Меч Баа Ци (СИ) - Тырышкин Алексей

— Я тебя оживил, сынку, я тебя и обратно в могилу отправлю! — гаркнул Вахтер.

— Умри! — заорал в ответ Крош, закручивая стремительную атаку. Другого бы она в миг превратила в безвольный кусок мяса, а то и в два куска. Но Вахтер и ранее умел держаться за меч, а в Изнанке и вовсе пять лет только и делал, что бился за жизнь с самыми удивительными и жуткими созданиями, которые только мог представить человеческий разум. И пусть в этом пространстве он уже не мог похвастать той скоростью, что была ему присуща в Изнанке. Но даже тени тех способностей хватало для боя с Крошем.

Их мечи столкнулись в воздухе, клинок Кромо зазмеился синими искрами. Сам рванул к горлу рыцаря, встретил гарду вражеского клинка, закружил ее, стараясь выбить из крепкой руки. Крош отступил в попытке увернуться от резвого противника. Он ждал рыцарского выпада клинком, да только Вахтер без всякого стеснения влепил ему пинок в пах. Пусть того и защищала от подлых ударов кольчужная рубаха, но и нога Вахтера была закрыта сапогом с толстой кожей и стальными накладками. А лягаться он умел почище страуса, даром столько дорог отмерил пешим порядком. Крош взвыл от боли и ярости, пошатнувшись.

— А теперь зацени мой батман и атаку с оппозиции, кролик позорный! — рявкнул Баа Ци, его клинок со свистом пошел в шею противника, тот запоздало выставил свой меч. Сталь встретилась со сталью, прочь отлетел отрубленный кусок меча Кроша. В этот же момент ему в грудь вонзился клинок Вахтера. Рыцарь Димитар захрипел, падая на залитую кровью землю.

Взвыла от радости толпа вокруг. Оказалось, за их схваткой следили — уж слишком многим из Хвои успел попортить Крош кровушку своей резвостью. Он в одиночку, своим порывом и примером чуть не решил битву в пользу Ордена. Но теперь, когда его устранили, чаша весов вновь заколебалась. Спешенных рыцарей распавшегося строя принялись забивать одного за другим, атакуя по двое-трое, даром что те уже бились без отдыха сравнительно долгое время.

Им на помощь пошла свежая пехота Ордена. Фурра что есть силы трубил, призывая уцелевших рыцарей выходить из боя. Но трудно выполнить эту команду, когда тебя с двух сторон пытаются насадить на копья, сверху лупит, стараясь угадать в забрало, стрелок, а сбоку еще и меченосец норовит рубануть по ноге.

Вторая контратака не выявила победителя. Вахтер, оказавшись внезапно для себя в самой гуще сражения, показал недюжинную прыть, оттягивая на себя самых сильных рыцарей Ордена. Рубиться с ними он особо не рубился, больше мельтешил, отвлекая на себя и умело подставляя под меткие стрелы бойцов Кусаки.

Когда затрубил рог Фурры в очередной раз, призывая пехоту отойти и перегруппироваться, Вахтер осмотрел свое потрепанное воинство и с ужасом понял, что третью сшибку им не выдюжить. Из строя выбыла едва ли не половина.

Потому велел всем отходить к повозкам. В этот момент он сумел заметить, как спешиваются все оставшиеся рыцари тяжелой конницы. Как спрыгивает с седла и сам Фурра, нетерпеливо бросая поводья ординарцу. Орет на поредевших арбалетчиков, пользы от которых в этой схватке совершенно не ощущалось. Он заставил их взяться за копья и мечи, помогать в общем строю остальным фро.

В третью атаку пошел весь его отряд. Фурра отбросил прочь изысканность воинского искусства и все поставил на один мощный, сокрушающий удар напролом.

— Психанул дядя, — прокомментировал его действия Вахтер, наблюдая, как ряды бойцов Ордена двинулись в его сторону, развернувшись в боевой порядок едва ли не за три сотни метров до противника. Впереди поставили знаменосцев, воодушевлять бойцов на подвиги.

— Назад, все к повозкам! — крикнул Кусака своим бойцам — некоторые еще бегали по ничейному полю, выдергивая из земли и убитых стрелы, благо, бронебойные наконечники позволяли это сделать без проблем. В телах они практически не застревали.

— Никакой пощады! — вопил своим Фурра, но так, чтобы слышал и враг. — Убивать всех! Пленных не брать!

