Марид Одран - Джордж Эффинджер

Меня тошнило от усталости. Я мог включить парочку дэдди, которые помогли бы мне, но опасался враждебных действий Шакнахая. В его присутствии я вынужденно обходился своими природными способностями, надеясь, что таковые еще сохранились.

Еще недавно как я гордился природной чистотой своего мозга, по быстроте мыслительных процессов и изобретательности не уступавшего ни одному модификатору, который можно было отыскать в этом городе. А сейчас я доверял только электронике и без нее трусил в любой трудной ситуации.

— На днях мы должны застать Абу Адиля врасплох — без модификатора, — сказал Шакнахай. — Не следует особенно нажимать, чтобы не вызвать у него подозрений, но на несколько вопросов ему придется ответить.

— Каких вопросов? Шакнахай пожал плечами.

— Узнаешь на месте. — Видимо, как и у Папочки, у него были причины не доверять мне.

В коридоре нам встретился сержант Катавина. Я знал об этом человеке только одно — то, что он был правой рукой Хайяра.

Катавина был коротышкой весом около семидесяти фунтов. Его курчавые черные волосы разделяло гнездо модификатора, из которого всегда торчал по меньшей мере один дэдди: по-арабски он не понимал ни слова. Для меня оставалось неразрешимой загадкой, какими судьбами Катавину занесло в наш город.

— Наконец-то я вас нашел, — произнес он. Даже пропущенный через дэдди-переводчик, его голос имел металлический оттенок.

— В чем дело? — спросил я.

Катавина перевел свои хищные карие глазки с меня на Шакнахая.

— Только что меня предупредили о готовящемся покушении. — С этими словами он передал Шакнахаю листок бумаги с адресом. — Надо ехать.

— Это в Будайене, — сказал Шакнахай.

— Точно, — подтвердил Катавина.

— Кто звонил — голос не опознали?

— Зачем кому-то опознавать их? Шакнахай пожал плечами:

— За последние два месяца у нас было два или три анонимных звонка с подобными сообщениями — на этом дело кончалось.

Катавина поглядел на меня.

— Он один из осведомителей, ему известно все. — И ушел, неодобрительно покачивая головой.

Шакнахай еще раз посмотрел на адрес и запихнул бумажку в нагрудный карман.

— За Будайеном, неподалеку от кладбища, — пробормотал он.

— Если это не ложный вызов, — заметил я. — Если там в самом деле уже лежит труп.

— Думаю, что да.

Я пошел за ним в гараж. Мы сели в патрульный автомобиль и помчались по бульвару Иль-Жамель, нацелившись в большую арку городских ворот. На Улице этим утром было много пешеходов, и Шакнахай повернул на юг, на Первую улицу, а затем — на запад, и мы поехали по узким грязным улочкам, которые вились между глинобитными мазанками с плоскими крышами и старинными кирпичными строениями.

Шакнахай въехал на обочину. Мы выбрались из машины и внимательно осмотрели дом. Это было бледно-зеленое двухэтажное здание, требующее основательного ремонта. Парадная и коридор насквозь провоняли мочой и блевотиной. Судя по всему, деревянные решетки на окнах были сломаны не так давно. Жильцы здесь не появлялись уже многие месяцы, а может быть, годы.

В подъезде царила тишина, как во всех домах с отключенной электроэнергией, где не слышно даже слабого гудения счетчиков. Когда мы поднимались в комнаты на втором этаже, мне показалось, будто какой-то маленький зверек проворно пробежал перед нами по куче мусора. Мое сердце стучало так сильно, что я затосковал о спокойствии, даруемом Полным Караульным.

Мы с Шакнахаем заглянули в просторную спальню, когда-то принадлежавшую владельцу дома и его жене, затем — В детскую. Еще большее запустение. Угол дома полностью осыпался: зияла сквозная дыра. Непогода, жучки-древоточцы и находившие пристанище бродяги завершили разорение детской. Зато, по крайней мере, здесь отчасти выветрился кислый, затхлый смрад, наводнявший остальные помещения.

Мы нашли тело в соседней комнате. Это была молодая женщина, транссексуалка по имени Бланка, танцевавшая в клубе Френчи Бенуа. Наше знакомство было шапочным, не более. Она лежала на спине, согнутые в коленях ноги чуть вывернуты, а руки заброшены за голову. Ее темно-синие глаза глядели в потолок — как раз на мокрое пятно над моим плечом. На лице застыла гримаса ужаса. — Ты как?

— А что?

Он ткнул руку Бланки носком ботинка.

— Тебя не вырвет?

— Видел и пострашнее, — ответил я.

