Красный орёл (СИ) - Кобяков Виталий Витальевич

— Эх, стоя ехать придётся, — заметил Массинисса. Да, в слона можно запихнуть двадцать человек, но столько сидячих мест там нет. Постоим в проходе, ничего страшного.

— Выдвигаемся! — скомандовал я, и мы уверенным шагом пересекли порог магистратуры.

В это время мимо нас промчался слон. Не наш! Тяжёлый автомобиль вылетел наперерез нашим и на полной скорости вонзился треугольным тараном в малышку, впечатав её в стену кинотеатра. А наш слон тут же ударил захваченную машину сбоку.

— За мной! — прокричал я, ломанувшись к месту аварии и забыв про строй и про всё на свете. Уверен, мои бойцы бежали следом, но я уже ничего не видел и не слышал. Со стороны мотора нашего слона шёл пар, из него выпрыгивали легионеры третьего контуберния. Но малышка была смята полностью.

— Первый декан, — вытирал кровь с лица заместитель декана третьего контуберния, вышедший с водительского места слона.

— Помогите мне вскрыть машину! — приказал я ему, затем обернулся к своим. — Прикрывайте!

Мои контуберналии выстроились полукругом, явно давая понять подходившим с площади восставшим, что готовы оказать самый жёсткий отпор. Легионеры не совсем понимали, что вообще происходит, а я отказывался в это верить.

Кое-как с бойцами Ахома мы смогли оторвать погнутую и держащуюся на соплях дверь малышки. Картина, что я там увидел, навсегда отпечатается в моём сознании. Четыре смятых бездыханных тела: декан третьего контуберния, опцион Фабий Максим Алауда, тессерарий Публий Порций и… первый центурион Гай Гракх. У него был раздавлен череп, голова превратилась в какое-то месиво. Не было ни шанса выжить.

— Заберите барабанники и боеприпасы! Быстро! — скомандовал я людям Ахома, а сам пошёл к транспорту, водитель которого устроил этот кошмар. Этому слону тоже сильно досталось, вряд ли он на ходу. Кажется, таран ушёл прямо в мотор, а мотор — внутрь. Я безумно желал достать выродка, убившего моё командование, и до смерти запинать ногами. Но он был уже мёртв.

— В магистратуру! — наконец скомандовал я. Не думал, что придётся сюда вернуться, только вариантов других не остаётся.

Мы вбежали внутрь, заперлись, я сдёрнул с себя шлем и кинул его в стену со всей силы.

— Господин первый центурион. Господин первый центурион! — тряс меня за плечо Рикс. Как он меня назвал? Точно, я же четвёртый по старшинству командир в нашей сотне, а теперь временно возглавляю всю центурию, пока легат не назначит нового командира или исполняющего обязанности.

— В Тартар всё… — я взял две банки пива, в которые Массинисса залил вино из амфор, вошёл в первый попавшийся кабинет, сел на пол, облокотившись на стенку, и сделал, пожалуй, самый большой залп в своей жизни, полностью опустошив одну из банок. К горлу подошёл рвотный рефлекс. Только не из-за вина, а по причине потери самого лучшего человека в этом сраном городишке…

Глава 18

Я бы выпил и вторую банку, если бы не тяжёлый ком в горле. Это конец. Всё возможное нормальное будущее Норт Аурума уничтожено сегодня. И погибают именно те люди, кто всеми силами старался наладить здесь жизнь… А ещё мне помешал вошедший в комнату Гней.

— Марк, — присел он рядом со мной. — Ты должен взять себя в руки. От тебя зависит жизнь восемнадцати легионеров. Да и тебя самого.

— От меня, как показала практика, вообще ничего не зависит…

— Сообщи легату о случившемся и запроси помощь, — протянул мне заместитель передатчик. Ну, в этом он прав. Только я могу доложить о смерти Гая Гракха.

— Оператор, первый на связи, — представился я именем первого центуриона, раз на меня выпала его ноша. — Прошу срочно соединить с легатом.

— Первый, ожидайте, — через какое-то время донёсся голос в ответ. Вообще у Гая Гракха, как и у каждого центуриона, была прямая связь с легатом, но всякое может случиться. Тот же специальный передатчик мог сломаться, например. Поэтому ничего удивительного, что центурион пытается связаться с легатом через оператора.