Вахтер повернулся к своему еле живому воинству и в том Фурре заорал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пленных не убивать! Они нам еще пригодятся, как рабочая сила! Раненных не добивать! Бегущих не преследовать! Всем понятно? Ломакинские, вы поняли? А то опять понесетесь всех в клочья рвать, не удержишь!

Копейщики устремили на него слегка ошеломленный взгляд. Тут бы самим не попасть, как кур в ощип, а он еще про пленных и убегающих планы строит, читалось в их глазах. Однако речь произвела впечатление на слышавших врагов. Стали удивленно переглядываться.

— Вахтер, есть дельное предложение! — внезапно подал голос Синоптик. — Если хочешь прославиться в веках как крутой боец — поднимай всех в атаку!

— Затопчут, — отказался от заманчивой славы Вахтер.

— Делай, как я сказал! — не унимался таракан. — Я тебя подводил хоть раз? Я тебя даже в Изнанку одного не бросил! Вперед, дружище! Подтяни штанишки и в веди народ в кровавый бой!

— Черт тебя дери со всеми твоими тайнами! — крякнул недовольно Вахтер. — Ладно. Войско, слушай мой приказ! Выпад на три-два! За мнооой! Вперед!

Его услышали. Не поняли смысла самоубийственной атаки, но никто не сказал и слова против, выполняя приказ. Вахтер пошел первым, поливая врага отборным матом и в красках рассказывая, что сейчас устроит всему Ордену отвязную расколбасную артапуртупну.

— Иногда я, бывает, сомневаюсь, что ты бог Изнанки, — задумчиво сообщил Вахтеру Синоптик. — Но что ты великий бог матерного слова — тут никогда не было сомнений!

— Не переживай, это я от страха! — ответил Вахтер, приостанавливая разбег. Что было тактически вынужденным действием: в строю ему приходилось выступать в роли меченосца, а тем требовалось стоять на шаг за рядами копьеносцев. Чтобы рубить прорвавшихся, крепить пошатнувшихся своих либо атаковать дрогнувших врагов. С жутким грохотом врезались друг в друга передние ряды, длинные копья Хвои нашли первых жертв, обученным движением стряхнули убитых с наконечников, вновь ударили. Да только уже и вражеские копьеносцы сумели дотянуться до них, а там разгорелась лихая рубка. Над головами выли на бреющем меткие стрелы бойцов Кусаки. Кто из них отстреливал запас, не медля бросал лук, хватал меч, топор, клевец и спешил сойтись врукопашную. Вахтер и вовсе хотел было загаситься, изображая бурную деятельность за спинами передовых — ребята и так неплохо справлялись. Однако прямо к нему рванул Фурра со своими приближенным. Видать, увидели в Вахтере главного и решили, что избавив сопротивляющихся от бремени подчинения, обратят врагов в бегство. Рядом с Фуррой развевалось уже изрядно побитое и местами окровавленное золотое знамя магистра. Вот только вид вражеского военачальника породил схожие мысли и у бойцов Хвои. Гурт заорал клич рода Варабоев, схватил зеленый стяг Княжества, рванул к Фурре, увлекая за собой добровольцев, охочих до хорошей резни с отличным противником.

И тут, в центре, пошла такая рубка, что правое и левое плечо строя нет нет да оборачивались глянуть на эту эпичную схватку. Тут сошлись лучшие витязи, ни в чем друг другу не уступавшие. Летели искры, сыпались смертельные удары, отлетали прочь отрубленные конечности, головы, куски доспехов и осколки разбитых мечей. Стяги враждебных лагерей уже сблизились чуть ли на три метра.

Гурт разрубил голову противнику — вместе с шлемом, пнул его труп назад, на подступающие ряды Ордена. И тут же получил в личину меткий удар шестопером, пошатнулся, пропустил топором в брамицу, рухнул навзничь, но пошатнувшееся знамя уже подхватил другой боец. И сразу же принял на себя град ударов.

— Бросай знамя, дурень! — крикнул ему Вахтер, активно лупцуя своего противника, оруженосца Фурры, с которым в дни рыцарства пересекался пару раз на совместных учениях отрядов. — С одной рукой несподручно же!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Бросить знамя? — ответил боец. — С ума сошел? Оставить его врагам?

— Флажок мы тебе новый сошьем! А вот бошку заново к шее не приставим. Смекаешь? — Вахтер изловчился и уже отработанным ударом в пах заставил противника утратить боевую прыть. После чего рубанул того по руке. Раненный завизжал, роняя меч из правой руки и выхватывая одновременно кинжал левой.