Сталин и заговор генералов - Минаков Сергей Тимофеевич

Таким образом, все сводилось к застольным разговорам, воспоминаниям, посещениям бывшего «полкового собора», проявлению недовольства своим положением и надеждам на его улучшение в результате падения советской власти. Впрочем, согласно старой военной традиции — пока не потеряно знамя, существует полк — сохранение знамени л.-г. Семеновского полка и других полковых реликвий, несомненно, было признаком нелегального (в силу этого «антисоветского», антигосударственного, «контрреволюционного») существования «второго» полка императорской лейб-гвардии как военной организации. Также можно было квалифицировать и фактическое сохранения церковно-полковой организации при бывшей полковой церкви л.-г. Семеновского полка.

Вполне понятно, что подпоручик Тухачевский, будучи знаком со всеми офицерами л.-г. Семеновского полка, со всей «полковой семьей», в наиболее близких приятельских отношениях находился, естественно, с офицерами 7-й и 6-й рот. В 7-ю роту он был первоначально определен, а в 6-ю был несколько позже переведен. В 7-й роте его окружали командир роты капитан П.Брок, поручик А.Иванов-Дивов-21 и подпоручик Д.Комаров-1716 717. Весьма вероятно, что Комаров ближе познакомил Тухачевского с А.Типольтом, который учился в Императорском Училище правоведения вместе с Д.Комаровым. Приятельские отношения между Тухачевским и фон Типольтом укрепились еще более, когда в конце августа 1914 г. подпоручика Тухачевского перевели младшим офицером из 7-й в 6-ю роту. Командиром ее был капитан Ф.Веселаго, а кроме Типольта и Тухачевского, третьим младшим офицером был подпоручик Г. фон Эссен-2. И Веселаго, и фон Эссен погибли в 1915 г. Из старых.ротных товарищей у Тухачевского к 1917 г. остался один Типольт718.

Следует иметь в виду, что большинство из перечисленных офицеров проживали в Петрограде-Ленинграде. Это в определенной мере обусловило поддержание между ними отношений прежней «полковой дружбы». В то же время они, возможно, были так или иначе связаны с семеновцами, оказавшимися в близком окружении М.Тухачевского, поддерживавшими с ним приятельские, а не только служебные отношения (А.Типольт, П.Ермолин, С.Анников, М.Мейендорф). В частности, полковник Л. Дренякин также окончил Александровское военное училище, в котором учился вместе с П.Ермолиным (будучи его сверстником), долговременным сотрудником Тухачевского в 1919— 1922 гг. Наличие в Красной Армии столь влиятельной и авторитетной фигуры, как Тухачевский, несомненно, вселяло в них чувство социальной защищенности («свой семеновец всегда сумеет защитить») и, не исключено, — какие-то политические мечты и надежды («Тухачевский-Бонапарт»). Во всяком случае, в 1930—1931 гг., когда в Ленинграде были проведены аресты бывших чинов л.-г. Семеновского полка, то некоторые из родственников арестованных обращались к Тухачевскому (в то время командующему Л ВО) с ходатайствами о защите арестованных. Однако Тухачевский отказался выступить в качестве защитника. Отчасти его поведение можно понять: в это время ему самому угрожал арест, поскольку арестованные Н.Какурин и И.Троицкий указали на него как на вдохновителя и организатора антиправительственного заговора.

Таков был в 1922—1923 гг. военно-политический фон настроений представителей советской военной элиты, на котором возникло «дело Варфоломеева», политически компрометировавшее Тухачевского. Разумеется, далеко не у всех бывших генералов и генштабистов этот «выскочка —гвардейский поручик» вызывал слишком большое профессиональное уважение, не говоря уж о личных симпатиях, однако, как выразился полковник А.Дилакторский, отражая настроения военспецов-генштаби-стов, именно в это время: «Тухачевский моден», и при нем можно «сделать карьеру». Он казался наиболее подходящей фигурой для роли их военно-политического лидера. Во всяком случае, вряд ли можно рассматривать как случайное совпадение по времени пояаление в мартовских дневниковых записях 1923 г. генерала фон Лампе выражений надежд на близкую «бонапарти-

