Ii. Камень второй. Горящий обсидиан - Ольга Макарова

По вещам, которые носит с собой путешественник, можно много узнать о нем самом.

Вчера Максимилиан высыпал на хозяйский ковер все содержимое своей тощей сумки, чтобы добраться до запакованных в простую и промасленную бумагу знахарских принадлежностей, включающих обширную коллекцию растений. Сегодня, в преддверии рассвета, Макс складывал все свои вещи обратно. Их оказалось не так уж много. Собственно, большую часть сумки занимали как раз все эти свертки, содержащие сушеные травы, цветы, плоды и коренья, пузырьки с экстрактами… Был еще комплект грубой домотканой одежды про запас, стопка чистых листов, миниатюрная чернильница и… жуткого вида самодельная фляжка, крышка которой была завинчена накрепко и прижата костяной застежкой для надежности.

— Макс, дай попить, — попросила Эдна, простодушно решив, что фляжка заполнена простой водой.

— Эту штуку нельзя пить… — покачал головой Макс. — Сейчас спустимся в кухню, там нам нальют чего-нибудь горячего…

О содержимом фляжки он рассказывать Эдне не стал. А там был всего лишь анок меллеос. Гердон, конечно же, не мог отпустить Макса без своего коронного зелья…

Смешно сказать, но, даже имея за плечами какой-никакой знахарский опыт и прожив год бок о бок с самим Гердоном Лорианом, юный миродержец так и не постиг всех тонкостей приготовления анока меллеоса и, что особо прискорбно, звездного яда.

Сам Гердон на это заявлял просто: «К ядам талант нужен, Максимилиан… Нет таланта — никакая амбасса не поможет»…

Что ж… видимо, у Макса вправду не было такого таланта. Он мог бы развить нужный навык опытом, но для этого года явно мало. И звездный яд, годный всего лишь в течение двадцати пяти часов после снятия с огня, должен был приготовить кто-то другой…

Макс исподлобья взглянул на Эдну. Та беспечно расчесывала волосы маленьким деревянным гребешком. Похоже, с недавними переживаниями она справилась не хуже, чем это умеют делать маленькие дети. Вот если бы и Макс так умел…

…Подобрав с пола дрекавачье перо, он вдруг до мельчайших деталей припомнил все, что видел и чувствовал, когда резал человеку горло… От подобных воспоминаний его передернуло…

— Пошли, — обратился Максимилиан к Эдне.

Та послушно соскочила с кровати на пол и набросила на плечи свой собственный черный плащ. Плащ такого фасона зовется «летучей мышью» — у него нет рукавов, и черный фарх его ложится красивыми длинными складками… Макс невольно залюбовался девушкой, но быстро стряхнул наваждение: не время сейчас для восхищений и восторгов, сначала надо выйти живыми из города…

У главных ворот Лура уже расхаживал туда-сюда Урхан, проверяя, все ли в порядке и покрикивая на сонных с утра наемников. За спиной у готового к дальней дороге торговца пускал холодные блики внушительный боевой топор; тонкая кольчуга поблескивала под воротником куртки.

— А, явился, Хромоножка! — громко приветствовал он хмурого Макса, рядом с которым, робко держась за его локоть, стояла Эдна. Глядя на эту странную пару, Урхан многозначительно хмыкнул. — Всю гостиницу переполошил ночью! — довольно произнес он. — Опасный ты парень, хоть и мелкий еще… Пожалуй, добавлю тебе десяток монет сверху, если ты и при мне проявишь подобную прыть…

— Не надо, — гордо поднял подбородок Макс. — Лучше ее, — он кивнул на Эдну, — посади в повозку. Вон ту, крытую.

— А… — крякнул Урхан, махнув здоровенной ручищей. — Ладно, пусть садится… Тарандры и не заметят такую кроху.

Что ж, торговец явно был в благодушном настроении. Даже орал на своих наемников и слуг он больше для порядка, без всякой злобы.

Славный малый… Так и пышет силой и здоровьем. Эдакое лихое бородатое солнце в человечьем облике.

…В сопровождении десяти наемников и трех погонщиков тарандров обоз Урхана покинул тревожно оживающий город. Безголовая деревянная птица провожала уходящих своими потрепанными крылами, распятыми на главных воротах. Во всем своем нынешнем виде она, воистину, символизировала Лур. Безголовый. Распятый между законом и тенью. Источенный тысячами тысяч тайных ходов… Для Максимилиана этот город навсегда останется связанным с дрекавачьим пером, острым краем разрывающим живое горло…

«Для Лайнувера Лур был столицей мира… — подумал Максимилиан, глядя, как исчезает в пыльной дымке, поднятой копытами тарандров, серая громада города. — Но я не Лайнувер… и я ненавижу Лур…»

Путешествовать в компании веселого, хоть и вспыльчивого здоровяка Урхана было приятно. Он никогда праздно не сидел в повозке, а размашистым шагом шел наравне с наемниками, заводя по пути разные беседы. Недостатка в идеях у него не было, и он каким-то непостижимым для нелюдимого Макса образом умудрялся найти общий язык и тему для разговора с каждым.

К концу первого дня пути Урхан разговорился даже с Эдной. И — о чудо! — девушка, поначалу дичившаяся бойкого торговца, вдруг стала улыбаться, напевать короткие песенки и рассказывать веселому бородачу какие-то забавные истории из своей жизни. Какими бы наивными те ни были, Урхан неизменно искренне и громогласно хохотал над каждой и просил поведать ему еще что-нибудь…

Через полчаса такого душевного времяпрепровождения Макс почувствовал, что у него нестерпимо горят уши, гневно трепыхается сердце и сжимаются кулаки… Он долго не признавался себе, что ревнует. Но ревность, она и только она сводила с ума юного миродержца.

Максимилиан терпел ее, стиснув зубы. Он этого вид у него становился мрачнее с каждой минутой. А когда Эдна заботливо спросила, все ли с ним в порядке, Макс неожиданно рявкнул на нее так, что испугался сам.

— …Прости… — запоздало произнес он, опомнившись. Но это несчастное слово в данный момент походило на каплю, сгинувшую в черной бездне.

Эдна испуганно замолчала, как ребенок, которого ударили. Макс опустил взгляд в землю. Он себя ненавидел и клял последними словами.

— Не серчай на старика, Хромоножка, — по-доброму рассмеялся Урхан, вновь невыразимо волшебным образом разрядив обстановку. Хотя насчет «старика» он явно преувеличил: вряд ли ему было даже за сорок.

— Чем торгуешь, Урхан? — решил немедленно сменить тему Максимилиан.

— Сейчас вот партию луков везу. А еще стрелы, болты и арбалеты. Но в основном — луки, — деловито пояснил торговец и поинтересовался: — Ты сам-то стрелять умеешь?

— Умею, — без особой радости признался Макс; все, что было связано с луками и стрелами, неизменно напоминало ему Ирина Фатума и Мальбара-Охотника…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});