Пороги сновидения - Алексей Ксендзюк

Следует правильно относиться к таким эпизодам. Они — большой подарок для практика во всех отношениях. Очевидно, что настолько качественная сборка другого мира и плотный энергообмен с ним трансформируют энергетическое тело в исключительных масштабах и с огромной скоростью. Кроме того, это — великое испытание для вашей безупречности. Из тех, «окончательных» испытаний.

Ведь «нормальная» реакция нетрансформированного тоналя в подобной ситуации — паника. Вас «затягивает» с каждым мгновением и возникает чувство, что вам уже никогда не вернуться. Чем больше вы паникуете, тем более чуждым кажется перцептивный мир, который вас «затягивает». Возрастает сама сила бесповоротного согласования всех ваших чувств, восприятий, энергий с не-человеческим пространством, который для человека — воплощение чистого ужаса.

Надо написать целую монографию, чтобы разъяснить, откуда вообще возникает такой непереносимый ужас при контакте с чужеродными силами и структурами. Это древний инстинкт, питающий своей черной энергией пространство бессознательного. Только высокая безупречность и тотальный сталкинг, применяемый с максимальной интенсивностью, способны рассеять эту «древнюю тьму» и погасить первобытный ужас перед чужим, непознанным и Непознаваемым.

Ведь мир, который нас вроде бы «затягивает», — ничуть не более чужой, чем повседневная жизнь наяву. Он принадлежит к той же Природе и сам по себе не является «тюрьмой восприятия» (как и первое внимание не является подобной «тюрьмой»). Сновидящий воспринимает обычные силы перцептивной и энергетической настройки, которые сами по себе нейтральны, так же как нейтральна гравитация, зловещим образом — словно явившийся ему «мир» намерен лишить странника самого ценного и, по сути, единственного дара — свободы. Это искажение и есть изначальная причина невыносимого ужаса, который, едва возникнув, начинает перестраивать восприятие так, чтобы оно подтверждало обоснованность этого мощного и крайне негативного чувства. «Мир» становится все более чуждым, мрачным, пугающим.

Чтобы пройти это испытание, надо немедленно активизировать все установки и настроение безупречности. Если вам удалось это проделать, ситуация изменится радикальным образом. Во-первых, «захватывающая» позиция просто перестанет «захватывать». Вы вновь почувствуете себя свободным странником, созерцающим один из открывшихся вам «миров». Во-вторых, вы с удивлением откроете, что наблюдаемое пространство не содержит в себе ничего ужасного, невыносимого, мрачного и т. д. Вместо ужасов вы найдете разнообразные странности, любопытные явления, возможно, своеобразные чудеса. В-третьих — и это для практика самое главное, — вы с помощью непосредственного чувствования окружающего пространства откроете абсолютную равнозначность всех позиций (всех «миров») второго и первого внимания. Это не значит, что вы утратите интерес к воспринимаемому — скорее, наоборот, вы по-настоящему полюбите его, но с иным чувством, с чувством Единого Начала, лежащего за видимым разнообразием. Вы сможете не спеша перебирать удивительные красоты миров, и ничто вас больше не испугает.

Существует множество методов перемещения тела сновидения по мирам второго внимания и внутри миров. Можно было бы остановиться на этом, но, мне кажется, в рамках данной книги они не так уж важны.

Если сновидящий вошел во второе внимание, овладел некоторыми навыками «второго тела», то большую часть приемов он обнаружит сам. Усиление внимания и оформление телесных перцептивно-энергетических паттернов подводят сновидящего к множеству путей. Как правило, мы выбираем те, что ближе нам по конституции и соответствуют личному энергетическому статусу.

Характер работы может сильно измениться, если вы участвуете в группе и по мере возможности пытаетесь войти в совместное сновидение. Здесь большое влияние как на восприятие, так и на манеру ваших сновидческих действий оказывает сила «перцептивного соглашения». Она работает не только через разговоры и обсуждения, но и через коллективное намерение, согласующее сдвиг точки сборки, через неминуемое сближение отдельных частей бессознательного, происходящее в момент остановки или замедления внутреннего диалога, группового не-делания и других направлений практики.

