Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 - Жан-Рох Куанье

и за лавку, и за хорошую мебель». — «Но, мадам, я не знаком с этим капитаном, может видел его на церемониях, но я ничего не могу сказать о нем». Я распрощался и ушел. «О! — сказал я себе. — Ты хочешь, чтобы кто-то увел у тебя эту девушку? Ты не должен терять время».

В тот же день я пошел в дом мадемуазель Байе — так ее звали. «Мадемуазель, мне хотелось бы кофе и немного сахара». «Как пожелаете, мсье», — ответила она. «Я бы хотел, чтобы кофе был свежий». — «Я смелю его для вас. Сколько вам надо?» — «Ливра будет достаточно». И потом она смолола мне кофе.

После того, как она закончила и кофе был упакован, я заплатил ей. «Я не слишком много взял?» — «Неважно, мсье». — «Я собственно, не за этим пришел, я хочу поговорить с вами». — «Хорошо, говорите, я слушаю». — «Я пришел, чтобы попросить вашей руки. Я прошу простить меня, я говорю прямо, без прелюдий и лукавства. Я не умею говорить речей, и прямо, по-солдатски я прошу вас об этом». — «И я отвечаю вам так же откровенно, — возможно, я соглашусь». — «Хорошо, мадемуазель, а когда я смогу поговорить с вами серьезно по этому вопросу?» — «В шесть часов».

Ровно в 6 часов я пришел к ней. «Но у вас нет разрешения?» — «Я попрошу его, но сначала мы должны обсудить наши дела и наши возможности. Для того чтобы я получил разрешение, моя будущая жена должна иметь приданое — 12 000 франков». — «У меня есть они, — ответила она, — в том числе мой дом и мебель. Так что, тут все в порядке». «Что же касается меня, у меня нет ничего, кроме нескольких арпанов[86] земли и нескольких виноградных лоз, но зато я не в долгах. Все мои скромные сбережения были потрачены на то, чтобы мои виноград был в хорошем состоянии, ведь я не ожидал, что так скоро женюсь». — «Прекрасно, просите разрешение, я согласна выйти за вас замуж». — «И я, мадемуазель, даю вам слово. Завтра я пойду к генералу». Генерал принял меня очень любезно. «Я немедленно оформлю ваше прошение, и добавлю также от себя». — «Благодарю вас, генерал».

Через восемь дней я получил разрешение, и сразу же поспешил к мадемуазель Байе. «Вот мое разрешение, теперь мы должны назначить день для подписания контракта. Если вы согласны, мы также можем выбрать день нашей свадьбы». — «Вы слишком скоры — я должна сообщить об этом своим родителям». — «Ничего, время есть, и мы сыграем свадьбу в любой подходящий для вас день». Я хотел жениться в свой день рождения — 16-го августа. «Но это невозможно, это праздник. Давайте лучше 18-го, я напишу в Париж и приглашу свою сестру, потому что мы не будем устраивать свадьбы». — «Я так и хотел, и притом, у меня нет денег». — «И ваша семья слишком велика». — «Я не хочу, чтобы они знали день нашего венчания, я просто напишу им, что женюсь, вот и все». — «Свадьба будет стоить от 5 до 600 франков, и лучше вложить их в наше небольшое дело». — «Я согласен с вами».

Мы договорились подписать контракт 10-го, а 18-го заключить брак. Контракт был подписан. Мсье Маре был моим свидетелем, а мсье Лабур — свидетелем моей будущей жены. Мое приданое в наличных деньгах было очень скромным. Я сказал им: «Все мое богатство состоит из 4-х франков и 50-ти сантимов, а вы будете столь любезны, что добавите остальное. Я предлагаю вам часы с репитером, красивую цепочку, два серебряных ножа, вилки и ложки. Что касается моего гардероба, он в полном порядке — 40 рубашек и других вещей к ним, также 73 франка в месяц, 125 франков в год от Почетного легиона и четыре бочки с вином. Но более у меня нет ни су». — «Хорошо, мсье, мы сделаем все возможное». Все уладилось. Я сразу же пошел, чтобы попросить мсье Риволе одолжить мне 80 франков, чтобы купить шаль, который я сразу же вручил своей будущей жене. Она была в восторге. Затем я пошел к мсье Море и сообщил ему о том, что я женюсь. «Кто же ваша избранница?» — «Ваша кузина, мадемуазель Байе». — «Это та самая, о которой я думал для вас, дружище, и я буду рад сделать все, что смогу для вас». — «Мне, возможно, потребуется ваша помощь». — «Можете положиться на меня».

Затем я пошел к мадам Лабур. «Это вам я обязан своей женитьбой на этой девушке, ведь вы намекнули мне, что кто-то другой может увести ее от меня». — «Как удачно сложилось, что мы с вами говорили об этом».

Но, тем не менее, была большая неприятность. Мне нужно было исповедаться. Я навел справки, и мне сказали, что лучше всего обратиться к мсье Лелону, мне сказали, что он прекрасный человек. Я сразу же пошел к нему. «Мсье, — сказал я, — я решил жениться на мне». «Но вы были на исповеди?» — «Нет, именно для этого я пришел к вам. О чем вы можете спросить солдата? Я исполнял свой долг». — «Хорошо, тогда я исполню свой». Затем он опустился на колени на краешек стула, пробормотал короткую молитву и, поднявшись, дал мне свое благословение (такое же славное, как и другим), а также мое свидетельство об исповеди. «Скажите аббату Виару, что я дал вам благословение на женитьбу. На ком вы женитесь?» — «На мадемуазель Байе». «Ах, — сказал он, — я учился вместе с ее отцом. Она исповедована?» — «Нет, мсье». — «Пришлите ее ко мне» — «Хорошо, я хотел бы повенчаться с ней 18-го, в четыре часа утра». — «Церковь открыта только с пяти, но в половине четвертого с ключами я буду». — «Благодарю вас, я немедленно отправлю к вам свою невесту». — «Я буду ждать ее здесь».

Я был готов прыгать от радости, что избавился от этой проблемы. Я пошел к своей невесте. «Мадемуазель, я исповедался, мсье Лелон ждет вас». — «Очень хорошо, я сейчас пойду к нему». — «Он сейчас дома, он старый друг вашего отца, так он мне сказал». — «Хорошо, вы остаетесь здесь с этими девушками. Я скоро вернусь». Через полчаса это дело было закончено, а на следующий день мы отнесли аббату Виару 3 франка.

К нашему отъезду все было готово. Я нанял четырехместный экипаж — он должен был по нашему выходу из церкви ждать нас у ворот Шампино. Мы выпили кофе и в шесть часов уже сидели в карете. Мы были одни.