Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон

слышно хмыкнула в знак согласия и не сдержала всхлип. На мгновение она крепко прильнула ко мне, затем отстранилась. Слезы дрожали у нее на ресницах, но моя поддержка ей больше не требовалась.

— Скажи мне, что делать, — попросила Бри, расправив плечи. — Я хочу помочь.

— Позаботься о детях Эми. Именно этого она бы желала.

Сжав губы, Брианна решительно кивнула, но не удержалась и глянула на неподвижное тело на столе, источающее запахи мочи, фекалий и густой смрад разорванной плоти. В окно уже влетело несколько мух. Они лениво кружили по комнате, выискивая место, чтобы при удобном случае отложить яйца. На теле. Оно больше не принадлежало Эми, и мухи вознамерились заявить на нее свои права.

При необходимости Брианна умела скрывать чувства не хуже Джейми, однако теперь я легко читала у нее на лице страх и боль наряду с потрясением. Ей было невыносимо видеть изуродованное тело Эми, и все же она пришла помочь. Настоящая Фрэзер, — подумала я, тронутая ее храбростью не меньше, чем горем.

Я взяла второе полотенце и шлепнула им по столу, убив сразу двух мух, которые неосмотрительно уселись рядом со мной.

— Кто-нибудь придет, — повторила я. — Ступай. Возьми с собой Фанни.

28

Math-ghamhainn[90]

Первым, как и ожидалось, явился Йен. Джейми услышал шорох его мокасин, когда тот тихонько вошел в открытую переднюю дверь, а немного погодя в хирургической раздались их с Клэр голоса. Сперва потрясенное восклицание Йена: Жермен все ему рассказал, но вид тела Эми Хиггинс не оставил равнодушным даже могавка. Затем беседа перешла в уважительное бормотание, после чего легкие шаги двинулись в сторону кухни.

— А вот и Йен, — сказал Джейми Эйдану.

Сидя за столом и высунув язык, парнишка медленно и старательно набивал патроны порохом из фляги Джейми. Прервав занятие, он посмотрел на дверь.

Выглядел Йен впечатляюще: вооружившись длинной винтовкой с подсумком и патронташем, за пояс он заткнул внушительный и жуткий на вид нож без ножен, а на плечо накинул натянутый лук и берестяной колчан. Рубаху Йен не надел — только штаны из оленьей кожи и набедренную повязку. Воздавая дань традициям, он по-боевому раскрасил лицо: нанес красную полосу на лоб, толстую белую — на переносицу, и еще две такие же — на щеки, от скулы к челюсти. Однажды он сказал Джейми, что белый цвет предназначен для мести и поминовения погибших.

Эйдан хорошо знал Йена в шотландском обличье, однако никогда еще не видел его в образе могавка и теперь благоговейно выдохнул. Пряча улыбку, Джейми взял свой кинжал и оселок для заточки.

— Кстати, Йен, — сказал он, кивнув на обнаженную грудь племянника. — Ты, случайно, не знаешь, куда делся мой коготь? Я имею в виду медвежий коготь, который мне подарили тускарора.

Джейми уже сто лет о нем не вспоминал: когда-то давно он одолжил амулет Йену для охоты. Но поди угадай, вдруг сейчас штуковина пригодилась бы ему самому.

— Да, знаю. — Усевшись за стол, Йен быстро и аккуратно закручивал патроны Эйдана. — Я отдал его кузену Уильяму.

— Кузену… Ах да. — Джейми посмотрел на племянника, который попрежнему не поднимал глаз. — И давно?

— Некоторое время назад, когда вытащил его из болота, — беззаботно ответил тот. — Я ему сказал, что ты возражать не станешь. Я прав? — Йен наконец встретился взглядом с Джейми и приподнял тонкую бровь, совсем как его отец.

— Да. — У Джейми потеплело на сердце, хотя волоски на затылке зашевелились. — Все верно.

Блубелл, которая обнюхивала заднюю дверь, внезапно повернулась и с лаем вылетела в переднюю часть дома. С подножия склона ей ответил многоголосый басовитый лай.

— А это, стало быть, Гиллебрайд, — сказал Джейми, вкладывая кинжал в ножны. — Готовы, ребята?

* * *

Я сняла с Эми корсет и юбку. Юбка не пострадала и еще послужит, если хорошенько отстирать. У Эми не было дочери, которой бы вещь пригодилась, но одежды и ткани всегда не хватало, и кто-нибудь в Ридже с благодарностью ее примет. Я убрала юбку для стирки. Корсет сильно порвался у плеча и затвердел от крови. Его я отложила в другую сторону: оловянные вставки выну, а материю сожгу. Теперь сорочка… Тоже разодрана; правда, ее можно заштопать либо пустить на заплатки или подклад. Мне не хотелось хоронить покойницу в кровавом и оскверненном одеянии. На Эми осталась только легкая нижняя юбка и чулки — их постирать и…

Где-то поблизости залаяли собаки Гиллебрайда. На их зов по коридору с топотом промчалась Блубелл. Пожалуй, оба пса Макмиллана поладят с Блу: у той сейчас нет течки, а кобели сук не кусают, как однажды мрачно пошутил Джейми. «А вот наоборот порой случается», — добавил он.

Не скажу, что воспоминание меня развеселило, однако на миг дышать стало легче. Затем я услышала в коридоре шаги и вскинула глаза, ожидая увидеть Гиллебрайда. Только это был не он.

— Миссис Фрэзер.

Воздух будто сгустился: на пороге нерешительно застыла высокая черная фигура миссис Каннингем, костлявая и суровая, как вестница смерти. На руке у нее висела свернутая материя. Испытывая неловкость, я жестом пригласила женщину войти.

— Миссис Каннингем… — Я умолкла, не зная, что еще сказать.

Она кашлянула, бросила взгляд на полуобнаженное тело Эми и быстро отвернулась. Хотя голову покойной я накрыла, изувеченная рука и плечо остались на виду, а из неподвижной плоти выступали сломанные и раздробленные кости.

— Я была у ручья, когда ваш внук шел к Макмиллану. Он рассказал о случившемся. Поэтому я отправилась к мистеру Хиггинсу и попросила саван его жены.

В подтверждение своих слов миссис Каннингем слегка приподняла ткань, и я увидела по краям вышивку, выполненную зелеными, голубыми и розовыми нитками.

— А-а. — Мне как-то не пришло в голову, что Эми уже подготовила для себя саван, хотя следовало об этом подумать. — Э-э… спасибо, миссис Каннингем. Весьма предусмотрительно с вашей стороны.

Слегка дернув плечом, она глубоко вдохнула, подошла к столу и неспешно оценила положение дел. Затем выдохнула через нос и протянула руки к тесемкам на сорочке Эми.

— Я ее стяну, если подержите покойницу.

Я едва не возразила, что справлюсь сама, но тут же себя одернула. Помощь мне бы пригодилась, да и опыт подготовки тела к погребению у миссис Каннингем имелся, как и у любой женщины ее возраста. Мы спустили сорочку с плеч, и я уверенно взялась за правую подмышку Эми — влажные волосы там казались до странности теплыми, будто у живой. Непроизвольно передернувшись, я просунула пальцы под мокрое