Групповая работа со сновидением рано или поздно приводит всех в общую «реальность» с едиными правилами и, соответственно, ограничениями. Преимущества коллективного постижения «иных миров» очевидны, но путь Одинокой Птицы дает уникальную Свободу. Он вынуждает нас победить одиночество в себе и найти свою неповторимость в бесконечной Реальности.

«Пробуждение», целостность и Трансформация

Возвращение в Ничто достигается на окончательном этапе тренировки, на котором практикующий, сохраняя в сердце безмятежность, позволяет всеохватывающему положительному духу покинуть свою телесную оболочку, чтобы появиться в пространстве для выполнения своей задачи по спасению, то есть для облегчения человеческих страданий, лечения больных и т. д.

Наставник Ляо Кун{30}

«Пробуждение»

«Пробуждение» в одном из миров второго внимания — это обретение новой целостности. Можно сказать, что это одна из Трансформаций, поскольку всякое «пробуждение» в пространстве, построенном по законам, отличающимся от законов базового режима энергообмена, ведет к возникновению нового тела — носителя измененного восприятия и осознания.

Конечно, такую Трансформацию нельзя назвать окончательной. Она отвечает лишь на один вариант изменения перцептивно-энергетического поля и демонстрирует не столько нашу Свободу, сколько взаимосвязанность, взаимообусловленность тела и среды.

Даже на уровне современной академической науки идея о «преображении целостности» методами нагуализма является хоть и дерзким допущением, но все же не религиозно-мистическим фантазмом, полностью лишенным рациональных оснований. Ибо теория восприятия, которая является фундаментом нагуализма, во многих аспектах пересекается с экспериментальными исследованиями психологии XX века. Важнейшие открытия в психологии и психофизиологии восприятия подтверждают идеи, высказанные на языке иной культуры индейским учителем Карлоса Кастанеды. Закрытость «пузыря восприятия», торжество описания мира, посредством перцептивных механизмов подтверждающее само себя, — все это так или иначе нашло подтверждение в опытах: начиная с «сенсорного обусловливания», открытого Перки в 1910 году, затем — в кортикофугальной теории, программирующей перцептивную информацию, в психологической теории перцептивных гештальтов, «перцептивных гипотезах» (от Пирса до Грегори), «кодировании» Гибсона и мн. др.

Физический смысл процессов внимания и перцепции разрабатывали биофизики и биоэнергетики, где самые яркие результаты были получены в исследованиях психической саморегуляции.

Если учесть весь массив экспериментальных данных и теоретических моделей, существующих сегодня, можно понять, что трансформация психических, психоэнергетических, биофизических процессов через согласованное, целенаправленное изменение (перестройку) восприятия и внимания (т. е. через «смещение точки сборки», выражаясь кастанедовским языком) — не столь уж безумное занятие из разряда «принципиально невозможных».

Конечно, когда мы говорим об окончательной Трансформации, — это идея, которую надо относить к разряду философско-практических целей человечества. Это — допущение, которое выходит за рамки любого научного знания и опирается лишь на высшую логику философской антропологии, то есть на мировоззрение, где в центре пребывают «проклятые» вопросы: что такое человек? какова цель его существования? зачем мы «свободны» в отличие от всех известных нам биологических объектов и неживых структур? и если мы действительно свободны (произвольны), то входит ли в нашу видовую задачу довести эту свободу до ее логического конца? Если да, то нагуализм возник, чтобы помочь в осуществлении этой задачи.

Окончательная Трансформация — это раскрепощенность, осознание себя как «текучего существа», для которого внешнее поле всегда сводится к Бесконечности вариантов, где «миры» переходят друг в друга с той же легкостью, с какой мы переводим взгляд с одного слова на другое, читая, например, этот текст. И вслед за «мирами» течет наше тело — неопределенное, не привязанное ни к одной из форм, но знающее себя и свою способность бесконечно меняться.

Поэтому окончательная Трансформация — это одновременно окончательная целостность, то есть интеграция всего, что существует в нас как Сила и собранные вниманием организованности. Чтобы решить, стоит ли сил вся эта затея с Трансформацией и обретением целостности, надо ответить на фундаментальный вопрос философской антропологии: что такое человек? В любом случае, это будет наш ответ, определяющий наше понимание судьбы и наше предназначение — просто потому, что наука на подобные вопросы не отвечает.