Vita Nostra - Марина Дяченко

— Это Шекспир, — сказала Сашка. — Весь мир — театр.

— Каждый судит со своей колокольни. Шекспир сформулировал так. Ты, возможно, скажешь по-другому.

— Я в самом деле могу читать свое будущее?

— Запросто. Когда ты покупаешь билет на поезд — ты не только читаешь свое будущее, ты его формируешь. На билете указано время отправления… Вагон… Место… Это значит, что в наиболее вероятном будущем ты явишься на вокзал, подойдешь к вагону, номер которого пропечатан в билете…

— Вам нравится надо мной смеяться?

Сашка сама удивилась, как беспомощно прозвучал ее голос. Коженников перестал улыбаться:

— Прости. Я не хотел тебя обидеть. Это слишком серьезная тема, чтобы говорить о ней без смеха.

Он положил ладонь на ручку двери, массивную, бронзовую.

— Спокойной ночи, Саша. Я пойду.

Дверь открылась в темноту коридора.

— Фарит…

— Да?

— Спасибо вам, — пробормотала Сашка через силу. — Вы помогли мне… когда я… ошиблась с братом.

— Не за что, — отозвался он суховато. — Что-нибудь еще?

Сашка съежилась от неловкости.

— Эта квартира… мне очень нравится.

— За это не надо благодарить — она принадлежит тебе по праву. До свидания.

И он ушел.

* * *

Утром, перед началом занятий, Сашка подошла к Денису Мясковскому. Молча взяв его за рукав, отвела в сторону, к окну.

— Чего тебе? — хмуро спросил Денис.

— У меня такое было, — сказала Сашка. — Я увязла… но потом справилась. Сама.

— Ну ты же не знаешь, что у меня! — Денис нервничал. — Зачем ты говоришь! Ты не знаешь!

— Знаю, — Сашка смотрела ему в глаза. — Знаю, Деня. У Кости тоже такое было. У всех. Делай, как я скажу: не вставай из-за стола, пока не выучишь.

— Тебе легко давать советы!

— Мне не легко, Денис, — Сашка улыбнулась. — Я знаю, что говорю.

Прозвенел звонок на пару к Портнову.

* * *

— «Что значит имя? Роза пахнет розой, Хоть розой назови ее, хоть нет», иными словами, суть предмета не меняется от названия. Это житейское заблуждение вроде того, что Земля плоская. Называя предмет, давая ему имя, мы изменяем его. И одновременно мешаем изменяться. Имя — как рогатина, фиксирующая змею на дороге, — Портнов сделал движение, будто прижимая рогатиной воображаемую гадюку. — Между прочим, обратите внимание: противоречивость какого-либо утверждения почти наверняка означает, что оно верно… Войдите.

Прижимая ладони к животу, вошел Андрей Коротков, бледный, скрюченный, совершенно больной.

— Извините, — пробормотал он, глядя мимо Портнова. — Я отравился… Вот справка от врача, — оторвав на мгновение от живота правую руку, он протянул Портнову сложенный вчетверо серый листочек.

Портнов развернул его, пробежал взглядом — по диагонали.

— Идите, вы свободны, — сказал отрывисто.

По аудитории пробежал ропот. Коротков вскинулся:

— Но…

— Идите. Поговорим, когда вы почувствуете себя лучше, — голос Портнова не предвещал ничего хорошего.

— Можно, я посижу? — нервно облизнув губы, попросил Коротков.

Портнов протянул ему справку:

— Тогда заберите это, будьте любезны.

Андрей взял из его руки бумажку и, все так же скрючившись, побрел к своему месту. Портнов помедлил несколько секунд, пока в аудитории не воцарилась мертвая тишина.

— Мне можно продолжать? Спасибо. Итак, есть и другое заблуждение — имя механически определяет свойства предмета. Вот ручка, — он подбросил и поймал темно-синюю шариковую ручку с белым колпачком. — Если я назову ее… земляным червяком, она изменится?

Группа «А» второго курса настороженно молчала. Никто не хотел подставляться.

— Не изменится, — Портнов пренебрежительно бросил ручку на стол. — Потому что данный кусок пластмассы не имеет никакого отношения к процессам и явлениям, о которых мы с вами говорим, изучению которых посвящаем наше время… в перерывах между танцульками и решением желудочно-кишечных проблем. Кроме того, когда я говорю — «дать имя», я не имею в виду ни один из языков, которыми пользуются в быту ныне живущие люди. Я имею в виду Речь, которую вы начнете изучать на третьем курсе… Некоторые — раньше. Самохина, в котором часу у вас занятия с Николаем Валерьевичем?

— В шесть.

— Отлично. В шестнадцать тридцать я жду вас у себя в кабинете, в административном крыле. Группа, раскрыли учебник на странице четыре и пять… Павленко, я буду вам благодарен, если вы перестанете разговаривать с Мясковским во время занятий. На завтра будьте добры отработать дополнительно упражнения восемь-а и восемь-б из приложения к сборнику задач.

* * *

В шестнадцать тридцать две она сидела за столом, глядя на лист бумаги перед собой. Только что Портнов провел на нем прямую горизонтальную линию.

— Что это?

— Горизонт. Небо и земля. Верх и низ.

— Еще?

— Пространство и плоскость. Поле приложения. Экран.

— Экран, — повторил Портнов с ноткой удовлетворения в голосе. — Допустим… Вот бабочка, — Портнов быстро, несколькими линиями, нарисовал в верхней части листа большую бабочку. — Вот ее проекция, — под горизонтальной линией он приблизительно, штрихами, изобразил тень с двумя крыльями. — Как можно выразить обратную связь?

— Никак. Обратной связи нет. Я отражаюсь в зеркале. Но зеркало не может отражаться во мне.

— В самом деле?

Сашка сцепила пальцы. Ей казалось, что она на пороге понимания чего-то очень большого, простого и огромного, но вот, как бывает, забывается знакомое имя — так и Сашка не может сообразить… сосредоточиться… вспомнить…

— Вы хорошо помните схему на странице три? — тихо спросил Портнов.

Сашка кивнула.

— Воспроизведите по памяти… «творение».

Сашка перевернула лист. Провела карандашом, не отрывая его от бумаги. Получилась полностью замкнутая фигура — она оставалась объемной, будучи нанесена на плоскость.

Сашка сглотнула. Ее рисунок существовал во времени — сам по себе. Начинался и заканчивался. Кольцом.

— Я не понимаю…

— Поймете. Сейчас достаточно того, что вы правильно воспроизводите. Впишите в этот знак — «связь».

Сашка закрыла глаза. Провела карандашом; сделалось очень жарко. Прокатилась капелька пота по спине под свитером.

— Что получилось?

Сашка воззрилась на лист: там был изображен округлый знак с аверса золотой монеты.

— Слово, — сказала Сашка неожиданно для себя.

— Да, — сказал Портнов. — «Слово». Это первый ваш шаг в мир Речи, он же будет и последним… потому что Слово завязано и закольцовано на себя. Оно в начале и в конце. Вы научились его распознавать на втором курсе, это неплохо, но когда — если — вы научитесь его изъявлять, я скажу, что вы честно заработали свой красный диплом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});