Скобелев: исторический портрет - Валентин Масальский

Царскому правительству претил сам способ борьбы против «законной» власти путем поощрения освободительной борьбы народных масс. Александр III писал К.П.Победоносцеву, что если правительство не возьмет под контроль развернувшееся в стране движение помощи балканским славянам, то «Бог знает, что из этого выйдет и чем оно может кончиться». Позже он высказался определеннее: «В 1876 и 1877 годах наше несчастье заключалось в том, что мы шли с народами, вместо того, чтобы идти с правительствами. Российский император всегда должен идти только с правительствами». Вот в чем главная причина той неохоты использования столь эффективного средства давления на Англию, которая неизменно чувствуется в действиях царского правительства. Эти подлинные мотивы лучше всего опровергают заблуждение или злонамеренное извращение принципов политики царского правительства со стороны тех, в основном зарубежных, историков, которые считали или считают его принципом панславизм. Его принципом был не панславизм, а легитимизм.

Но Скобелева указанные соображения нисколько не смущали. По всем его планам и действиям видно, что ему было наплевать на легитимизм. Он был одним из немногих, кто имел четкий план действий и готов был проводить его без колебаний. Нельзя сказать, что его настойчивые предложения (и некоторых других военных деятелей) остались совсем без отклика. Идею удара в направлении Индии высказывал в утвержденной царем записке «Относительно наших действий в Средней Азии на случай войны с Англией» Д.А.Милютин, высказывалась она и в Генеральном штабе. К.П.Кауфман повел дело более практически. В июле 1878 г. он дал приказ о сформировании трех экспедиционных отрядов для движения в юго-восточном направлении. Эти приготовления получили освещение в печати, например в «Московских ведомостях» и «Голосе». 13 марта 1878 г., через десять дней после подписания Сан-Стефанского прелиминарного договора, Н.Х.Вессель (педагог и публицист «Голоса») писал известному ученому-филологу А.Н.Пынину: «Слышали ли вы, что мы готовим экспедицию в Индию? Предполагается двинуть три отряда, по 17 тысяч человек каждый, под общим начальством Скобелева, который, как мне сегодня наверное говорили, находится уже в Ташкенте, куда ему вчера послана брильянтовая сабля, пожалованная за переход через Балканы. Начальником одного из отрядов, говорят, назначен Столетов. В конце этой или в начале следующей недели в «Голосе» будет напечатана статья «Русские среднеазиатские владения и пути в Ост-Индию», с картою: в этой статье описываются географическое и топографическое положение наших владений в Средней Азии, а также и стран, лежащих между нашими владениями и Британскою Индиею, и трех главных путей в Ост-Индию, которыми, приблизительно, предполагается вести наши отряды».

Этот архивный документ отражает циркулировавшие в Петербурге слухи о готовившейся экспедиции. Как всегда, слухи в некоторой степени искажали действительное положение, хотя бы тот факт, что в марте 1878 г. Скобелев был не в Ташкенте, а в Болгарии. Однако сам факт слухов не случаен. Он был отражением или действительно подготовлявшейся экспедиции, или намерения провести к ней демонстративные приготовления с расчетом, чтобы они были замечены англичанами (публикация статьи, карты и др.). Не случайно и то, что в качестве командующего всеми отрядами назван Скобелев, отличный знаток Средней Азии, самим складом своего дарования предназначенный руководить такого рода походом. О том, что подобное намерение у правительства действительно было, говорят и солидные специальные исследования, например «История дипломатии»: «Имелось также в виду дать почувствовать Англии, что Россия может причинить ей серьезные неприятности в столь чувствительном месте, как северо-западные дальние подступы к Индии».

Чрезвычайно интересен анализ Скобелевым англо-русских отношений и внутриполитической обстановки в Англии во время оккупации Адрианополя, когда он подал по начальству записку с обзором этих вопросов. После рассмотрения укреплений Константинополя и состояния вооруженных сил Турции он заключал, что русская дипломатия должна активнее использовать такой решающий в сложившихся условиях факт, как присутствие под стенами турецкой столицы сильной, готовой к бою русской армии: «… в настоящую минуту между нами и Константинополем нет серьезных преград. Это сознают наши враги. Действующая армия в Адрианополе как Дамоклов меч висит над ними». Турки, по словам Скобелева, крайне возмущены стремлением Англии навязать Порте свой протекторат или другую форму зависимости. «… Все высшие чиновники, с которыми я говорил, оскорблены за живое усиливающимся значением должностных лиц британского происхождения и вообще открыто выражают сомнение в пригодности их вести в бой турецких солдат, в особенности теперь», — высказывал свои наблюдения Скобелев. Он правильно считал, что Англия ставит перед собой противоречивую и потому недостижимую цель, стремясь одновременно и воскресить Турцию, и утвердить в ней свое господствующее влияние. Анализируя далее воздействие ближневосточных событий и состояния англо-русских отношений на настроения английской общественности, Скобелев сделал удивительный по своей прозорливости вывод о приближающемся падении лорда Биконсфилда в период его наивысшего, казалось бы, успеха, когда об этом и не догадывались дипломаты. «В английском обществе я не был более трех месяцев. Я был поражен переменами в воззрениях некоторых из них по существу. Стояние действующей армии под Адрианополем… имеет решающее значение в этой перемене. Английская дипломатия смотрит на это стояние как на доказательство политической мудрости нашего правительства". Оно «отчасти уже уничтожило плоды уступок, вырванных настойчивым умением английского премьера, и продолжает каждый день все более и более затруднять роль английского правительства». Это стояние, продолжал Скобелев, мешает, в частности, осуществлению английского плана расположения на Балканах турецких войск, которые должны были тем самым гарантировать раздел Болгарии на две части с границей по линии Балкан. Добившись на Берлинском конгрессе этого раздела, Дизраэли сам создал для Англии трудности, поставив ее перед необходимостью противиться неодолимому стремлению болгар к объединению. Это была не только реакционная, но и исторически нереальная цель. Преследуя ее, Дизраэли показал себя плохим стратегом, хотя и был хорошим тактиком. «Между тем эта-то уступка России главным образом и ставилась в заслугу лорду Биконсфилду, она была причиной того торжества и того бесконтрольного доверия нации, которыми до сих пор пользовался английский премьер…» Даже сами турки, как выяснил Скобелев, были против идеи Биконсфилда: «Весьма многознаменательно, что между турецкими генералами, с которыми я имел случай говорить, существует, по тем же причинам, крайнее предубеждение против целесообразности занятия турецкими войсками линии Балкан». И, наконец, Скобелев завершал свою записку анализом внутриполитической жизни Англии, позволившим ему поставить свой прогноз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});