Дети Богов и Воинов - Шона Лоулес

лишала его сил. – Передай сыну… и Сайв… что я их…

Голос затих на полуслове. Как же я могла позволить ему умереть? Я не могла не…

– Лонон, прошу. Не уходи.

Мне не хватило сил даже на ломкий шепот. Слишком поздно. Грудь Лонона больше не вздымалась. Я знала, что не дождусь ответа.

– Прости меня, Лонон. Пожалуйста, прости.

Слезы обжигали щеки. Что же я натворила?

Каркнув, Шенна подлетел поближе, и взмахом руки я отогнала его от Лонона.

– Пошел вон! – рявкнула я. – Даже не думай.

Вдали зазвучал рог. Звук разнесся по всей долине, поэтому я не могла понять, кто обращается к войскам: ирландцы или викинги. Я сложила руки Лонона на его груди и мутными от слез глазами взглянула на поле боя. Рослый викинг уже расправился с воинами, пришедшими на помощь Лонону, но ко мне не вернулся. Вместо этого он отправился искать новых врагов подальше от реки.

Ударив себя в грудь, он оглушительно заревел:

– Трусы! А ну, сразитесь со мной!

Лишь один человек ответил на этот вызов. Высокий манстерский воин, впрочем, уступающий викингу и ростом, и шириной плеч. Когда он развернулся к нам, я увидела, что в каждой руке он сжимает по мечу. Мурха. Со стали капала кровь. Подбежав к противнику со всех ног, он поочередно взмахнул клинками. Они сверкнули так близко, что между ними остался совсем ничтожный зазор.

Немногие воины пользовались двумя мечами. Колмон рассказывал, что некогда обучался этому стилю, но предпочитал меч и щит. «Чтобы драться двумя мечами, – объяснял он, – нужно постоянно оставаться сосредоточенным. Слишком много острых клинков, которыми недолго и порезать мое красивое личико».

Мурха двигался плавно и уверенно, но я уже видела, как рослый викинг сразил Лонона и еще трех манстерцев, не получив ни царапинки.

Мурха бросился на врага, делая выпад обоими мечами сразу. Один лязгнул о секиру, а другой угодил в подставленный щит. Викинг отбил нападение, но от напряжения наморщил лоб. Желая перехватить инициативу, он шагнул вперед, целясь в шею противника и прикрывая бок щитом от ответного выпада. Мурха отшатнулся, с трудом отразив удар. Руками, толщиной похожими на стволы деревьев, могучий викинг вновь занес секиру и рубанул с такой силой, что почти выбил меч из правой руки принца.

Враг ухмыльнулся и бросился вперед в надежде нанести смертельный удар. В последний момент Мурха развернулся и поднял правую руку, направляя острие клинка в живот противника. Тот вовремя заметил уловку и изо всех сил обрушил щит, прижимая меч к земле. Но Мурха успел ослабить хватку на рукояти, и щит опустился куда легче, чем рассчитывал викинг. Быстро повернувшись, принц атаковал врага левым мечом, и клинок вошел в бедро великана.

Викинг пошатнулся: теперь увесистые доспехи и оружие только мешали ему. Он с трудом удерживал равновесие, и тяжесть собственного тела гнула его к земле – туда, где уже ждал выставленный меч Мурхи. На сей раз клинок поразил шею.

Когда поверженный противник растянулся на земле, Мурха взглянул на меня.

– Оставайся тут, – выдавил он, тяжело дыша, и снова ринулся в гущу сражения. Свирепый воин с длинной черной бородой уставился на павшего викинга, широко открыл полные ярости глаза и завопил. А потом перевел взгляд на Мурху.

Казалось, что в этот момент затряслась сама земля. Послышались вопли и мстительные кличи. Я обернулась к лесу, из которого внезапно выскочил целый табун свежих лошадей и влетел в тыл викингов, не защищенный стеной щитов. Это воины из отряда Тейга объехали долину кругом, не попавшись на глаза врагам, и теперь атаковали сзади, пока их соратники с королем Брианом во главе давили спереди.

Те немногие всадники Ситрика, которые следили за боем из седла, помчались на подмогу викингам, но манстерцы заняли возвышенность, и благодаря этому преимуществу их копья не ведали промаха.

Кудрявый черноволосый всадник на сером жеребце увидел, что его соратники падают из седел, и натянул поводья. Он резко развернулся и изо всех сил погнал коня в сторону Дублина.

За его спиной продолжалось ожесточенное сражение: вопли, топот лошадей, лязг скрещенных клинков. Численное превосходство оставалось за викингами, но могучий натиск всадников Тейга разбил с тыла стены их щитов и уравнял положение.

Я свернулась в клубок в зарослях утесника. Не осталось сил смотреть на битву и видеть, как мои знакомые падают наземь и погибают. Томас и Колмон приказали бы немедленно бежать и возвращаться к ним, но я не могла так поступить. Ноги отказывались нести меня к крепости Потомков.

– Глядите! – вскричал кто-то. – Это же Шехналл!

Тут же послышался звук рога.

– Назад! – возвестил другой голос. – Отступаем к городу!

Викинги пустились в бегство. Всадники гнали лошадей к надежным дублинским стенам, а пехотинцы мчались за ними из последних сил.

– Вставай! – Мурха схватил меня за запястье и вложил в мои руки сумку и меч, которые он, должно быть, снял с моей павшей лошади.

– Я не оставлю здесь Лонона.

– Он мертв, Фоула. Сюда могут прийти враги. Найди моего отца и оставайся рядом с ним.

Я не могла отвести взгляда от Лонона – он одиноко лежал на холодной земле, распахнув мертвые глаза.

– Зачем? А ты куда? – услышала я собственный голос.

– В погоню за дублинцами. Если мы перехватим Ситрика до того, как он доберется до города, этой войне настанет конец. – Он проследил за моим взглядом и посмотрел на павшего друга. Наклонившись, принц закрыл глаза Лонона, снял с его руки кольцо и вложил в мою ладонь. – Передашь его сыну. А теперь ступай.

Не сказав больше ни слова, Мурха вскочил на лошадь и помчался к Дублину. Тейг и его всадники последовали за ним, отчаянно желая настичь короля Дублина до того, как он скроется за стенами.

Оставшиеся манстерцы собрались вокруг короля Бриана. Гленмаму усеяли тела мертвецов. Среди них стонали от мучительной боли раненые, лелеющие раздробленные кости и кровоточащие раны. Кровь и кишки окрашивали грязь в багровые тона. Дрожа всем телом, я на ходу достала из сумки травы для обработки ран. Пусть мне нельзя применять целительский дар, я собиралась сделать все, что в моих силах, и спасти как можно больше людей.

– Фоула! – позвал отец Маркон. – Сначала помоги королю.

Я подошла к ним, борясь с головокружением, и король Бриан вытянул левую руку. На предплечье виднелась царапина от удара секиры: дорогая кольчуга уберегла от глубокого пореза.

– Ждем, – сказал король Бриан отцу Маркону, пока я обрабатывала рану. – Теперь мы ждем короля Шехналла.

Он устремил взор на приближающееся войско владыки Мита.

– Шехналл сильно припозднился, –