— Главное, чтобы тебя не стошнило. — Он наклонился над Б ланкой. — Кровь из носа и ушей. Зубы оскалены, пальцы скрючены. Держу пари, она была убита выстрелом с близкого расстояния, из статического ружья солидных размеров. Взгляни… Полчаса назад она еще была жива.

— Что?

Он поднял левую руку трупа и отпустил.

— Еще не окоченела. И кожа пока розовая. После смерти кровь под воздействием гравитации застаивается внизу. Врачам это известно, как никому другому.

Что-то в его словах показалось мне странным.

— Значит, тот, кто нам позвонил…

— Спорю на что угодно, звонил убийца. — Шакнахай вытащил радиотелефон и электронный журнал.

— А зачем убийце понадобилось звонить? Шакнахай посмотрел на меня в раздумье.

— Черт его знает, зачем, — сказал он наконец. Он вызвал Хайяра и попросил прислать команду криминалистов. Затем занес краткую запись в электронный журнал. — Ни к чему не прикасайся, — предупредил он вскользь, не отрываясь от дел.

Не нужно было напоминать мне о том, что известно любому профессионалу.

— Мы можем идти? — спросил я.

— Не раньше, чем появятся «золотые значки». Хочешь поскорее смотаться?

Я промолчал. Он засунул электронный журнал в карман и вытащил ручку и тетрадь в коричневом виниловом переплете. Понаблюдав за тем, как Шакнахай заносит, в нее новые записи, я, в конце концов, не выдержал:

— А это для чего?

— Так, небольшая заметка на память. Недавно произошло два сходных убийства. С таким же звонком.

Я тут же поклялся зеницей ока: если впереди нас ждет серия убийств, я немедленно собираю манатки и уезжаю отсюда навсегда. Шакнахай все еще сидел на корточках возле тела Бланки.

— Думаешь, маньяк? — спросил я. Он поглядел мимо, не замечая меня.

— Нет, — наконец произнес он. — Я думаю, это гораздо хуже.

Глава 7

В прежние времена любил меня гонять предшественник Хайяра лейтенант Оккинг. Но как ни было трудно с Оккингом, дело свое он знал. Он был если не блестящим, то, по крайней мере, проницательным полицейским и искренне сочувствовал жертвам, которых находил во время дневной работы. Хайяр был совершенно иного типа. Для него служба была лишь службой, но не более того.

Не удивительно, что от Хайяра и проку не было почти никакого. Мы с Шакнахаем наблюдали за тем, как он ведет расследование. Он нахмурился, уставившись на Бланку.

— Значит, говорите, мертвая? — спросил он. Шакнахая передернуло, однако он совладал с собой.

— У нас есть все основания предполагать это, лейтенант, — спокойно ответил он.

— Есть подозрения, кому она могла помешать? Шакнахай оглянулся на меня в поисках поддержки.

— Это мог быть кто угодно, — сказал я. — Может быть, ее модди не совпал с настроением клиента.

Хайяр заинтересовался:

— Ты думаешь?

— Посмотри, — ответил я. — В гнезде нет модификатора.

Лейтенант прищурился:

— И что из этого?

— Такие, как Бланка, не выходят из дому без модди. Естественно, у меня сразу возникли подозрения.

Хайяр погладил свои редкие усики.

— Думаю, вы в этом разберетесь. Для начала, правда, негусто.

— Иногда ребята-в штатском творят чудеса, — очень искренне произнес Шакнахай, в то же время подмигивая мне и тем самым показывая, насколько высоко оценивает этих ребят в действительности.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Хайяр.

— Между прочим, лейтенант, — сказал Шакнахай, — надо ли нам продолжать наблюдение за Абу Адилем? На прошлой неделе мы не особенно продвинулись.

— Хотите снова туда заглянуть? К нему домой?

— В его царские палаты, — уточнил я. Хайяр проигнорировал мое замечание.

— Я не приказывал заводить на него дело. Это слишком влиятельное лицо в нашем городе.

— Конечно, — отозвался Шакнахай, — мы и не заводили никакого дела.

— Зачем же вам вновь понадобилось побеспокоить его? — Хайяр уставился в меня вопросительным взором, но я не знал, что сказать.

— У меня есть подозрение, что Абу Адиль имеет отношение к этим нераскрытым убийствам, — заявил Шакнахай.

— Каким нераскрытым убийствам? — возмутился Хайяр.

Я расслышал, как Шакнахай скрипнул зубами.

— За последние два месяца зафиксировано три нераскрытых убийства. На сегодняшний день их уже четыре. — Он кивнул на тело Бланки, уже прикрытое простыней. — Их можно и должно связать с Реда Абу Адилем.