Наваждение генерала драконов - Мария Лунёва

Яну, сломя голову понесся назад. За тобой... Я успел бы, Айла... я бы успел... — он словно этой фразой успокаивал себя.— Но тебя не было.

— Какая жалость, что ваш брат меня спас... — во мне проснулась язвительность.

— Какое счастье, что это так... — он улыбнулся сквозь слезы. — Столько лет я гадал, что же с тобой случилось. Нашел тех бандитов, что напали на ваш дом.

— Даже так.

— Да, их казнили... Всех их... Но никто о тебе ничего не знал...

Ощутив такую пустоту в душе, я просто смотрела на этого мужчину и не чувствовала ничего. Лишь холод. Тоску. Разочарование. Казалось, все краски покинули этот мир, сделав его серым и неуютным. Моим ночным кошмаром оказался добрый дядюшка, который сейчас смотрел на меня мокрыми от слез глазами. И самое страшное я ощущала жалость. Вопреки логике я сочувствовала ему, и это так злило.

До одури.

Выдохнув, сжала кулаки так, что ногти воткнулись в плоть. Я взывала к себе, приказывала не прощать. Ненавидеть. Но не могла. И это делало меня такой беспомощной. Слабой.

Хотелось просто заткнуть уши ладонями и больше ничего не слышать. Не думать. Забыть все это и жить дальше.

Но это было невозможно.

— Я даже проклянуть вас не могу, — в моем голосе слышалось отчаянье. — Живите с этим и дальше. А я хочу домой! Хочу туда, где нет вас... Хочу к своему псу, который спас меня. Который тащил меня по ступенькам подальше от огня. В нем одном оказалось больше от человека, чем в вас и в вашем управляющем. Это ведь он был с вами в ту ночь?!

Орин Сэтт замер и опустил взгляд на стол. Шумно выдохнув, я заметила на полу у его кресла графин с вином. Да и кислый запах, на который я поначалу не обратила внимания. Как же знакомо! И этот заливает все свои проблемы пойлом. Ясно! Выходит, я попала в точку. Вот чего управляющий был так учтив со мной. Весь заботливый, внимательный: и ужин тебе, и фрукты отборные. Все для вас, ора Айла...

— А ему как спалось все эти годы? — прорычала я. — Или он тоже по карте водил пальцем за бокальчиком вина?

— Ян выполнял мои приказы, — голос дядюшки упал до шепота. — Он здесь ни при чем.

— Ни при чем! — взревела я раненым зверем. — О да, ослушаться орина страшнее, чем бросить девчонку на верную медленную смерть. Да о чем я! Такая, как я, и милосердия недостойна. А как вы теперь все это Оуэну расскажите? Какими глазами вы будете на него смотреть? Может, свозите и могилку мою покажите. Ваш управляющий все подтвердит. А можно мне с вами? Хоть посмотрю, куда мне цветочки-то нести. Или Хэйлу все равно где могила моя? Я и букетика не заслужила... посмертно?

— Он был там... — орин спрятал лицо в ладонях. — Я показывал ему, он привозит туда...

Орин не договорил. Умолк. Его плечи предательски затряслись. Видимо, осознание содеянного окончательно накрыло.

— Что же вы наделали! — прикрыв глаза, выдохнула я. — Зачем столько лжи? Отбелить себя? Я бы прокляла вас, если бы узнала, что все эти годы оплакивала живого. Ладно со мной... С ним так за что? У вас что в груди камень? С Оуэном за что? Вы же надежду у него отобрали этой могилой. Вы не меня там похоронили, а его! Он бы искал. Он бы знал, что я есть. У него была бы цель. А вы... Так жестоко. Вы действительно монстр, дядя Сэтт, но не мой, а сына. Как вы будете ему все это рассказывать? Мне даже жаль вас. Жаль! Оуэн носил цветы на пустую могилу, верил вам. Оплакивал свою избранную. Вы не оставили ему ни веры в лучшее, ни надежды на счастье.

— Я не знаю, зачем я это сделал, — хрипло пробормотал он. — Хэйл все спрашивал о тебе, а я искал. Перевернул всю округу, все деревеньки у Воротянки. Но ничего. А он смотрел мне в глаза и задавал вопросы. И я... Я думал — так будет лучше для него. Сам себя убедил, что мальчик ошибся и найдется другая. И я отвез его туда. Показал небольшую насыпь у могилы его матери. И он замолчал. Больше ничего не спрашивал. Мой сын стал иным. Будто мертвым изнутри. Его стала волновать лишь война. Словно он умирать туда рвался... Женщины... Он не смотрел ни на кого. И тогда я понял, что снова ошибся... Я окончательно все испортил.

— Так что же не признались ему?! Ведь поняли, что живая я.

— Испугался его гнева. Испугался, что он уйдет из дома добровольцем в императорские войска... Впрочем... так он и сделал. А я все искал... Деревня за деревней. В тех краях так много рыжеволосых девушек... — его плечи снова затряслись. Растерев лицо ладонями, он поднял на меня взгляд. — Я так рад тебе, Айла. Я был так счастлив, когда увидел тебя на пороге собственного дома. Это будто подарок богов. Будто они сжалились надо мной и прислали ту, что я столько лет разыскивал.

— И вы надеетесь, что я сейчас обниму вас, расцелую и все забуду? — у меня снова все потемнело перед глазами. Рад он, подарок богов. Да если бы не папа... Я запнулась об эту мысль и снова уставилась на дядюшку. — А как вы брату своему все объясните? Как? Он так долго выхаживал меня. Ночи не спал. Стал мне отцом, настоящим, любящим, самым заботливым. Как же теперь вы ему признаетесь в том, что это вы бросили его дочь умирать в огне? Как? Вы ведь все это время, пока я здесь, должны были об этом думать.

Орин лишь покачал головой.

Отвернувшись от него, уставилась в темное окно. На горизонте вспыхнула и погасла молния - словно предвестник надвигающейся бури.

"Как вовремя" — язвительно шепнул внутренний голос.

— Мне уже давно все равно, что со мной будет, Айла, — раздалось за моей спиной. — Лишь бы ты и Хэйл были счастливы.

— Мы... — я горько усмехнулась. — Знаете, это ради него я цеплялась в ту ночь за жизнь. И все последующие то же. Все думала что не могу причинить ему такую боль. Он же искать будет. Я верила в него. Знала — Оуэн никогда