Суд и ошибка. Осторожно: яд! (сборник) - Энтони Беркли

– Очень хорошо.

– Я так и думал. Поэтому расскажи о нем как можно подробнее. И это нужно мне не просто так, а по службе.

– По какой службе?

– По разведывательной, вот по какой, – ответил он. – Как только там узнали, что мы родственники, меня послали сюда немедленно.

– А зачем им понадобился Уотерхаус?

– Хм… только между нами. Уотерхаус работал на нас, и есть подозрение, что его из-за этого убрали. Такое маловероятно, но все равно надо проверить. Вот меня за этим и послали.

До меня начало медленно доходить.

– Так ты служишь в военной разведке? И Джон, значит, там же. И чем он занимался? Шпионил?

– Нет, нет, – проворчал Алек. – Никаких дешевых триллеров. Уотерхаус просто помогал нам иногда. Кстати, этим занимаются десятки видных людей. Ты бы удивился, если бы я назвал фамилии. Уотерхаус был нам чертовски полезен, когда работал на Востоке. Но там не было ничего, за что его могли убрать. И все же в его в доме жила немка. Девушка по фамилии Бергман.

– Да. Но какое отношение могло иметь к его смерти это совершенно безобидное дружелюбное существо?

– Вот как? К твоему сведению, это безобидное дружелюбное существо бежало из нашей страны с помощью германских агентов. Им срочно понадобилось забрать ее отсюда.

– Почему?

– Вот это я и хотел бы знать. У тебя есть соображения?

– Никаких. Но Джона отравила не она, я в этом уверен.

– Хм… тогда жена?

– Нет, – ответил я с не меньшей горячностью.

– А кто?

– Наши все просто в замешательстве. Я думаю, что яд он принял сам, случайно. Только не спрашивай как, потому что это невозможно представить.

– В нашей жизни все возможно, – сухо заметил Алек. – А как насчет его девушки из Торминстера?

– Какой девушки?

– Ты что, не знаешь, что у него в Торминстере была девушка? Надо же, какие вы здесь в провинции нелюбопытные. Я думал, что у вас тут о ней все знают. Но девушка эта тоже совершенно безвредная. Так по крайней мере думают в Скотленд-Ярде.

– Это они ее раскопали? Так скоро?

– Да. Толковые ребята эти Вентворт и Даггерс. Кстати, забавно, что этот старикашка адвокат не упомянул об оставленном ей наследстве.

– Джон ей что-то завещал?

– Да, – ответил Алекс. – Он вообще оказался не так прост, твой Джон, как вы все думали.

– Что это значит? – спросил я.

Алек мотнул головой.

– Не имею права говорить. Но не беспокойся, завтра все узнаешь.

– На коронерском суде?

– Именно там. Но никому никаких намеков, Дуглас, понял? – Неожиданно Алек широко улыбнулся. – Завтра вообще будет много сюрпризов. Особенно для коронера.

Глава десятая Сюрпризы для коронера

Спать я лег в тот вечер поздно. Алек продержал меня с разговорами до двух ночи, и к тому времени, когда мы закончили, он получил полное представление об Уотерхаусе и его доме. А вот я не узнал ничего нового, кроме наличия в Торминстере некой девушки и интересного факта, что Джон работал на военную разведку.

Когда мы на следующее утро заняли свои места в школьном актовом зале, я немного клевал носом. Из дремоты меня вывел голос коронера.

– Мистер Сьюэлл, пожалуйста, пройдите на место свидетеля. У нас есть несколько вопросов, которые вы могли бы прояснить, пока мы ждем известий о результатах анализа лекарства. – Он быстро развернул бумаги. – Вы занимаетесь садоводством, мистер Сьюэлл, не так ли? И конечно, используете разнообразные опрыскиватели для фруктовых деревьев.

– Да.

– В некоторых составах присутствует мышьяк?

– Да, – согласился я.

– В таком случае он есть у вас в запасах?

– Да, но…

– Что?

– Не чистый мышьяк, – пояснил я. – Дело в том, что растворы для опрыскивания я покупаю готовыми. А там, кроме мышьяка, содержатся и другие ингредиенты.

– И что это такое?

– Ну, например, лайм, – ответил я, пытаясь вспомнить, что еще входит в стандартный раствор для опрыскивания с мышьяком. – Сера. И наверное, красная медь в той или иной форме.

– Выходит, эти растворы высокотоксичные?

– Конечно.

– И если, к примеру, ими кто-то отравится, то это будет от мышьяка?

– Наверное.

– Проводил ли мистер Уотерхаус эксперименты с опрыскиванием фруктовых деревьев?

– Проводил. Он говорил мне об этом. Но…

– Что?

– Я не знаю, экспериментировал ли он с растворами, содержащими мышьяк. Я полагал, что у него были обычные дегтярно-масляные дистилляты для зимнего опрыскивания.

