Страж неприступных гор - Феликс Крес

— Ты все говоришь и говоришь.

— А ты начни меня наконец слушать. Императрица Верена такая же, как и ты, упрямая баба, которая ничего не боится, и меньше всего стоящих перед ней проблем. Она решит их одну за другой. Не успеешь оглянуться, как у нее будет армия, которая разобьет твои верные отряды; достаточно того, чтобы крупнейшие дартанские дома ни во что не вмешивались. Сегодня это не удастся, рыцарству пришлось бы поддержать Дартан, чтобы навлечь на тебя поражение. Никто тут еще к подобному не готов. Но через несколько лет?

— Я не стану завтра объявлять войну Армекту, Жемчужина, — сухо сказала Эзена, все еще лежа на полу; перевернувшись на бок, она подперла голову рукой. — Сперва должна объявить о повиновении Гарра. У Дартана нет флота, о чем ты знаешь не хуже меня. И пока что не будет, ибо за деньги я могу купить многое — корабли, оружие… но не опытные команды моряков. Сто кораблей с сухопутными крысами на борту ни на что не годны. Впрочем, сто кораблей я не куплю, самое большее могу их построить. А на это потребуется время.

— Ну да, но высокородные гаррийские семейства как раз перегрызлись между собой, и восстания этим летом не будет. Впрочем, они там оглядываются на тебя точно так же, как и ты на них, предпочитая, чтобы волнения начались после того, как вспыхнет война на континенте. Договорись с ними наконец, и ударьте вместе: ты здесь, они у себя.

— Опять ты за свое: договорись с ними да договорись… С кем, с гаррийцами? — резко спросила королева. — Мне снова тебе объяснять, кто такие гаррийцы? Они пинком вышвырнут из воды все наши торговые корабли, как только начнут хозяйничать на своем острове. Я не хочу, чтобы они победили. Я хочу лишь, чтобы они потопили хотя бы половину армектанского флота, а свой потеряли полностью. А тогда, как преданный вассал, я пошлю Верене столько войска, сколько она потребует, и надеюсь, что, когда они вернутся с войны, под небом Шерера не будет уже никого, кто говорит со своими детьми по-гаррийски… Если бы мне пришлось иметь в соседях независимое гаррийское королевство, — сказала Эзена, показывая большим пальцем за спину, — то, пожалуй, я предпочла бы до смерти приносить вассальную присягу у ног моей доброй армектанской госпожи, достойнейшей императрицы Верены.

— Когда распадется Вечная империя, гаррийцы и так вернут себе независимость.

— Но у меня уже не будет врага в Кирлане. Может, они и вернут себе независимость, но весьма хрупкую после только что проигранной войны. Островная независимость без флота? Если же они сейчас победят, то потом будут лишь смотреть, как две бабы на континенте горстями выдирают друг у друга черные кудри.

Жемчужина пожала плечами.

— Поступай как хочешь. Я в военных делах не разбираюсь, для этого у тебя есть Йокес, Эневен и прочие командиры. Но я разбираюсь в людях. Ты шутишь над задолжавшей провинциалкой, которая благодаря одному разговору могла бы стать твоей союзницей, а станет врагом. Ибо она никогда не забудет, как ее сегодня унизила дартанская королева, ради каприза притворившись своей собственной Жемчужиной.

— Я никем не притворялась.

— Ты не объяснила ей ее ошибку.

— Где она была, когда я говорила с рыцарскими родами королевства? Наверное, она должна знать, как я выгляжу?

— Где была? Видимо, дома. Присягу тебе приносил ее первородный сын, глава рода. И ты кокетничала с этим ничтожеством, поскольку нуждалась в поддержке.

— Кокетничала… Ах ты нахалка! — угрожающе проговорила Эзена, как будто только что это обнаружила.

Первая Жемчужина не собиралась бежать прочь, хотя так поступил бы любой на ее месте.

