Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

листах, изображенное в полудетской манере, всюду присутствовало море. Но краски были положены хорошо, у этой девочки явно имелся талант.

– Я море очень люблю. И брожу вдоль него, когда мы с мамой выезжаем на наши любимые места.

Прощаясь, она со смелой детскостью сказала:

– Мама, а монахи не такие страшные, как говорят.

Ремонт квартиры затягивался. Архимандрит уехал, а мой отец начал унывать. Затем уныние переросло в подозрительность.

– А почему вы мне квартиру не показываете? Может, ее совсем даже и нет на белом свете?

– Папа, там Савва и Илья ремонт ведут, смотрят за рабочими, стройматериалы им подвозят. Все идет нормально. Как закончат, так и переедем, – попытался я успокоить отца.

– Это что значит? Подождите, детки, дайте только срок, будет вам и белка, будет и свисток? Я требую показать мне квартиру! – Он изо всей силы стукнул кулаком по столу. – Вы что, обманываете меня? – Старик разволновался не на шутку.

– Саша, собираемся, поедем в город на автобусе! Пусть Федор Алексеевич осмотрит квартиру.

Там полным ходом шел ремонт. Краской пахло даже в подъезде. Отец молодцевато помахал рукой пенсионеркам, сидевшим у подъезда на лавочке.

– Вот, теперь своими глазами вижу – молодцы, молодцы! Это кто, отец Савва? Отец Илья? Благодарю, благодарю! – энергично тряс им руки Федор Алексеевич.

Но главное было еще впереди: нам предстояла прописка отца и оформление его пенсии. Выстояв с Сашей огромную очередь у дверей паспортного стола с шести часов утра, мы вошли в кабинет начальника паспортного стола. Женщина в чине майора милиции встретила меня неприветливо:

– Вы тут пропишетесь с вашим отцом и потом балдеть будете, а мне за вас отвечать! Так? У нас строго с пропиской.

– Прошу отца прописать по здоровью, как пенсионера. Хлопот от него немного. Документы в порядке. А я жить буду рядом, в Абхазии, – пытался я спокойно отвечать на капризы майора.

– Вы живите где хотите, а нам нужно документы проверить вашего отца начиная с Таджикистана. Пишите заявление, что вы живете, как священник и монах, в Абхазии, а отца хотите поселить в Адлере. Только это еще не все: вам нужно в Краснодаре разрешение получить. Тогда и пропишем вашего Федора Алексеевича. Пусть Краснодар решает!

Мне это обстоятельство показалось запредельным для моих душевных сил.

– А когда проверка документов закончится? – упавшим голосом спросил я.

– Не раньше, чем через месяц. А пока приходите, проверяйте списки.

Начались долгие хождения по мукам в милицию с записью в очередь с шести утра. Верный Александр всюду сопровождал меня. Не желая ехать в неизвестность, мне хотелось дождаться результатов проверки. Время шло, а ответа не было.

Начальница, увидев меня в очередной раз, вспылила:

– Что вы все ходите и ходите ко мне? Сказано вам: через месяц придут сведения! Вы в Краснодар ездили? Вот тогда и будем разговаривать.

– Простите, месяц уже прошел… Отец без пенсии и без денег сидит.

Мои возражения не были услышаны.

– А мне какое дело? Значит, Таджикистан тянет! Освободите кабинет и не мешайте работать.

Пришлось собрать все телесные и душевные силы и собираться в Краснодар.

– Батюшка, не переживайте, я тоже с вами поеду!

Самоотверженность послушника немного утешила мою душу.

– Спасибо, Саша! Без твоей помощи мне давно уже пришел бы конец.

* * *

Что синь, от края и до края,

До дна от солнца светится,

Что где-то жизнь течет иная,

С трудом каким-то верится!

А за окном – зима сырая

С вороньей стаей по ветвям,

Так убедительно плохая,

Что и без слов понятно нам!