Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

То, что исподволь происходило внутри меня, удивило своей сокровенной подспудной работой. Как будто молитва постепенно освобождалась от тяжкого гнета забот и попечений, тяжелым грузом придавивших ее и чуть было не убивших в ней всякую жизнь. И теперь этот слабый голосок молитвы, словно горный ручей, пробившийся из камней, становился звучнее и отчетливее, как забытая мелодия или как живое дыхание благодати.

«Господи… – ясно и отчетливо выговаривало радостное сердце, – Иисусе Христе… – присоединялась к молитве вся моя душа, – помилуй мя!» – углублялся в нее весь собравшийся в молитвенных словах ум, вновь обретший уснувшую было силу. Истинная, прекрасная в своей торжествующей полноте жизнь, не сравнимая ни с какими красотами мира, возрождалась в груди, как будто омывая изнутри сердце и душу кристально чистой водой благодати.

– А куда эта дорога ведет? – услышал я за спиной голос моего друга, поднявшегося на холм. – Интересно, интересно… Здесь, наверное, молиться хорошо будет! – Вдохновение, кажется, посетило и его. – Отец, разведаем это ущелье?

Мое согласие обрадовало любителя гор. Дорога, после прошедших дождей, оказалась очень грязной, местами на скальных участках наш уазик начинал скользить назад. На одном их крутых подъемов пришлось выйти из машины и подталкивать ее руками, упираясь ногами в чавкающую колею. Отец Пимен встал так неудачно, что грязь из-под колес обдала его большой жирной струей, но он стоически перенес эту неприятность.

– Ничего, у меня в рюкзаке другой подрясник есть… – добродушно заметил он, отряхивая с одежды комья грязи. В конце пути на уютной полянке дорога уперлась в пасеку – двухэтажный домик с остатками старых ульев, стоящих на поляне. Вокруг возвышались припорошенные первым снегом покатые безлесные хребты.

– Чудесное место для наших отшельников! – возрадовался духом игумен. – Как твое мнение, Симон? – Он критически осматривал местность, удовлетворенный таким исходом наших поисков.

– Место хорошее и уединенное, только, по мне, здесь все-таки сыровато… – Я поежился в легком подряснике.

– Нет, не сыровато! – стоял на своем архимандрит. – Это же весна, а весной всегда сыро…

– Ну, смотри, отче, тебе виднее… Вполне возможно, что летом здесь будет отлично…

Место действительно выглядело красивым, но не таким, как в Абхазии, – солнечным и радостным, а немного сумрачным, возможно, из-за низких облаков, и сырым из-за близости горной реки.

В управлении пчеловодческого хозяйства нам удалось быстро договориться о цене, и мы приобрели эту поляну с домиком за тысячу долларов.

– Теперь все нужно согласовать с мэром. Все-таки скит открываем официально. Поедешь со мной, а то одному неудобно? – Игумен деловито и сосредоточенно просматривал все документы на покупку недвижимости в своей разбухшей папке.

Мэр, властный, уверенный в себе человек, лет пятидесяти, говорил с нами сухо и кратко.

– Скит в Ермоловке строить разрешаем. Постановление о покупке домов подпишу. Не пойму только, чего это вы в село забрались? В Сочи есть и получше места.

– Для нас в Сочи дороговато, а по селам цены небольшие, – сдержанно отвечал игумен.

– Для батюшек и дороговато? Удивляюсь… – озадачился мэр. – А чего же вы сидели, когда все вокруг землю даром брали?

Мы промолчали. Глава администрации попрощался с нами за руку:

– Моя супруга хотела с вами побеседовать. У вас найдется немного времени? Вы там с ней сами, без меня…

Супруга мэра оказалась более радушной и гостеприимной, приняв нас в гостиной в своей новой большой вилле с шикарным видом на город и море. Пока она готовила чай, в комнату вошла ее дочь, школьница. Увидев священников, она сконфузилась.

– Мама, я пойду, не буду вам мешать…

– Ну-ну, не будь букой, монахи не кусаются… – засмеялась мать. – Угощайтесь, батюшки! – Она придвинула к нам бутерброды с красной икрой, шоколад. – Не обращайте внимания на моего мужа. Они все после коммунизма припорошенные… А я уверовала. Правда, совсем недавно. И Церковь я уважаю. У вас где скит разместится?

– В Ермоловке. Место красивое. Сады вокруг… – Архимандрит держался строго и величественно.

– Вы позволите к вам приезжать на службу? – спросила хозяйка.

Отец Пимен замялся:

– Вообще-то скит у нас мужской…

– Понимаю, понимаю… – поправилась женщина. – Но вы сами иногда намерены сюда приезжать?

Они разговорились и, похоже, нашли общий язык. Девочка искоса поглядывала на меня.

– Хотите, покажу вам мои картины? Я пробую рисовать акварелью…

На всех