Солдат удачи. Исторические повести - Лев Вирин

Янко тщательно зачистил дно котелка изнутри, раскалил на углях массивную железку и начал пропаивать котелок оловом. Работа без нужной протравы шла трудно, но с третьего раза получилось.

—              Держи. На огонь без воды не ставь, распаяется.

К утру буран кончился. Позавтракав, путники собрались в до­рогу. Бродяги шли на юг, в Италию.

—              А вы куда? В Нюрнберг собираетесь? — спросил Старшой.

—              В Фюрт, — ответил Янко.

—Что так? — удивился тот. — В Нюрнберге работу найти куда легче.

—              Да нам обещана работа у Вайскопфа, — сказал Янко.

—На мануфактуре? Спроси-ка Жана, каково там. Он едва ушёл из этой тюрьмы. И Малыш там побывал.

—              Разве мануфактура — это тюрьма? — удивился Григорий.

—              А как же! — ответил Старшой. — Здешний Курфюрст, Макс Эмануил, «Голубой Король», бродяг терпеть не может. По его приказу и выстроили в Фюрте Цухтхауз, сиречь Работный дом. Ловят бродяг и, коли ты не старый и не увечный, сажают под караул — работай. Герр Вайскопф взял этот Цухтхауз в аренду и устроил там мануфактуру. Ра­бочих найти трудно. Да и платить им нужно. А арестантов можно только кормить. Да вы не тревожьтесь. Мастерам он платит прилично.

Попрощавшись, странники разошлись в разные стороны.

***

Наконец, друзья добрались до Фюрта. Трёхэтажный, массивный дом оберкоммерциенрата7 Каспара Вайскопфа стоял на главной улице. Недалеко, на берегу речки Регница, у плотины, возвышалось новое зда­ние Цухтхауза с каменными колоннами.

Пожилой приказчик проводил Григория в кабинет. Старый хо­зяин сидел за столом, заваленном счетами и бумагами. Справа, на под­ставке, висел роскошный пышный парик.

«Он похож на умную, лысую ворону», — подумал Гриша.

Герр Каспар долго, молча разглядывал его.

—              Грегор? Якоб мне говорил. Знаешь много языков. Напиши по- французски, — старик указал Григорию на конторку.

Григорий взял перо, приготовился. Хозяин продиктовал корот­кое деловое письмо. Прочёл написанное.

—              Гут. Теперь переведи на польский.

Григорий сделал и это. Герр Каспар похвалил перевод:

—              И почерк превосходный. Откуда ты родом?

—              Из Салоник, — ответил Григорий и кратко рассказал о себе.

—              У Рапопорта служил? — заинтересовался хозяин. — Солидный купец. И совершенно надёжный. Хорошо. Переведи-ка это письмо на греческий.

Хозяин позвонил. Вошёл тот же приказчик.

—              Михель, герр Папаиоану сейчас на складе? Попроси его зайти.

Хозяин надел большой парик, поправил перед зеркалом жабо из дорогих кружев.

Постучав, вошёл молодой грек в длинном сюртуке.

—Ну как, вы подобрали всё, что хотели? — любезно спросил хо­зяин. — Посмотрите наши сукна. Они не хуже голландских, но заметно дешевле.

—              Я уже отобрал две дюжины.

— Прекрасно. У меня к вам маленькая просьба. Поглядите это письмо, — старик протянул греку последний перевод Григория. — Хо­рошо ли оно написано? Может быть, тут есть ошибки?

Ошибок не было. Экзамен Григорий выдержал успешно.

—              Я тебя беру, — сказал герр Каспар. — Жить будешь на третьем этаже, питаться с приказчиками. Платой не обижу.

—Но я не один, — сказал Григорий. — Мы путешествуем вдвоем- вдвоём, с другом. Он хороший кузнец.

— Кузнец? Недавно я нанял учёного Механикуса, Георга фон Шлора. Ему нужен подручный. Зайди с твоим другом, может, он и по­дойдёт. Но я не хочу, чтоб кузнец жил у меня в доме. Михель! — позвал хозяин.

Вошёл давешний приказчик.

—              У твоей сестры есть свободная комната? Пусть она возьмёт Гре- гора и его друга. Ладно. Проводи парней к Механикусу.

—              Скажи-ка, — спросил Гриша Михеля, — как у вас принято назы­вать хозяина?

—              Так и называй. Он это любит. А при гостях «герр обер-коммер- циенрат». Ничего, он мужик умный. Бывает, горяч, ежели рассердится. Но отходчив и зла не помнит. Я у него шестнадцать лет работаю. Дай Бог, и дальше.