— Гай, что случилось? — не прошло и минуты, как взволнованный легат вышел на связь. Его голос хрипел, видно, что говорил он через боль. Правильно, две пули, пускай и в броню, не могут пройти бесследно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Господин легат, на связи первый декан первой центурии Марк Туллий Аквила, я принял на себя командование в связи со смертью первого центуриона Гая Гракха, опциона Фабия Максима Алауда и тессерария Публия Порция… — доложил я, слегка запинаясь от волнения. И, возможно, от алкоголя, который наконец-то ударил по мозгам.

— Гай точно мёртв? — спустя небольшую паузу спросил Маний Север.

— Точно. Соболезную, Господин легат… — они же были лучшими друзьями, долгое время служили вместе, вместе продвигались по службе, вместе старались сделать что-то полезное…

— Какая обстановка? — ещё через полминуты пришёл в себя легат.

— Первый и третий контубернии заперты в магистратуре. Транспорта и возможности отхода не имеется. Противник использует наши слоны и грузовики. Просим… выслать все имеющиеся силы, чтобы отбить форум и вывезти легионеров отсюда, — других вариантов я, честно сказать, и не вижу. Одиночный транспорт, который могут за нами выслать, будет так же разбит, как и малышка Гая Гракха.

— Первый… центурион, не все группы ещё вернулись после атаки на лагерь второго легиона. У нас много раненых, все вымотаны. Мне потребуется время, чтобы вас вытащить. А пока что приказываю держать позицию и ни в коем случае не сдаваться в плен. Всё ясно?

— Господин легат, будет исполнено, — глупо было рассчитывать, что легат сразу пошлёт к нам израненные и измождённые войска. Он всё правильно делает. Я бы так и поступил.

Выйдя из комнаты и подобрав шлем, я описал легионерам ситуацию. Какое-то время нам придётся продержаться без подмоги. Впрочем, в ближайшую ночь нападения можно не ожидать, так как восставшим нужно оказать помощь своим раненым в лагере второго легиона после нашей атаки. Ахом (теоретически он исполняет сейчас обязанности декана третьего контуберния) и все его люди выглядят совсем разбитыми из-за сегодняшних потрясений. Правильно, они участвовали в тяжёлом бою, рассчитывали хоть немного перевести дух дома, но застряли тут. Поэтому я отправил их отсыпаться первыми.

Здание немного протопилось благодаря Германику, бунтовщики приглушили музыку. Хорошее время, чтобы собраться с силами, этим необходимо воспользоваться. В лучшем случае, нам предстоит пробыть здесь часов двенадцать, а то и целые сутки.

Я допустил серьёзную ошибку, приказав взять с собой лёгкие скутумы (у того же третьего контуберния, к счастью, щиты оказались тяжёлые). Не мог предвидеть то, что мы здесь застрянем. А у врага, скорее всего, теперь имеется огнестрельное оружие второго легиона. Пускай они и не умеют им достойно пользоваться, всё же такой расклад сил представляет большую опасность…

Мне даже удалось отключиться на несколько часов, прямо в броне и сидя на полу. Перекусить бы, но еды толком не осталось, только немного вяленого мяса, которое мы берём в каждый свой патруль. Судя по наличию генератора, топлива и свечей, в магистратуре был некий запас на экстренный случай. Только еду, подозреваю, сожрала третья центурия, обороняющая ранее здание при мелких волнениях.

— Переговоры! — услышал я возглас под утро. — Мы хотим просто поговорить! Переговоры!

— Я пойду, — поднявшись с пола, я разминал затёкшие и уставшие ноги. — Будьте начеку.

— Переговоры! Мы хотим просто поговорить! — продолжал кричать мужчина под дверью.

— Не заперто! — проорал я в ответ, вновь заняв позицию за решёткой, закрыв за спиной ворота. Только сегодня я держал в руках огнестрельное оружие. И ещё у Ахома тяжёлый скутум одолжил.

— Почему дверь не запираете? Замок что ли сломан? — в прихожую вошёл невысокий и худощавый мужчина лет сорока пяти в частично выкрашенной в синий цвет броне легиона без левого наплечника и шлема. Молодцы, начали создавать распознавательные знаки, ведь в битве нужно как-то отличать своих от чужих.