Люди и Нелюди - Виктор Костин

Я сразу поняла, что милорд Кастело не хочет без договора. Денег не будет, я им никто, а с договором, понятно, это в родах, это правильно, хоть и обидно мне сильно на то стало. Даже плакала, пока никто не видел.

Надо идти, я мать уговорю, вот только надо переписать ферму на Витоли – вот в чем проблема. Не думаю, что он захочет, не его это, как же уговорить, эти дворяне – они такие упрямые все временами бывают, а у него еще и родители дворяне-специалисты, совсем в выгоде не понимают своей ничего.

Вот он же ночью встает работать там, может, когда ко мне придет и…

Как же он сладко целует, только с ним наедине такое, и хорошо, и неправильно, это, мама по-другому мне все говорила.

Когда Марти рядом, я теряюсь, и подруга и, вроде, не против она, а не могу я и все тут. Вот сегодня ночью и поговорю, надо пораньше встать. Ой, боюсь я что-то, а вдруг не захочет он – зачем ему наша с мамой ферма сдалась.

Глава 47

27.03.101 г. Седьмица

Часть 1. Витоли-Сергей

Будят меня, встаю, зеваю. Рановато, кажется, сегодня. Эта двойная семейная жизнь достала, Марти сначала час плакала, потом два часа, скажем, миловались. Потому что то, что делают муж и жена, – это, скажем, присутствовало, но минут на пять от силы, ну, может, и больше чуть-чуть, но только ненамного, остальное время – сопли, слезы, ты меня любишь, я такая ни на что… и тому подобное и так далее.

Самое главное, что это все надо, надо дать выплакаться, а то получу такой стресс в дальнейшем, что только держись.

Вот и изображал то ли жилетку, то ли целую подушку для слез, но, вроде, уговорил и убедил, и вообще я лучший мужчина и она и не сомневалась. Девочка заснула с исполненным долгом. Мозги мужу закомпостировала качественно. Решил, еще одна такая ночь, и я вспомню, что я вообще-то маг, если что, пусть и начинающий, все равно на Марти и такого самоучки хватит, будет спать у меня как убитая.

Встаю, иду к себе, флакон – и шабаш, хватит, не выспался что-то. Да и что греха таить, четыреста злотов в активе и пятьсот в перспективе – это как-то расхолаживает уже так активно работать на благо себя и семьи.

На кухне ждала Валери, она сегодня была немного странная.

Сама подошла, поцеловала меня, потом я ее, вроде, ей и неудобно, но непривычно и…

Посадил на колени, она спросила, не хочу ли я, что – я уточнять не стал, сказал: – Хочу.

Она только спросила: – Раздеваться?

– Нет, после, – машу головой, вот же ж, зараза, дай мне терпения, Всевышний, молчи, осознание… какие сиськи, гад ты, Витоли, сам знаю, что хорошие.

– Почему? – Вижу удивленный взгляд.

– Понимаешь, Валери, я хочу по-честному. Вот придет, спрошу твою мать, это не ругательство, просто выражение. Поговорим. Будет договор, тогда и все остальное. Ты пойми меня правильно. Да, я хочу или, скажем, не против, но вдруг родит… прости, мама твоя, скажет, нет и все. Что тогда? Ты, конечно, можешь сказать про любовь, но взрослые – они такие, им на детей… – продолжать я не стал. – Понимаешь меня, Валери?

Она удивленно села, хотя до этого пыталась все вставать с моих колен. – Ты хочешь сказать, что если она не даст разрешения, то я не смогу остаться с тобой?

– Скорее всего, да.

– Но ты же мужчина, как же это? – Валери не понимает.

Она смотрит на меня не то чтобы с пренебрежением, но где-то близко.

– Валери, знаешь, у меня с Марти договор, знаешь?

– Да, и что? – энергично кивает головой.

– А в нем пункт: если у нас родится мальчик, я обязан его отдать Кастело, понимаешь? Да ты в курсе, помнишь, у нас был уже такой случай в нашем классе с Нито и Надирой и такой же пункт в договоре? Ничего не хочешь сказать?

– Но Витоли, а если мы любим друг друга, как же тогда? Сама богиня Ввер… ой, ну все равно, и Всевышний, как же так? – Валери давит на любовь.

– Девочка, а тогда приходит стража, меня – в мореходы, а тебя куда-то в поля (есть здесь такое место для ссыльных, вроде рудников для мужчин, ну а это – для женщин), понимаешь?

– Но это же несправедливо. – Встает все-таки и ходит по комнате.

– Да, несправедливо, ну и что? – притягиваю, чтобы не мельтешила.

Опять сажаю ее на колени и целую больше, больше. Потом ласкаю всю и соображаю, что залез куда-то не туда, только когда она застонала в голос и прильнула ко мне. Ну вот, и этой уже хорошо.

