Vita Nostra - Марина Дяченко

Портнов выпрямился с видом человека, хорошо сделавшего свою работу. Его кабинет был меньше кабинета Стерха, в нем помещались только стол, книжный шкаф и сейф в углу, Портнов присел на корточки перед сейфом, отпер стальную дверцу и с видимым усилием вытащил очень большую книгу, похожую на серый кирпич. Положил на стол перед Сашкой.

Сашка взялась за обложку.

— Руки!

Она испуганно отшатнулась.

— Сколько раз повторять — не открывать книги, пока я не скажу?! Вы не знаете, что там, вы не готовы к тому, что увидите! Сколько раз вы горели на собственном любопытстве, уже лягушка научилась бы!

Сашка демонстративно убрала руки за спину.

— Это словарь, — сказал Портнов тоном ниже. — Организованный послойно. В нем пять измерений, пять. Это значит, что вас с вашим мизерным опытом будет периодически опрокидывать в иррациональные «карманы», с возможностью временных петель. Надо ли этого бояться? Нет. Представляет ли это для вас опасность? Да! Чтобы не сгореть, как спичка, вам нужно будет строжайшим образом выполнять правила, которым я вас научу. Во-первых… вы меня слушаете или играете в обидку?

— Я слушаю, — сказала Сашка.

Портнов уселся верхом на стул перед Сашкой. Протер очки краем свитера:

— Во-первых, за один сеанс вы можете считывать только один информационный слой. Один. Во-вторых…

Он вытащил из кармана тоненькую ярко-синюю палочку, в которой Сашка с удивлением узнала длинную именинную свечку.

— Перед тем, как браться за работу, вы отрезаете три сантиметра свечки… Сгорает сантиметр в минуту, иногда быстрее, но трех сантиметров хватит. Ставите между пальцами вот так, — Портнов воткнул свечку между указательным и средним пальцем правой руки. — Крепите скотчем. И поджигаете.

Сашка сглотнула:

— Может быть, проще сигаретой прижечь?

Портнов взглянул на нее поверх очков, так что Сашка прикусила язык.

— Когда вы работаете со словарем, Самохина… Если вы сможете, конечно, с ним работать. Вас не отвлечет и не выведет из транса ни будильник, ни окрик, ничего! Только резкое болевое ощущение. Мгновенное! Вы стряхнете огонь, и ничего вам не сделается. Хотите попробовать сейчас?

— Хочу, — жадно сказала Сашка.

* * *

Боль была, как от комариного укуса. Сашка дернулась, желая прихлопнуть комара и вернуться к учебе, но мир, слагающийся из мириадов оттенков, уже соскальзывал с нее, как уносимая ветром шляпа. Этот мир, постоянно находящийся в движении, пронизанный связями, головоломными и неочевидными, и одновременно естественными и гармоничными. Этот мир, который она только что начала исследовать — и уже поразилась его мудрости и красоте. Этот мир, идеально приспособленный для того, чтобы понимать его все глубже — от связи к связи, от листика к корешку, и дальше, и шире, анализируя, синтезируя, задыхаясь от радости…

Мир погас. Сашка сидела в кабинете Портнова. Между двумя обоженными, склеенными скотчем пальцами дымился свечной огарок. Сашка поднесла руку к лицу — два волдыря, один на указательном пальце, другой на среднем.

— Я не успела. Я не считала полностью слой. Давайте еще раз.

Портнов встал, надевая перстень. Сашка попыталась было подняться, но Портнов жестом велел ей оставаться на месте. Подойдя вплотную к столу, взял ее за подбородок, запрокинул голову и резанул по глазам отраженным лучом.

Сашка зажмурилась.

Портнов молча взял словарь. Спрятал в сейф. Сашка встала:

— Вы же хотели мне его дать!

— Он весит десять килограммов.

— Ну и что! Вы все равно собирались отдать…

Портнов покосился на нее. Вытащил пачку сигарет. Задумался.

— Ты по-прежнему не куришь?

— Нет.

— Жалко.

— Курите, — царственно позволила Сашка.

Портнов затянулся.

Сашка смотрела, как он дымит. Никогда — очень редко — Портнов не бывал растерянным в ее присутствии. Теперь он ходил по кабинету, выпуская струи дыма под потолок, и время от времени наклонял голову, будто прислушиваясь к неслышной реплике.

Иногда он искоса взглядывал на Сашку. От этих взглядов она нервничала все больше.

— Ну что я опять сделала не так?

— Что такое смысл, Самохина?

— Проекция воли на область ее приложения.

— А что такое вы? Задумывались когда-то?

— Человек.

— Вторая попытка.

— Студентка. Объект для ваших садистских экспериментов.

Портнов вдруг рассмеялся. Он смеялся еще реже, чем впадал в растерянность, и Сашка уверилась: дело нечисто.

— Вам будут предлагать аспирантуру. Десять раз подумайте. Если вы в самом деле то, чем теперь кажетесь, вам следует очень критически относиться к предложениям. Даже заманчивым.

— Но я еще второго курса не закончила, — сказала Сашка неуверенно.

— Вот именно… Вот именно, Самохина, — Портнов торжествующе улыбнулся. — Ладно, подсказываю: вы — то, что сидит сейчас передо мной, биологическое создание с неумело подведенными глазами… это проекция. Проекция чего?

— Что вам за дело до моих глаз?!

— Я спрашиваю — проекция чего?

— Идеи? — предположила Сашка. — Этого… эйдоса?

Портнов торжествующе ухмыльнулся:

— Идите. Гуляйте до шести. На завтра отработайте схему на странице восемь.

* * *

Стемнело. Одновременно с темнотой пришла оттепель. Ветер носил запахи земли и воды. Сашка стояла посреди улицы Сакко и Ванцетти, подняв лицо к небу, и слушала, как шелестят ручьи под осевшими пластами снега.

В прошедшие несколько дней уместилось слишком много. Она успела научиться летать. Отобрать одежду у первокурсницы. Поссориться и помириться со Стерхом. Увидеть отрывок своего будущего. Поговорить с Коженниковым о Косте. Обжечь руку… Кстати, ожог, которого она поначалу не замечала, болел все сильнее.

Сашка зачерпнула снега со спинки чугунной скамейки. Приложила к руке. Сегодня на вечер была запланирована работа, много работы, но мысль о бутерброде с колбасой, однажды явившись, теперь не желала уходить.

Мимо прошли девчонки из группы «Б», однокурсницы Оксаны. Скрипнула дверь на всю улицу — в кафе-подвале напротив института горел свет, кто-то смеялся, работало радио…

Сашка пересекла улицу. Спустилась на пять ступенек. Открыла дверь и вошла.

— Добрый день. Мне бутерброд с докторской… и кофе. И томатный сок, пожалуйста.

За деревянными столами сидели, курили, разговаривали в этот час в основном первокурсники. Сашка увидела Иру, ту самую, чьи брюки и свитер носила вчера и сегодня. Девочка что-то горячо рассказывала, склонив голову, а рядом, так же склонившись к ней, сидел Егор.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});