Потерянный бог - Карина Линова

— Тартис! Ты с ума сошел! Что ты делаешь?!!

— Этот дурацкий компас вел нас прямо к виверне!

Иласэ замерла:

— Что?!!

— Или ты не заметила, что чем дальше мы шли по его указаниям, тем хуже все становилось?

— Да, но…

— Виверна охотится на нас! Нам нужно оставаться как можно дальше от ее территории.

— Ее территории? Тартис, да о чем ты говоришь?

Темный не ответил, продолжая тащить девушку за собой.

— Куда мы идем? — не выдержала Иласэ. Она никак не могла понять, что с ним происходить. Должно быть, за то время, что она находилась без сознания, Тартис окончательно спятил.

— Куда ведет эта дорога?

Тартис молчал очень долго, и Иласэ уже уверилась, что он и в этот раз не ответит.

— Я не знаю, — проговорил Тартис, наконец.

— Но тогда…

— Мы пойдем в этом направлении! — перебил он ее, практически зарычав, — и ты будешь делать то, что я скажу!

Иласэ уставилась на него с немалым испугом и кивнула.

До конца дня они почти не разговаривали, и девушку это вполне устраивало. Вместо того она внимательно наблюдала за Тартисом.

Он изменился. Вел себя странно. Словно знал что-то важное, о чем не рассказал ей.

Ближе к вечеру Тартис нашел еще одно черное дуплистое дерево, как то, в котором они провели предыдущую ночь. Оставил Иласэ несколько съедобных корней и велел никуда не уходить.

Когда Темный ушел, Иласэ выбралась из дупла и села на солнышке, прислонившись к стволу. Задремала.

Очнулась, когда вернувшийся Тартис подхватил ее на руки и понес назад к дереву. Она вскрикнула удивленно, слишком шокированная, чтобы двинуться, слишком испуганная, когда он опустил ее на пол внутри дерева и встал, нависая над ней. Однако Темный лишь развернулся и вышел наружу, оставив ее в дупле.

Вскоре Иласэ вновь уснула и спала до тех пор, пока Тартис не разбудил ее не дал ей свеже-поджаренного мяса.

Вечер плавно перетек в ночь. Они спали.

Иласэ очнулась первой и лежала какое-то время, сонно вслушиваясь в звуки жизни ночного леса. Лишь через несколько минут до нее дошло, что источник части этих звуков совсем рядом с их деревом: шелест листьев, редкий хруст ветки под чьей-то лапой, шепот…

Стараясь двигаться бесшумно, Иласэ подползла к выходу из дупла, замерла. Может, просто ветер? Высунулась наружу (явно не самая ее мудрая идея) — никого. И лес замер, стал тихим и молчаливым, слишком тихим.

И потом, из темноты, почти неразличимый шепот:

— Малышшка.

Вздрогнув, Иласэ метнулась назад, прижалась к теплой стене дерева, пытаясь понять, действительно ли она слышала последовавший за шепотом смех, или у нее просто разыгралось воображение, и на самом деле не было ничего.

Несколько минут, или часов, спустя, хотя было еще темно, девушка открыла глаза и увидела, что Тартис просыпается, садится, потягиваясь. Потом он повернул голову к ней, нахмурился:

— В чем дело?

Иласэ удивилась, что он понял неладное по одному ее виду:

— Там кто-то есть.

Темный моргнул, выпрямился, вынул кинжал и скользнул в проход. Спустя пару минут вернулся:

— Все чисто. Почему ты не разбудила меня?

— Я думала, мне показалось, — пробормотала Иласэ.

Тартису это явно не понравилось:

— Если такое случиться вновь, буди меня! Здесь водятся… странные существа.

Иласэ кивнула.

Остаток этой ночи и последующий день были повторением предыдущего. Тартис тащил ее за собой, все время чуть ли не бегом.

Он постоянно держал ее за руку, не отпускал ни на миг, словно боялся, что она таинственным образом исчезнет. И вел себя иначе, чем повелось с самого первого дня в лесу. Теперь Тартис играл роль лидера: решал, куда идти и что делать, ни о чем не спрашивая ее, нес все, что им могло понадобиться, оставлял ей свой плащ.

Единственное объяснение, приходившее Иласэ в голову: Темный хотел заставить ее поверить в его обещание, поверить, что внезапно он превратился в хорошего парня.

Но какая Тартису выгода в этом притворстве?

— Днем нам безопасней? — спросила Иласэ, когда они немного замедлили шаг.

— Нет, — пробурчал он, — просто лучше видно, что вокруг происходит.

Иласэ наблюдала, как напряженно Тартис осматривается по сторонам:

— Мы ушли уже достаточно далеко? От того, от чего мы бежим?

Тартис бросил на нее быстрый взгляд:

— Я не знаю.

— А куда мы идем?

— Не знаю! — его тон явно велел ей заткнуться, но Иласэ не собиралась подчиняться:

— Тогда какой у всего этого смысл?

— Очевидно, остаться в живых! — ответил Тартис резко.

— Мне не нравится путешествовать ночью, — пробормотала Иласэ, — ничего не видно, и сложно найти подходящее место для отдыха.

— Да…, - часть защитного гнева ушла из голоса Тартиса, и он устало вздохнул.

Солнце стояло уже достаточно высоко, когда они остановились на отдых в месте, которое Тартис определил как «хорошее», не советуясь с Иласэ. Оставил девушке немного еды и ушел на охоту, перед тем велев ей никуда не уходить.

Иласэ присела на длинное бревно и задалась вопросом, не стоит ли ей попытаться сбежать. Однако убедить себя в том, что это получится, ей не удалось: он опять ее разыщет, да еще и разозлится, что она не послушалась.

Нет, лучше выждать: рано или поздно клинок ослабит его. Если Иласэ притворится, что верит Тартису, он может забыть об осторожности. Впрочем, Иласэ сомневалась, что Темный планировал в каком-либо обозримом будущем передать ей кинжал. Разве что в приступе преждевременного слабоумия.

Так что ей делать? Устроить засаду сейчас, когда он настороже и опасен? Попытаться избавиться от Тартиса? Тогда придется избавиться и от кинжала, — а без него, как и с ним, — ей верная смерть в лесу.

Иласэ вздохнула: надо отдохнуть, пока есть такая возможность. Набросав веток помягче, укрылась плащом Тартиса, задремала.

Ей четырнадцать, и она в доме своих приемных родителей. Они живы, как и Ника, ее милая сестричка.

Конец весны, и она приехала из Ордена домой на праздник Роз — в этот день распускаются первые черные бутоны — а их сердцевины всегда разных цветов. И, если загадав желание, угадаешь три цветка правильно, то оно обязательно сбудется — ведь розы волшебные.

Иласэ не везет, но Ника угадывает, и на ее лице расцветает мечтательная улыбка.

— Ага, влюбилась, влюбилась! — смеется Иласэ, поняв, что загадала сестра. Та краснеет, и начинает притворно спорить, но на шее ее висит кулон, которого еще зимой не было — изящный серебряный дельфин на фоне синей глазури моря…

Иласэ очнулась и лежала какое-то время, купаясь в тепле костра; посмотрела сквозь прищуренные веки на неясный силуэт в наступившем сумраке, сидевший у противоположной стороны, — должно быть, Тартис, готовит пойманную добычу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});