Пелопоннесская война - Дональд Каган

атмосферу страха, в которой сумели захватить власть в государстве, не прибегая к грубой силе. Они действовали под маской законности, обоснованности всех процедур и согласия большинства. Созвав собрание, они предложили учредить комиссию из тридцати человек (синграфеев), включая десять пробулов, уполномоченную «в назначенный день» представить собранию проекты по введению «наилучшей государственной организации» (VIII.67.1). Фактически этой группе дозволялось обсуждать смену государственного строя. Запуганное собрание беспрекословно согласилось.

В установленный день комиссия представила свой проект – не на холме Пникс в Афинах, как это было принято, а в одном-двух километрах от города на холме под названием Колонос Гиппиос[45]. Возможно, так было сделано специально для того, чтобы еще больше запугать простой люд: если наличие вооруженной гоплитской стражи еще могло показаться резонным, поскольку собрание проводилось за пределами оборонительных стен и требовало охраны, то сам по себе перенос мероприятия на незнакомое место должен был вызвать тревогу. Синграфеи не дали никаких рекомендаций, касающихся безопасности государства или его наилучшего устройства, выдвинув вместо этого единственный законопроект: о том, что «каждый афинянин может безнаказанно предлагать что угодно» (VIII.67.2). Это означало, что действовавший ранее запрет на внесение противозаконных предложений, графэ параномон, отменяется.

Учитывая, что собрание проходило в условиях устрашения и внешнего контроля, смысл этой меры состоял не в том, чтобы позволить всем свободно выражать свои мысли, а в том, чтобы служить законным прикрытием для тех, кто планировал переворот. В этих обстоятельствах единственным оратором стал Писандр. Он изложил программу заговорщиков. Выплата жалованья за государственную службу, не связанную с ведением войны, отныне прекращалась, за исключением должностей девяти архонтов, а также членов притании, каждый из которых должен был получать по полдрахмы в день. Центральным элементом представленной Писандром программы было учреждение Совета четырехсот, которому предстояло «управлять государством самодержавно по своему усмотрению» (VIII.67.3). Выборы в этот орган должны были проходить сложным и непрямым путем. Мало кто сомневался, что в сложившейся атмосфере страха и угроз избраны будут кандидаты от заговорщиков. Также необходимо было составить перечень Пяти тысяч из граждан, принадлежавших к классу гоплитов и выше, Четыремстам же предоставлялось право созывать их в любое время по своему усмотрению.

Собрание без возражений одобрило эти меры, а затем было распущено. Переворот увенчался успехом. Демократия, правившая на протяжении почти целого столетия, сменялась режимом, при котором низшие сословия исключались из политической жизни, а управление государством переходило в руки узкой олигархии.

Хотя оговорка насчет созыва Пяти тысяч была обманом, в 411 г. до н. э. афинянам казалось, что эти предложения в целом укладываются в программу умеренных. Выплату жалованья требовалось сократить ради экономии денег для ведения войны, а радикальная демократия на время боевых действий должна была уступить место более ограниченному, но при этом умеренному правлению. Таким образом, Совет четырехсот можно было рассматривать в качестве временного органа, находящегося у власти лишь до тех пор, пока его полномочия не перейдут к Пяти тысячам.

Оставалось принять решение относительно Алкивиада и его обещаний привлечь Тиссаферна и персов на сторону Афин. Хотя Писандр знал, что надежд на это больше нет, не совсем ясно, успело ли известие о неудачной встрече с Тиссаферном дойти до умеренных сторонников движения. Вероятно, умеренные в Афинах продолжали поддерживать переворот потому, что еще не знали об итогах той встречи, но даже если они знали, у них все равно были причины не отклоняться от прежнего курса. Подобно умеренным на Самосе, не отказавшимся от своих планов даже после того, как им стало известно о крахе надежд на Алкивиада и Персию, афинские умеренные могли упорствовать по той причине, что, «пойдя уже на риск» (VIII.63.4), не видели путей для отступления и теперь хотели довести дело до конца. Возможно также, что они в самом деле желали сохранить казенные деньги для воинов и полагали, что ограничение полноправного гражданства представителями имущих классов является лучшим способом помочь Афинам выстоять и победить в войне.

