившись в три погибели, Хонда уже собрался окончательно отключиться, когда мочевой пузырь, о котором все незаслуженно забыли, послал последний, предсмертный сигнал. Бедный ноттингемец судорожно задёргался, пытаясь сделать хоть что-то, но тщетно: тело отказало полностью, шлюзы открылись. Почувствовав, что по ноге зажурчал горячий поток, Хонда понял: праздник удался – и устало смежил веки.

ГЛАВА 3

Четверо дозорных расположились за огромным столом, занимавшим солидную часть караулки у ворот Интера. Грустно было нести героическую службу в то время, когда все веселятся, но деваться было некуда. Сегодня на посты отправили штрафников, чтобы в другой раз неповадно было повторять свои проступки. До утра ещё далеко, да и вряд ли их сменят теперь до самого обеда. Судя по доносившемуся шуму, гулянка выдалась на славу. Перетасовав замусоленную колоду карт, один из дозорных начал раздачу, между делом заявив:

– Может, сгонять к ним? Девку подговорим, она нам бухла вынесет. Повеселимся немного.

– У Медведя веселиться будешь, – буркнул командир караула, – после него ты весь остаток жизни памперсы носить станешь.

– Да ладно, чё так сразу?! Мы же по маленькой, никто и не узнает!

– По маленькой ты в свой памперс ходить будешь.

– Как хотите, моё дело предложить!

– А ну, тихо! Вроде скрипнуло что-то в воротах.

Дозорные опрометью выскочили наружу, начальник крикнул часовому на стене:

– Саня! Что там перед воротами?

– Всё спокойно, – отозвался тот, – это, наверное, доски рассыхаются, вот и трещат.

Дозорные, недовольно ворча, потянулись назад. Зардрак, стоявший возле входа в караулку, в упор осмотрел вражеских солдат и повернулся к двум младшим атонам:

– Когда я начну, немедленно вышибите ворота и убейте караульных.

Тёмные фигуры послушно склонили головы.

Пир продолжался своим чередом, правда, многие участники уже выбыли по уважительной причине: они валялись под столами. Пьяный вдребезги Густав едва мычал, но продолжал мужественно накачиваться в компании Кущина. Медведя тоже развезло, но выглядел гигант покрепче своего гостя; он не бросал попыток напоить посла до состояния, в котором тот будет готов рассказать всё, что знает и не знает. Замысел мэра приближался к финалу, но Густав упрямо разговаривал только о бабах; эта тема была для него неисчерпаемой.

Белокурая Цатра тихо сидела возле своего господина. Страшные цохваны ещё осенью забрали её из родной деревни, оторвав от мужа и близких. Поначалу ей казалось, что жизнь кончилась, страшные демоны внушали ей неописуемый ужас. Но постепенно всё наладилось, её здесь не обижали, хорошо кормили и красиво одевали. А сейчас, когда она носила под сердцем дитя грозного азата Кущина, с ней и вовсе обращались как с любимым всеми ребёнком. Искоса взглянув на своего огромного мужчину, женщина улыбнулась: тот вёл себя очень смешно, обнимаясь со своим гостем из далёкого Ноттингема. Но тут зрачки её резко сузились: она отчётливо увидела, как в розовом пламени светильников замелькали голубоватые огоньки. Испуганно задрожав, женщина обратилась к своей ничтожной, едва тлеющей Искре, аккуратно, не сбиваясь с нужного ритма, захлопала в ладоши, три удара, два, затем ещё один. На последнем хлопке грозно зазвенела посуда на столе, выплеснулись напитки из переполненных чаш.

Испуганно вскрикнув, Цатра вскочила, вцепилась в огромную руку своего мужчины, попыталась его потянуть за собой, от испуга крича на родном языке:

– Бежать! Бежать! Пришли твои враги!

– Дура беременная, чего орёшь? – опешил Кущин.

– Надо бежать! Здесь атоны, они в верхнем срезе, нам с ними не справиться!

– Иди отсюда! Отдохни! – Медведь небрежно стряхнул руку женщины, повернулся к гостю и опешил.

Трезвый, как стекло, Густав смотрел на него паническим взглядом, медленно поднимаясь из-за стола.

– Ты чего? – охнул мэр Интера.

– Бегите!!! – страшно заорал посол. – Надо немедленно вырваться на улицу, здесь все погибнем! Тут смерть!!!

Опрокидывая массивные лавки, сшибая с ног служанок, Густав яростным рывком бросился к выходу, не переставая кричать. Пирующие люди смотрели на него изумлённо, только на лицах некоторых женщин начал проступать затаённый страх. Уже у дверей он со свистом выхватил меч, опасаясь, что на улице его могут встретить вполне реальные враги, но оружие ему не понадобилось – гроздь молний разорвала его тело на куски, Густав умер в одно мгновение. Ослепительные разряды заметались по пиршественному залу, сметая столы и уничтожая людей. Помещение стало быстро наполняться дымом, мелькнули первые языки пламени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});