Вторжение - Джулиан Мэй

– Боже, неужели это возможно? Представьте, какое будет потрясение!

– Повторите еще раз, – усмехнулся чикагский мафиози. – Только по-фински.

Нигель взял в руки микрофон; Джейми отошел к левой кулисе.

– Боюсь, – лукаво улыбнулся Вайнштейн, – мне придется подтвердить ваши худшие подозрения… Я вхожу в транс!

Вздохи облегчения, смешки.

– Обычно, чтобы избежать отвлекающих моментов, мы проводим такого рода опыты в звуконепроницаемой камере. У нас есть специальное кресло, похожее на те, что стоят в парикмахерских, но оборудованное мониторами для регистрации жизнедеятельности мозга и всего организма в момент, когда ум наш парит в голубых эмпиреях… Но сегодня мы этого делать не будем, поскольку хотим, чтобы вы увидели экстрасенсорику в естественных условиях. И все же прошу вас по возможности не кашлять, не ронять карандаши, не скрипеть челюстями, если жуете жвачку, иначе я рассыплюсь в прах, подобно Дракуле на свету.

Взрыв смеха. Затем мертвая тишина.

Нигель закрыл глаза, дыхание его стало замедленным и углубленным. Американский профессор и ведущая на видеоэкране приняли выжидательную позу.

– Готов, – раздался бесстрастный голос Вайнштейна.

Джейми произнес в микрофон:

– Ваш выход, Луциус.

Камера в Калифорнии проводила Кемпа до выхода и переключилась на Сильвию Альберт. На электронном табло промелькнуло двадцать шесть секунд.

Нигель открыл глаза и объявил:

– Есть.

Джейми приблизился к краю сцены.

– Будьте любезны, кто-нибудь дайте мне лист бумаги и чем писать.

Служащий компании Би-би-си проворно достал лист желтой бумаги и карандаш. Джейми кивком поблагодарил и передал письменные принадлежности Hигелю, который несколько минут энергично царапал на листе, потом вручил его Джейми, а тот вернул его человеку из Би-би-си.

– Вот, прочтите и держите при себе.

За девять тысяч километров от Эдинбурга профессор Кемп вернулся в телестудию, ведя с собой двух женщин и мужчину. Вновь прибывшие уселись за столик и выложили на него запечатанные конверты.

– Знакомьтесь, наши наблюдатели, – произнесла Сильвия Альберт. – Лола Маккэферти Лопес, помощник окружного прокурора Сан-Франциско, Морин Седжвик, редактор «Сан-Франциско кроникл», и Рэбби Мильтон Грин, научный сотрудник Калифорнийского университета в Беркли… Итак, профессор Макгрегор, каковы ваши результаты?

Джейми сделал знак служащему Би-би-си.

– Будьте любезны, сэр, прочтите, что написал доктор Вайнштейн. – Он развернул к нему микрофон.

– Первая карточка, – послышался отчетливый голос. – «Из игры в монополию: ОТПРАВЛЯЙСЯ ПРЯМИКОМ В ТЮРЬМУ, ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ ТЕБЕ НЕ СВЕТЯТ».

Аудитория ахнула, когда помощник прокурора вскрыла конверт и предъявила карточку, тут же показанную крупным планом.

– Вторая карточка, – продолжал читать служащий. – Написанная от руки цитата из Шекспира: «Быть или не быть – вот в чем вопрос».

Когда оператор в Калифорнии представил второе подтверждение, возбуждение аудитории перешло в многоголосый рев. Джейми поднял руки.

– Тихо, прошу вас! Остается еще послание Рэбби Грина.

Человек из Би-би-си прочел:

– Почтовая открытка с изображением планеты Земля, снятой из космоса с надписью от руки на обороте: «Да будет свет».

Вместо света воцарился настоящий бедлам.

Репортер «Хельсинген саномат» закрыл лицо руками и простонал:

– Твою мать!

– Так точно, товарищ, – поддержал его Финстер, – положение пиковое.

Когда гвалт немного утих, Джейми в двух словах выразил благодарность калифорнийским участникам, и экран потух. Почти сразу возникли новая телестудия и логотип в углу: «ТВ-3, Окленд». В студии двое: пожилой лысеющий толстяк и блондинка с улыбкой Моны Лизы на устах. Время – 20: 18.

– Добрый вечер, профессор Макгрегор! На связи Рон Уиггинс и ваша выпускница мисс Алана Шонавон, прилетевшая сегодня из Лондона рейсом новозеландской авиакомпании… Если можно, Алана, расскажите немного о себе.

– Я пишу диссертацию на отделении парапсихологии, мой научный руководитель – профессор Джеймс Макгрегор. Всего нас в группе тридцать два человека, но степень развития ВЭ у всех разная. Я прилетела в Новую Зеландию, чтобы отсюда прочитать послание одного из присутствующих на эдинбургской демонстрации.

Рон Уиггинс понимающе кивнул.

– Что ж, давайте попробуем!.. Здесь за процедурой будут наблюдать Билл Драммонд из «Окленд стар», Мелани Те Виата и «Нью-Зиланд геральд» и Лес Сеймур из «Веллинтон ивнинг пост».

Камера повернулась к троим репортерам, молча сидевшим на противоположном краю стола. Уиггинс продолжал:

– Насколько я понял, Алана оставит свое тело в Земле Киви, а душа ее перекроет расстояние в восемнадцать тысяч километров и переместится в Шотландию…

– Извините, – низким загадочным голосом возразила девушка. (Оператор дал крупным планом изумрудные магнетические глаза.) – Дело обстоит не совсем так. Субъективно я чувствую, что нахожусь в полете, но в действительности ничего похожего. Точно так же мы путешествуем во сне. Современная метапсихология утверждает, что внетелесные экскурсы – такое же явление экстрасенсорики, как, например, ясновидение. Ничего мистического здесь нет, и, разумеется, душа моя вовсе не покидает тело.

– Хм, – нахмурился Уиггинс. – Ладно, пусть так… Хочу заверить наших наблюдателей и зрителей, что никакой электронной аппаратуры, следящей за ходом событий на пресс-конференции в Эдинбурге, мы не имеем. Более того – мы не транслируем эту передачу по национальному телевидению. Наш кодированный импульс направляется по спутниковой связи только в Шотландию. А здесь, в студии, ведется запись для последующего показа, однако прежде она будет смонтирована с материалами, которые мы получим от наших специальных корреспондентов в Эдинбурге… Ну что, начнем, Алана?

– Я готова.

Джейми снова обратился к уже знакомому техническому сотруднику Би-би-си.

– Прошу вас, сэр, выберите человека из вашего ближайшего окружения, пусть он напишет пробное послание для Аланы.

– Кого бы взять? Ну, вот, пожалуй, господин из Швейцарии с видеокамерой.

Последовала небольшая заминка: швейцарец явно не хотел участвовать в эксперименте и заметно смешался, когда на него нацелились телеобъективы всех стран.

У Фабиана Финстера похолодела спина от недоброго предчувствия, уже испытанного прежде. Он прошептал на ухо агенту КГБ:

– Вы не знаете этого парня? На плашке написано: Отто Маурер из «Нойе Цюрихер цайтунг», но мне что-то не верится.

– А кем он еще может быть? – удивился Ханнула. – Мы же все прошли компьютерную проверку, иначе бы нас не пропустили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});