– Но возможно, были и с мышьяком?

– Возможно, – допустил я.

– И еще вопрос, мистер Сьюэлл. Когда вы узнали о том, что мистер Уотерхаус умер от отравления мышьяком, вы проверили у себя запасы растворов для опрыскивания, содержащих этот ингредиент?

– Нет.

– Почему?

– Потому что это бесполезно.

– Как так?

– Растворы для опрыскивания хранятся в бочках по пять галлонов [26] . Заканчивая опрыскивание, я имею ясное представление о количестве оставшегося раствора, но там, наверное, очень много смертельных доз.

– То есть вы полагаете, что даже небольшое количество осадка, оставшегося в кажущейся пустой бочке, может содержать смертельную дозу?

– Наверное.

– И куда вы деваете пустые бочки, мистер Сьюэлл?

– Как когда. Иногда обрезаю верх и использую их как емкости, а иногда выбрасываю на свалку.

– И что, без всяких предосторожностей, хотя там содержался мышьяк?

– Да.

Коронер вздохнул, как будто удивляясь, почему при такой беспечности все жители Аннипенни до сих не отправились на тот свет.

Когда я вернулся на свое место, сидевший рядом Алек улыбнулся.

Следом вызвали по очереди двоих местных жителей, которые работали у Джона на стройке, и сразу стало ясно, откуда детективам из Скотленд-Ярда известно о визите Джона к нам в то утро. Они рассказали об этом.

Коронер тут же всполошился и вызвал Френсис для объяснений.

Она подтвердила, что мистер Уотерхаус действительно общался с ней в то утро. Извинилась по поводу забывчивости. Говорила Френсис спокойно и уважительно, и коронер постепенно смягчился. В этот момент только что прибывший человек начал ему что-то шептать. Я автоматически посмотрел на сидевшего неподалеку Гарольда.

Тот встрепенулся.

– Представитель страховой компании. Им, естественно, нужен вердикт, что это было самоубийство. Тогда не надо будет выплачивать страховку. Наверное, подбивает на это коронера.

Алек толкнул меня локтем.

– Кто этот всезнайка?

Я улыбнулся и объяснил.

Алек кивнул:

– Да, я о нем слышал. – Он повернул голову и внимательно посмотрел на Гарольда.

Коронер перестал шептаться и поднял глаза на Френсис.

– Миссис Сьюэлл, насколько нам известно, вы одна из первых, кто видел мистера Уотерхауса перед тем, как он принял смертельную дозу мышьяка. Для присутствующих здесь представителей страховой компании важно определить, не наложил ли он на себя руки. Поэтому расскажите, пожалуйста, в каком мистер Уотерхаус был тогда состоянии.

Френсис задумалась.

– Не знаю. Мне кажется, он вел себя как всегда.

– Мистер Уотерхаус не был подавлен чем-то, угнетен? Не был обеспокоен своим здоровьем?

– Пожалуй, нет. Конечно, Джон не был таким веселым, как обычно, но и подавленным тоже.

– Можно ли сказать, что он был чем-то расстроен?

– Думаю, можно.

– Он ничего не говорил вам о своих… трудностях в семейной жизни?

– Ни слова. Вчера я с удивлением узнала об этом.

– И никто другой вам не намекал?

– Нет.

– Не будет ли большим преувеличением сказать, что вы были близки с миссис Уотерхаус, как никто в Аннипенни?

– Полагаю, что да. Но в других местах у нее тоже были близкие друзья.

– Понятно. А теперь, миссис Сьюэлл, моя обязанность задать еще один вопрос, возможно, неприятный. Вы заметили в то утро что-либо в поведении мистера Уотерхауса, дающее основания предполагать, что он намеревался покончить с собой?

– Ни в малейшей степени, – твердо произнесла Френсис.

Коронер вопросительно посмотрел на представителя страховой компании, и тот поспешно встал.

– Но вы сказали, что он был расстроен.

– Возможно. Но нас всех время от времени что-то расстраивает.

– А тот разговор с женой, когда она рассказала ему о своей связи, разве он на мистера Уотерхауса не подействовал?

Френсис опять задумалась.

– Возможно, подействовал, но я этого не заметила.

Ей позволили уйти.

Затем свидетельствовали полицейские. Ничего интересного. Суперинтендант рассказал, как велось расследование, перечислил различные флакончики и баночки с парфюмерией и лекарствами, которые ему передал Сирил Уотерхаус, взятые из спальни и ванной комнаты Анджелы. Но там никаких следов мышьяка не обнаружено. Не было его и среди покупок мистера Уотерхауса и его жены.

Закончив с полицейскими, коронер посмотрел на часы.

– Ждет, когда химик явится с анализами, – сказал Гарольд.

Коронер продолжил заседание суда чтением показаний Анджелы, данных под присягой.