Янко ждал Григория в пивной. Пошли к Механикусу. Мастерская занимала весь первый этаж старого дома, недалеко от Цухтхауза. Во втором жил сам фон Шлор со старой служанкой.

Мастер в чёрном берете и суконной блузе что-то писал, стоя у конторки.

—              Герр Механикус! — сказал Михель. — Хозяин прислал вам этого парня. Он кузнец, быть может, подойдёт вам как подручный?

—              Подручный нужен, — кивнул Механикус. — Лучше бы хороший слесарь, но и кузнец неплохо. Как тебя зовут?

Янко рассказал о себе.

—              Ну что ж. Для начала разберись в кузнице.

На кузне висел заржавелый замок, кузнеца давно уже не было. Янко надел фартук и принялся за дело. К вечеру зашел Механикус. Осмотрел аккуратно разложенный инструмент, похвалил чистоту и по­рядок в кузне.

— Есть срочная работа, — сказал он. — После Пасхи приезжает барон фон Рехберт, председатель Тайного Совета, очень нужный че­ловек. Лучшие люди города решили сделать ему подарок. Хозяин пред­ложил накаминные часы. Все и согласились. В прошлом году я изготовил напольные часы с боем по книге Гюйгенса «Horologiumos- cillatorum». С его балансовым регулятором часы стали точным инстру­ментом! Теперь накаминные. Основу механизма я купил в Швейцарии. Делать самому все эти зубчатые колёса слишком долго. Но часы будут не с гирями, а по-новому, с пружиной. И я хочу сделать ещё указатель дня недели. Это очень сложно. Надо закончить их до приезда барона. Работа тут слесарная, но надеюсь, ты справишься.

Механикус откинул холстинку и показал Янко начатый механизм часов на верстаке. Янко с некоторым страхом смотрел на сложный ме­ханизм с множеством зубчатых колёсиков. Башенные часы кузнец видел, а домашние только один раз, в доме Рапопорта.

«Авось ничего, — успокоил он себя. — Глаза страшат, а руки де­лают».— Подфартило мне, Гриша! — с восторгом говорил кузнец другу. — Не зря топал тыщу вёрст от Слободки.

Нашёл я мастера! Всё умеет. Право слово, была бы здесь нашин­ская церква, поставил бы толстую свечку Николе Угоднику. Знаешь, что мы будем делать? Часы. Да хитрющие, чтоб и день недели показы­вали. Работа-то какая тонкая! У Шлора уже почти всё заготовлено. И станок токарный у него хитрый, резец в суппорте крепится. Такого и у Густавсона не было. А собирать сию механику будем на заклёпках8. Так у мастера есть снасть особая, фильера называется. Пластина сталь­ная, калёная, а в ней дырочки, мал мала меньше. Протаскиваешь через них медный прут — и вот тебе проволока, хоть тонкая, хоть толстая, какая надо. Здорово!

Янко всегда любил мелкую, аккуратную работу. Учился жадно, перенимая из-под руки мастера всякий приём. Особенно хотел он овла­деть токарным станком. Шлор учил охотно, секреты не прятал. Через месяц Янко точил уже не хуже мастера.

Однако, когда дело дошло до сборки, Янко растерялся. Механи- кус, чему-то улыбнувшись, дал ему большой чертёж и приказал изгото­вить по нему детали корпуса. Янко смотрел на чертёж как баран на новые ворота. Да и надписи на нём были на латыни.

К счастью, дело было вечером, и Янко прихватил чертёж домой, чтобы показать Грише. Стали разбираться вместе. Надписи на чертеже Гриша перевёл сходу: латынь!

—Понял! Это три проекции по методу Декарта. — сказал он, — Я об этом слышал. Декарт изобрёл такую систему, что каждую вещь ри­суют три раза, как будто ты смотришь на неё спереди, сбоку и сверху. У твоего Механикуса, наверное, есть его книга «Рассуждение о ме­тоде». Если он даст её, попробуем разобраться.

Герр фон Шлор отнёсся к просьбе подручного вполне благо­склонно.

— Учись, Янко. Хороший Механикус должен много знать. Хо­чешь стать настоящим мастером, учи латынь. Сегодня латынь — язык науки. В любой стране — во Франции, в Англии, и у нас — серьёзные книги пишут только на латыни. Вот тебе Декарт. Береги, — сказал Ме­ханикус, и показал на чертеже, что есть что, как сделать детали ко­робки для часового механизма.