зацию» Советской России под предводительством Тухачевского. Не исключено, что эта информация — «слухи о военном заговоре» и причастности к нему Тухачевского — могла пройти в берлинский центр русского военного зарубежья через полковника Дилакторского, сообщавшего о «политической моде» на Тухачевского в военных и общественно-политических кругах Советской России, или В.Готовского. Уместно еще раз вспомнить анализ военно-политической ситуации в Советской России — СССР к осени 1922 г., переданный И.Ильиным в записке, адресованной П.Врангелю, с точки зрения «бонапартистской перспективы», где философ, перебирая фамилии наиболее авторитетных военачальников и руководителей РККА, лишь о Тухачевском сказал: «Может стать центром заговора».

В целом, подводя определенный итог всему сказанному выше о политических настроениях в высшем комсоставе Красной Армии, вполне можно констатировать наличие определенных оснований для информации, зафиксированной в дневнике фон Лампе 30 января 1924 г., о том, что «в толще Красной Армии имеется значительная организация, поставившая себе целью производство переворота в стране и в самой армии» и что «возглавляется она командующим Западным фронтом, бывшим подпоручиком л.-г. Семеновского полка Тухачевским».

С июля по ноябрь 1923 г. со своих должностей, как правило, с понижением, были смещены следующие «генералы»: 719

8. Троицкий И.А., подполковник Генштаба — начальник школы

усовершенствования высшего комсостава Украинского военного округа (07.1923). '

9. Новицкий Ф.Ф., генерал-майор Генштаба — начальник штаба Управления ВВС РККА (08.1923).

10. Петрожицкий И.И., поручик — помощник начальника Управления ВВС РККА (07.1923).

11. Надежный Д.Н., генерал-лейтенант Генштаба — командир 2-го стрелкового корпуса МВО (11.1923).

12. Грушецкий В.Ф., подполковник — командир 3-го стрелкового корпуса МВО (11.1923).

13. Афанасьев Ф.М., полковник Генштаба — помощник начальника Военной академии РККА (11.1923).

14. Уборевич И.П., подпоручик — командующий 5-й Отдельной армией (12.11.1923).

15. Артемьев К.П., подполковник Генштаба — начальник штаба

5-й Отдельной армии (07.1923).

16. Буденный С.М. — командующий 1-й Конной армией (24.10.1923).

Таким образом, в результате обследования, проведенного комиссией ЦКК, были фактически «вычищены» командное ядро Западного фронта, Украинского военного округа, 5-й Отдельной армии, 1-й Конной, командование ВВС РККА, а также стрелковых корпусов МВО (полностью) и УВО (частично).

Московское политическое и военное руководство в августе 1923 г. предприняло еще одну попытку удалить с Западного фронта М.Тухачевского, отправив его в Берлин для формирования «германской Красной Армии» ввиду грядущего «германского Октября» и предлагая высокую (но «почетную») должность в центральном аппарате РККА (возможно, ввести его в состав РВС СССР). Однако Тухачевский отказался «сдать» командование Западным фронтом. Таким образом, центральная власть не сумела решить, в сущности, главный вопрос в проблеме политической благонадежности военной элиты и армии в целом. Все эти обстоятельства и породили слухи о «мятежных настроениях» Тухачевского, особенно за рубежом, и стали толчком к раскручиванию «дела Тухачевского» 1923 — 1924 гг. Этот вопрос будет рассмотрен подробнее ниже.

■ ........РУССКИЕ ТАЙНЫ •

♦

Так или иначе, но состав военной элиты к декабрю 1923 г. заметно изменился и после проведенной «чистки» был представлен следующими лицами:

1. Каменев С.С. (1881 —1936) — главком (полковник Генштаба), русский, сын офицера.

2. Лебедев П.П. (1873—1933) — начальник Штаба РККА (генерал-майор Генштаба), русский, дворянин.

3. Шапошников Б.М. (1882—1945) — 1-й помощник начальника Штаба РККА (полковник Генштаба), русский, из мещан. '

4. Гарф Е.В. (1884—1938) — 2-й помощник начальника Штаба РККА (полковник Генштаба, выпускник Пажеского корпуса, бывший офицер лейб-гвардии), немец, из дворян.