Слова сияния - Брендон Сандерсон

В ожидании Садеас откинулся назад, в то время как по арене поползли шепотки, заполняя ее, как вода чашу. Сегодня собралось много народа. Трюки Адолина в предыдущем поединке привлекли внимание, а все новое интересовало двор. Вокруг места Садеаса оставалось свободное пространство, чтобы обеспечить ему больше комфорта и уединения, хотя на самом деле он сидел в обычном кресле, встроенном в каменные трибуны в партере арены.

Кронпринц ненавидел то, как чувствовал себя без Доспехов Осколков, и еще больше ненавидел то, как выглядел. Раньше, когда он проходил мимо, ему вслед оборачивались. Его сила наполняла помещение, все смотрели только на него, многих охватывало вожделение. Вожделение по его силе, по тому, кем он был.

Он терял это ощущение. О, кронпринц был по-прежнему силен — более или менее. Но взгляды людей изменились. И каждое подтверждение того, что он утратил молодость, раздражало Садеаса.

Он умирал, шаг за шагом. Как и каждый человек, да, но он чувствовал приближение смерти. Оставалось надеяться, что он умрет спустя десятилетия, но смерть отбрасывала очень длинную тень. Единственная дорога к бессмертию пролегала через завоевание.

Шорох ткани известил о появлении Иалай, которая скользнула на свое сидение с ним рядом. Он рассеянно протянул руку и начал почесывать ее любимое место — поясницу. Имя жены было симметричным. Крошечное проявление богохульства ее родителей — мало кто отваживался выражать святость своих детей подобным образом. Садеасу нравились такие люди. В действительности, именно ее имя заинтриговало его в первую очередь.

— М-м-м-м, — вздохнула жена, — Очень приятно. Вижу, дуэль еще не началась.

— Полагаю, осталось ждать совсем немного.

— Хорошо. Ненавижу ожидание. Я слышала, ты отдал гемсердце, которое добыл сегодня.

— Бросил его к ногам Хатама и ускакал прочь, как будто оно не имело для меня никакого значения.

— Умно. Мне следовало предусмотреть такое поведение как одно из возможных. Ты опровергнешь заявления Далинара о том, что мы отказываемся повиноваться ему только из-за жадности.

Внизу на арене наконец-то показался Адолин, облаченный в синие Доспехи Осколков. Некоторые светлоглазые вежливо зааплодировали. Напротив из своей подготовительной комнаты вышел Эраннив. Его полированные Доспехи не были окрашены, за исключением черной полосы на нагруднике.

Садеас прищурился, все еще почесывая спину Иалай.

— Эта дуэль даже не должна была состояться, — сказал он. — Предполагалось, что все слишком напуганы или слишком пренебрежительны, чтобы принять его вызов.

— Идиоты, — тихо проговорила Иалай. — Они знают, Торол, как им следует себя вести — я позаботилась о нужных намеках и обещаниях. И все же каждый из них втайне мечтает стать тем, кто одержит верх над Адолином. Дуэлянты не слишком заслуживают доверия. Они дерзкие, легко теряют голову и слишком заботятся о том, чтобы порисоваться и заработать славу.

— Нельзя допустить, чтобы план его отца сработал, — ответил Садеас.

— Не сработает.

Садеас взглянул туда, где расположился Далинар. Он сам сидел не так далеко — на расстоянии окрика. Далинар на него не смотрел.

— Я выстроил это королевство, — тихо сказал Садеас. — Я знаю, насколько оно хрупкое, Иалай. Его не так уж трудно разрушить.

И он знал единственный способ отстроить его заново так, как нужно. Все равно что перековать оружие. Необходимо расплавить остатки старого, прежде чем отлить замену.

Внизу началась дуэль, Адолин устремился по песку к Эранниву, орудующему старым Клинком Гавилара с его особенным дизайном. Адолин втянулся в бой слишком быстро. Неужели мальчишка настолько нетерпелив?

В толпе притихли светлоглазые, а темноглазые зашумели, жаждая еще одного представления, как в прошлый раз. Однако сегодня бой не превратился в борцовскую схватку. Двое противников обменялись пробными ударами, и Адолин отступил, заработав удар в плечо.

«Небрежно», — подумал Садеас.

— Я наконец выяснила причину суматохи в покоях короля две недели назад, — произнесла Иалай.

Садеас улыбнулся, не отводя взгляда от поединка.

— Я и не сомневался, что у тебя получится.

