Тогайский дракон - Роберт Сальваторе

Тимиг понимал, что обложен со всех сторон, и, поскольку, говоря все это, Чезру Дуан ссылался на ниспосланное ему Богом видение, протестовать бесполезно. Старик отвесил почтительный поклон.

— Вэй Атанн — прекрасный выбор, Глас Бога, — произнес он.

— Это совет Эакима Дуана, не Бога, — со смешком заметил Чезру, почувствовав, как царящее вокруг напряжение сразу же разрядилось.

— И я непременно приму его во внимание. — Калиит Тимиг снова поклонился и покинул зал аудиенций.

Его ждали триста отборных воинов, полностью готовых к долгому походу к Огненным горам. И теперь ему предстояло сообщить им, что только половина примет участие в этой операции.

Вряд ли они обрадуются, услышав такое известие.

Однако Эаким Дуан — Глас Бога, какие могут быть споры?

Ясным утром второго месяца года половина всех бехренских чежу-леев, лучших в землях Короны воинов, восседавших на закованных в броню лошадях, четким строем выступили из Хасинты под трубные звуки рогов. За ними, поблескивая наконечниками копий, маршировало двадцатирядное каре.

Чезру Дуан и Калиит Тимиг бок о бок наблюдали за удаляющимся войском с высоты балкона огромного храма.

— Мой человек в Хонсе-Бире, Давин Кусаад, недоволен новой королевой Джилсепони, — меняя тему разговора, сказал Эаким Дуан, и старый чежу-лей удивился, поскольку обычно Глас Бога никогда не делился с ним своим мнением по подобным вопросам. — Она занимает высокий пост в абеликанской церкви, как тебе, наверное, известно, — продолжал Чезру, заметив вопросительный взгляд Тимига. — Пост, сравнимый по значению с рангом настоятеля монастыря.

Его собеседник кивнул, хотя он ни о чем подобном не слышал и не слишком хорошо понимал, какое все это имеет значение.

— Именно она способствовала тому, чтобы церковь Абеля не возглавил аббат Олин из Энтела, а ведь этот человек делал все возможное для укрепления связей Бехрена с нашими северными соседями. Боюсь, ее действия в этом направлении означают, что король Дануб, ее супруг, предпримет определенные действия для ограничения влияния аббата Олина.

Калиит Тимиг понятия не имел, как ему следует реагировать на услышанное, и вообще — следует ли как-нибудь реагировать. Ведь никогда раньше таких разговоров Эаким Дуан с ним не вел, и старик никак не мог взять в толк, чего именно Чезру от него добивается.

Но лицо Дуана внезапно приняло суровое выражение, и он посмотрел прямо в глаза Калииту.

— Если король Дануб выступит против аббата Олина, мы поддержим последнего… Может быть, даже окажем ему военную поддержку, чтобы Энтел остался в его руках.

При этих словах подслеповатые глаза Калиита Тимига широко распахнулись.

— Ты имеешь в виду продвижение наших кораблей в воды Хонсе-Бира?

— Если таковым окажется решение Бога, — хладнокровно отозвался Чезру Дуан и снова перевел взгляд на удаляющееся войско.

На этот раз ему удалось скрыть улыбку. Конечно, на самом деле у него и в мыслях не было поддерживать Олина как-то иначе, чем деньгами, даже если бы король Дануб открыто выступил против настоятеля Сент-Бондабриса, что Эакиму Дуану казалось совершенно невероятным. Однако, по крайней мере внешне, все сказанное выглядело вполне правдоподобно. Слегка видоизменив события в Хонсе-Бире, Чезру добился того, чтобы его собеседник задумался над услышанным и меньше ему досаждал.

Искоса взглянув на Тимига, Дуан заметил, что тот глубоко ушел в свои мысли. До этого момента старик кипел от возмущения по поводу решения Гласа Бога, наполовину уменьшившего численность направляющегося в Огненные горы отряда, но теперь, после услышанных «сведений», наверняка задается вопросом, не много ли воинов они отослали в поход? По понятиям чежу-леев, надутых от гордости и помешанных на своей чести, эта самая честь состояла прежде всего в том, чтобы защищать Чезру.

Эаким Дуан вовсе не опасался, что король Дануб предпримет какие-то действия против него или аббата Олина.

Судя по сообщениям Давина Кусаада, королева Джилсепони не стремилась ни к каким завоеваниям. Она редко появлялась даже в королевском замке в У реале, поскольку зима 842-го года Господня в северном королевстве выдалась на редкость жестокой и сердобольная Джилсепони проводила все дни среди бедных и больных.

Ни она, ни ее супруг не представляли собой ни малейшей угрозы Бехрену.

Однако Калииту Тимигу знать об этом было совершенно ни к чему.

Аграделеус точил обломком скалы когти, которые выглядели устрашающе даже сейчас, когда он имел облик человекоподобного существа. Вид у него, как обычно, был не слишком довольный.

— Как думаешь, зачем он их точит? Чтобы в ближайшее время пустить в ход? — полюбопытствовала Каззира.

Ее друг лишь пожал плечами, хотя уже давно опасался чего-нибудь в этом роде. С того самого момента, как они выбрались из подземных туннелей, Джуравиль прикладывал неимоверные усилия, чтобы сдерживать его. Дракон рассматривал все живые существа вокруг — в том числе и людей, а может, людей даже в особенности — как возможное пропитание или способ высвобождения своей природной агрессивности. Пока Аграделеус вел себя пристойно; по крайней мере — насколько эльфам было известно, — не убил ни одного человека. Однако по мере того, как недели складывались в месяцы, а гуляющий по степи ветер становился все холоднее, жаля колючим снегом, у Джуравиля начало возникать ощущение, что терпение дракона подходит к концу.

Чем дальше, тем больше времени Аграделеус проводил в стороне от эльфов, разминая мощные мускулы или затачивая смертоносные когти.

Что касается дракона, причина его разочарования никакой загадки собой не представляла. Когда Аграделеус, просидевший в подземелье много-много лет, решил вместе с эльфами выбраться на поверхность, он сделал это, движимый исключительно жаждой приключений. Увы, пока, по крайней мере, удовлетворить эту жажду ему не удавалось. Джуравиль и сам был разочарован поскольку мало продвинулся в поисках Бринн.

Поэтому вопрос Каззиры прозвучал для эльфа весьма зловеще. Если бы дракону вздумалось, он играючи мог бы сровнять с землей любую деревню, попавшуюся ему на глаза. Чтобы справиться с Аграделеусом, понадобилась бы прекрасно обученная, вооруженная до зубов армия. В плане личной мощи дракон уступал только демону дактилю, причем у них обоих эта мощь представляла собой комбинацию магии и физической силы. Что касается последнего качества, то в этом даже демоны не могли сравниться с драконами. До встречи с Аграделеусом Джуравилю не приходилось сталкиваться с представителями этой древней расы. То, что способно учинить подобное создание, если его по-настоящему разозлить, просто не поддавалось воображению.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});