ВОЖДИ ОЛИГАРХОВ

Лидерами движения, поставившего своей целью ниспровержение демократии, были Писандр, Фриних, Антифонт и Ферамен. Первые двое, как и бóльшая часть Четырехсот, представляли собой лишь эгоистичных приспособленцев, действовавших из соображений личного честолюбия. Антифонт, однако, руководствовался иными мотивами. Пока Фриних и Писандр активно занимались публичной политикой, Антифонт предпочитал работать за кулисами. Кажется, он был первым профессиональным логографом[46] в Афинах и заслужил восхищение Фукидида, отзывавшегося о нем как о человеке, «который мог всего больше помочь своими советами каждому, кто имел дело в суде и в народном собрании». При этом он не был сторонником демократии, и «к нему как к прославленному оратору народ относился с подозрением». Именно он являлся «лицом, устроившим все дело так, что оно могло достигнуть такого успеха, и задолго радевшим о нем» (VIII.68.1). Судя по всему, Антифонт действительно верил в то, что для Афин будет лучше свергнуть демократию и утвердить вместо нее настоящую узкую олигархию. Он был готов приложить все усилия, пойти на что угодно ради достижения этой цели. По мнению Фукидида, это был человек, «никому из современников не уступавший в нравственных качествах, человек изобретательнейшего ума, прекраснейший оратор» (VIII.68.1).

Но наиболее значимую роль в событиях 411 г. до н. э. суждено было сыграть Ферамену. Он также являлся самой противоречивой фигурой из четырех. Некоторые обвиняли его в том, что он олигарх и враг демократии, а противники называли его котурном – театральным сапогом, подходившим на любую ногу. Однако, как показывает весь жизненный путь Ферамена, он был патриотом и подлинным сторонником партии умеренных, искренне преданным идее передачи власти классу гоплитов, будь то в форме ограниченной демократии или с опорой на широкую олигархию.

Эти четверо, каждый из которых был движим своими собственными мотивами и философскими представлениями, поставили перед собой задачу «отнять свободу… у афинского народа, почти за сто лет до того низвергнувшего тиранов… [народа, который] не только никому не покорялся, но и привык к владычеству над другими в течение более половины этого периода» (VIII.68.4).

Писандр не назвал точной даты перехода власти к новому режиму, и многие афиняне, вероятно, ожидали, что это произойдет не раньше чем через месяц, когда подойдет к концу годовой цикл переизбраний в Совете. Но заговорщики действовали стремительно, и уже 9 июня 411 г. до н. э., всего через несколько дней после собрания на Колоне, им удалось захватить власть. Они приступили к делу, когда афиняне разошлись по своим боевым постам на стенах и в сборных пунктах. Им помогали 4000–5000 вооруженных людей, призванных с Теноса, Андроса, Кариста и Эгины специально для совершения переворота.

Спрятав под одеяниями кинжалы и взяв с собой 120 молодых аристократов из тех, кто ранее терроризировал Афины, Четыреста ворвались в здание Совета. Они выплатили членам демократического Совета жалованье за оставшееся время службы, а затем велели им убираться. Получив деньги, те беспрекословно удалились, из прочих же граждан ни один не вмешался в происходящее. Четыреста, как было принято в старом Совете, по жребию выбрали пританов и архонтов, а затем совершили обычные при вступлении в должность молитвы и жертвоприношения. Они изо всех сил старались сохранить ощущение преемственности, нормальности и законности, но лишь немногие обманывались на этот счет. Впервые после изгнания тиранов из рода Писистратидов в 510 г. до н. э. государственная власть в Афинах была захвачена при помощи угроз и насилия.

ГЛАВА 30

ЧЕТЫРЕСТА У ВЛАСТИ

(411 Г. ДО Н.Э.)

Те, кто активнее прочих участвовал в формировании режима Четырехсот, сами не принадлежали к умеренным. Однако, поскольку поддержка со стороны умеренных была им необходима, они пытались скрыть свои подлинные планы за завесой обещаний, выдержанных в более или менее умеренном духе. Собрание на холме Колон назначило коллегию чиновников для составления списка Пяти тысяч (чего те так и не сделали), а также учредило комиссию для выработки принципов будущего государственного устройства. Эти меры были призваны убедить умеренных в том, что правление Четырехсот носит временный характер и уступит место новому порядку во главе с Пятью тысячами, как только кризис минует.

Но поскольку радикальное крыло заговорщиков планировало сохранять режим Четырехсот лишь до тех пор, пока не удастся установить еще более узкую олигархию, оно было вынуждено то и дело прибегать к обману. Поэтому комиссия по определению государственного строя приняла «компромиссное» решение, предложив два проекта: один для немедленного внедрения, а второй для реализации в будущем. Порядок, который