— Покушение на убийство, — сказала она. — Кто-то повредил королевский балкон, необдуманно попытавшись устроить падение Элокара с высоты в сотню футов[26] на камни. Исходя из того, что я слышала, почти сработало.

— Тогда не так уж необдуманно, если он чуть не погиб.

— Прости, Торол, но «чуть» имеет огромное значение в случае убийства.

Верно.

Садеас прислушался к своим ощущениям в поисках намека на эмоции при известии о том, что Элокара чуть не убили. Он не обнаружил ничего, кроме легкого сожаления. Ему нравился мальчик, но чтобы перестроить Алеткар, потребуется избавиться от всех следов прошлого правления. Элокару следовало умереть. Предпочтительно по-тихому, после того как будет покончено с Далинаром. Садеас ожидал, что ему придется собственноручно перерезать горло мальчишки, несмотря на уважение к старому Гавилару.

— Как ты думаешь, кто направил наемных убийц? — спросил Садеас достаточно тихо, чтобы, принимая во внимание окружающих их места охранников, не пришлось волноваться, что их подслушают.

— Трудно сказать, — ответила Иалай, отклоняясь в сторону и разворачиваясь, чтобы подставить ему другую часть спины. — Вряд ли это Рутар или Аладар.

Оба поддерживали Садеаса. Аладар с некоторой покорностью, Рутар — всей душой. Ройон был слишком большим трусом, остальные чересчур осторожны. Кто еще мог пойти на такой шаг?

— Танадал, — высказал догадку Садеас.

— Похоже, именно он. Но посмотрим, что мне удастся выяснить.

— Должно быть, те же люди повредили королевскую броню, — предположил Садеас. — Возможно, нам удастся разузнать немного больше, если я воспользуюсь своей властью?

Садеас являлся кронпринцем информации. Это был один из старых титулов, еще из прошлых столетий. С помощью подобных званий распределялись обязанности между кронпринцами. Формально оно наделяло Садеаса властью проводить любые расследования и контролировать соблюдение правил.

— Может быть, — проговорила Иалай с сомнением.

— Но?

Она покачала головой, наблюдая за очередным обменом ударами между противниками внизу. После прошлого раунда поединка одна из перчаток Адолина истекала штормсветом к шумному неодобрению некоторых темноглазых. Почему этих людей вообще сюда пустили? Некоторые светлоглазые не смогли прийти, потому что Элокар зарезервировал несколько мест для своих подчиненных.

— Далинар, — сказала Иалай, — сделал ответный шаг на нашу уловку с назначением тебя кронпринцем информации. Он использовал тот случай как прецедент, чтобы провозгласить себя кронпринцем войны. И теперь каждое твое действие с применением прав кронпринца информации закрепляет его авторитет в конфликте.

Садеас кивнул.

— Так у тебя есть план?

— Не совсем, — ответила Иалай. — Но я над ним работаю. Ты заметил, что Далинар начал патрулировать территории за пределами лагерей? И Внешний рынок. Разве это не должно быть твоей обязанностью?

— Нет, такими вещами должен заниматься кронпринц торговли, но король его не назначил. Однако я вправе следить за порядком во всех десяти лагерях, а также назначать судей и магистратов. Далинару полагалось ввести меня в курс дела, как только произошло покушение на жизнь короля. Но он не сделал ничего подобного.

Садеас на секунду задержался на этой мысли, убрав руку со спины Иалай, позволив женщине сесть ровно.

— Существует слабость, которую мы можем использовать в своих интересах, — сказал Садеас. — У Далинара всегда была проблема с передачей власти. Он никогда никому по-настоящему не доверяет выполнить какую-то работу. Не обратился ко мне, когда следовало. Сам подрывает свое заявление о том, что все части королевства должны работать сообща. Брешь в его броне. Сможешь воткнуть в нее кинжал?

Иалай кивнула. Она использует своих информаторов, чтобы начать задавать вопросы при дворе. Почему, если Далинар пытался выковать лучший Алеткар, он не хотел делиться властью? Почему не привлек Садеаса к защите короля? Почему не открыл двери своего лагеря судьям Садеаса?

Какова реальная власть трона, если он наделяет Садеаса полномочиями, а потом притворяется, что ничего такого не было?

— В знак протеста ты должен отказаться от своего назначения кронпринцем информации, — сказала Иалай.

— Нет. Пока нет. Мы подождем, пока слухи кольнут старину Далинара, заставят его подумать, что нужно было позволить мне выполнить свою работу. Вот тогда, прямо перед тем, как он решит привлечь меня к делу, я откажусь.

Такой поступок еще больше подорвет и Далинара, и само королевство.