— Сегодня вместо этого сопляка к тебе пришла со своей проблемой его мать. Это не она выкинула псу под хвост твои деньги. У нее сын-гуляка, которого она, однако, любит, поскольку она его мать, и потому достала из сундука самое лучшее платье, над которым все здесь смеются, собрала всю свою смелость и пришла просить. Исправь завтра то, что испортила. Извинись перед ней и помоги.

— Ты… наверное, шутишь?

— Нет, ваше высочество. Это женщина и к тому же мать, — повторила Анесса. — Шуточки можешь себе позволять с мужчинами, но не с женщинами. Будто не знаешь, что мы не понимаем шуток?

Эзена задумалась.

— Гм… может, ты и права, — помолчав, сказала она. — Хорошо, я перед ней извинюсь… наверное. Отсрочу уплату долга и спишу накопившиеся проценты.

— Напомнить тебе завтра, чтобы ты ее приняла?

— Напомни.

— Раз так, то иди сюда, — милостиво сказала Анесса. — Вылечу до конца твой позвоночник.

Улыбнувшись, Эзена подползла на четвереньках к креслу и легла у ног своей Жемчужины, повернувшись к ней спиной.

— Мне снилась Хайна, — одновременно сказали обе и рассмеялись.

Однако королева почти сразу же посерьезнела, ибо знала кое-что, о чем ее первая Жемчужина не имела ни малейшего понятия.

— Нет, нет, погоди, — сказала она. — Ну погоди же, не топчи меня… Что тебе снилось?

— Какие-то… глупости, — весело ответила Анесса. — Ты что, веришь в сны?

— Нет. Но что тебе снилось?

— Что Хайна стала чьей-то невольницей, не твоей. Ей приказали меня убить, и…

— В самом деле глупости, — пробормотала Эзена. — Ну? Делай, что собиралась.

Жемчужина подчинилась.

— А тебе что снилось?

— Что она напилась и свалилась в реку, — сказала королева, хотя ей снилось, что Хайна стала чьей-то невольницей и получила приказ убить Анессу. — Веришь в сны? — язвительно спросила она.

— В такие? Нет.

Уже намного позже, направляясь в свои покои, королева сказала:

— А, чуть не забыла… Вели найти Васаневу. Пусть придет ко мне. Сразу же.

В Роллайне коты не были редкостью, но при дворе королевы постоянно пребывал лишь один. Ее благородие К. Н. Васанева занимала положение, которому мог позавидовать кто угодно. Наушница королевы имела к ней доступ в любое время дня и ночи. Она могла позволить себе почти столько же, сколько Анесса, и наверняка больше, чем кто-либо из высокопоставленных придворных. Воровка и осведомительница, носившая титул поверенной королевы, принадлежала к кругу ее советников — которые отнюдь не были формальными фигурами, поскольку в королевский совет Эзена выбрала лишь тех, кому действительно доверяла. При многих дворах — как прежних, так и существующих — «советником» становились в награду, это был почетный титул, не более. Но не у королевы Эзены. Если уж кто-то был ее советником, то действительно советовал, а она слушала.

— Сама не знаю, почему не придала этому значения, — сказала Эзена. — Сейчас, когда я об этом думаю, у меня такое чувство, будто что-то не давало мне вспомнить тот сон. Я сказала Анессе, что мне снилась Хайна, потому что хотела просто сменить тему, пошутить… сама уже не знаю, чего я хотела, неважно. Так или иначе, лишь когда Анесса одновременно со мной сказала то же самое, я почувствовала — что-то не так. Знаю, ты любишь Шернь точно так же, как и я. Но послушай, что я говорю, и дай совет, ибо кроме посланников только мы двое знаем все о трех сестрах, Ферене и о том, что может его разбить. Двум сестрам снится одно и то же о третьей. Что это значит? Что Хайна действительно захочет убить Анессу? А потом, может быть, Роллайну? Совсем как в легенде. Что это значит?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});