Не понял только, что за лохмотья, ну так мне показалось вначале, вместо нижнего белья у Валери. Вроде, у Марти да и у Натали нормальное было, как и на Земле. Потом узнал, это для меня нормальное, а для всех то новое и по эльфийской моде, читай, вдвое дороже, а это – старое и местное, и соответственно дешевле да и привычнее оно местным. А Валери в отличие от Марти девочка не богатая… пока и даже совсем.

Посидела, потом встает: – Пойду я помоюсь, а то я с Марти немного смеялась. Она рассказывала, что уписалась от этого, от одного поцелуя, только, твоего. Это она тогда считала, ничего, что я рассказываю, она просила не говорить, но мы же семья.

– Нет, все нормально. Я помню, она переживала тогда, – подтверждаю.

– Да ничего она не знает. – Валери пренебрежительно машет рукой.

– А ты? – я чуть насмешливо, на взрослую такую…

– А я знаю, мать мне много говорила про то, что бывает и как. Правда я тоже боюсь, больно, первый раз, – Валери, изображая всезнающую, правда, как я понял сейчас, только изображая.

– Да не очень, вроде, Марти не сильно больно было, она даже соглашалась, пусть еще будет, – поясняю как «многоопытный» муж.

Валери, заинтересованно: – Вроде, один раз только, а что, и потом опять? – морщит лоб и прижимает руки к груди и хочет ниже, потом опять подымает руки и совсем тушуется.

– Нет, просто ей было так хорошо, что хочется даже пусть и с болью, только не часто тогда, – улыбаюсь наивности Марти.

Задумалась. – Но это после договора, да? И это, Витоли, я поговорить хотела. Будет договор, мать за торговлю много чего сделает. Потому как у нее хоть и большие доходы, но и расходы тоже немалые. Потому и денег нет, то тысячу в прирост заработаем, а то только сто, а расход. Зарплату дай, работникам материалы купи. Бидоны чини, крышу сарая тоже, для мяса соль, крюки, бочки. Все деньги, деньги, а купцы норовят на все цены поднять в рост, а приработок за продукцию маленький. На рынок никак, вот потому как хозяйка фермы – женщина, Витоли, я на все согласна. Только договор с матерью заключи на ферму, а? Плохо им совсем, а мне маму жалко, а, Витоли? – давит мне на жалость Валери.

– Хорошо, только ты это обрисуй сама, что, чего, сколько, какие условия ты хочешь. Ты в общем все напиши сама, мне потом покажешь, все, пойду я, Валери, спать хочется, не выспался я что-то сегодня.

– Витоли, хочешь я тебе чай сделаю, дашь Марти, и она будет спать, он не вредный, просто успокаивающий, – Валери предлагает.

– Не надо, Валери, спасибо, я сам как-нибудь.

Пошел – да, какие тараканы в голове у Валери, по сравнению с ней Марти – чистый и незамутненный лист бумаги, а здесь и преданность, и желание угодить, и страх неизвестно перед чем и кем, и самоуправство, граничащее с нарушением законов империи. Как они там жили в деревне, мама не горюй. Все, я спать, все проблемы на завтра переносим.

Часть 2. Витоли-Сергей

Опять меня будят. Это Марти. Почему я определил?

Поцелуем меня никто больше не будит… пока. Встал, она неодетая, это прогресс уже.

Покрутилась. – Я красивая? – стоит краснеет.

Сказал: «Да, очень», застеснялась, быстро надела халатик, убежала, это уже радует. Спускаюсь на кухню, Валери уже все приготовила, хорошо-то как, только киваем друг другу – блин, кругом одни партизаны. Пьем кофе и идем, Марти довольна. Что-то рассказывает Валери, та невовремя поддакивает и идет задумчивая. Заходим в класс, расходимся. После руси подошла Бригида, дал флакон, итого 15 осталось. Сказала, что на завтра, если можно, еще два, пообещал, она ушла.

Да, работать и работать, а я тут расслабился. На инязе рекомендуют налечь на халифатский язык. Его правда и так большинство знает. Все же половина класса – дети торговцев. Поэтому плодотворно учим и учимся. Марти поворачивается: «Я тебя подтяну», – шепчет.

Ну вот еще один репетитор, и, главное, я не сомневаюсь, расчет со мной планируется в той же валюте, как и у всех остальных репетиторов. Пришли домой, Валери собралась заняться домашними делами, я не дал, сказал: – Ставь чайник, и пойдем ко мне в кабинет.

Видя непонимание Марти, добавил: – Все, будем считать бюджет семьи. – Смотрю, хмурятся, и главное, тоже опять все. Ну это только начало. Пришли, принесли чайник, кружки. Садимся, пьем, все молчат, наконец закончили, спрашивают: – И что делать надо? Говорю: – Пока мы здесь живем, я потратил уже 32 злота – вроде, немного на мой взгляд, но жаба – она такая, и это моя личная жаба. Да, мы много закупили овощей, мяса и прочего, но это наша семья, поэтому буду прямо рассуждать.

Я, согласно договору, даю половину. Валери будет треть, как любовнице, – на это слово их обеих синхронно перекашивает. Я, вроде не замечая этого, продолжаю: