Кроваво-Черный - Павел Кошик

– Какие, например?

– Убийство скота или домашних животных. Очень редко вампиры становятся ночными сразу же после трансформации – большинство сначала пробуют силы на братьях наших меньших. Бывают ещё кражи запасов крови для переливаний из медицинских учреждений.

– Ты, вроде как, историю знакомства со Стокером собирался рассказать.

– Ага, точно. Было это лет семь назад. Тогда наш филиал состоял из меня, Лесоруба, Рэтла, Ли и Бэсси. Гик и Флеминг присоединились к нам ещё позже, чем Стокер. В один прекрасный день попалась мне на глаза странная история из разряда «городских легенд». Мол, в соседнем городе по ночам одинокие девушки, возвращающиеся домой из бара, неожиданно теряют сознание, отключаются на какое-то время, а после просыпаются где-нибудь в подворотне в луже собственной рвоты, ну, или просто на грязном асфальте неподалеку от питейного заведения. Казалось бы, истории здесь вообще и нет. Выпила лишнего, отключилась – ну, с кем не бывает. Но все эти девушки после пробуждения обнаружили у себя на шее след от укола. По версии этой легенды, в городе завелся необычный сексуальный маньяк, который выслеживает пьяненьких девчушек, усыпляет их уколом снотворного, а потом проделывает над несчастными свои извращенные действия. Вот только на телах жертв никаких следов ни обычного, ни сексуального насилия не обнаружилось, и вещи все тоже остались при них. Соответственно полиции до таких случаев никакого дела не было.

Дядя посмотрел на меня, проверяя, слежу ли я за ходом его рассказа. Я следил.

– У нас тогда выдался очень спокойный месяц, и я просто от скуки решил покопаться в этом деле. Ведь в основе любой городской легенды лежит какое-нибудь реальное событие. Искаженное многочисленными устными пересказами практически до неузнаваемости, но все же реальное. Приехал я в тот городок, расспросил народ и нашел несколько девушек, с которыми случилась описанная в легенде неприятность. Большинство, конечно, не помнили ровным счетом ничего из того, что случилось с ними после выхода из бара и до неприятного момента пробуждения на асфальте со следами укола на шее. Но вот одна, наименее пьющая, припомнила, что кажется за ней кто-то шёл от самого бара, а, догнав, вроде как, даже схватил за лицо, а точнее накрыл ладонью рот и нос, что показалось девушке наименее правдоподобным из её воспоминаний. Так как она была пьяной в тот момент, а никаких следов удушения или чего-то ещё подобного после не обнаружилось, девушка не стала настаивать на своих словах о преследователе. Не настаивала, но, особо и не отказывалась от них. Я сразу же подумал о хлороформе.

Я вопросительно посмотрел на дядю.

– Ну, знаешь, как в кино показывают – наливаешь такую бесцветную жидкость на платок, закрываешь им лицо жертве, и она отключается. Его ещё в больницах раньше применяли в качестве наркоза – вдохнешь пары и отправишься в страну грез.

Я кивнул головой в ответ.

– Но, спрашивается, зачем нападающему использовать хлороформ, чтобы обезвредить свою жертву, а после ещё и накачивать её транквилизатором? К тому же одна из девчонок рассказала, что у неё хватило ума, проснувшись после такого нападения, сесть за руль. Её тормознули копы, а запашок после вчерашнего кутежа ещё не выветрился. Отправили на освидетельствование, взяли анализы на наличие в крови всякой гадости и не обнаружили ничего, кроме ожидаемого алкоголя. Значится, не было никаких транков. Но след от укола остался!

– Кто-то воровал их кровь! – воскликнул я. – Ли рассказывала, что тот последний чувак, ну, ночной, которого вы грохнули, вот он так же шприцом забирал у своих жертв кровь.

– Точно так. Ли последнее дело потому и приметила, что я ей эту историю рассказывал. Вообще ты удивишься, но воровство крови у живого человека – преступление довольно распространенное. Многие ночные вампиры начинают свою карьеру подобным образом. Так что запекшаяся точка крови после укола в наше время – такой же признак нападения вампира, как и следы зубов на шее. И, кстати, современные вампиры вообще не так чтобы часто кусают своих жертв. Это довольно сложно, грамотно прокусить вену и тем более артерию – весь измажешься в кровище и много заветной жидкости растратишь понапрасну. Большинство ночных предпочитают сначала обездвижить жертву, а потом уже выкачать из неё кровь шприцом или, например, подвесить человека за ноги, перерезать горло и спустить кровь, как это делают на скотобойнях. На моей практике кусали жертв либо молодые вампиры, которым жажда затуманивала рассудок, и они бросались на людей, ни о чем больше не думая, либо, наоборот, матерые звери, которым подобное доставляло ещё и некое эстетическое удовольствие. Нетрудно отличить первых от вторых: работу молодых копы всегда принимают за нападение диких животных, настолько ужасно растерзанными в итоге выглядят жертвы, а вот бывалые вампиры, напротив, работают очень чисто – четыре аккуратненьких следа от клыков и ни капли крови мимо.

От дядиного рассказа у меня побежали мурашки по спине. Я вспомнил Джека и то, как он обращался со своей жертвой. Судя по всему, он как раз и был таким вот матерым зверем, после которого не остается никаких лишних следов. Чтобы отпугнуть нехорошие мысли, я перебил Майка:

– Ты вроде снова углубился в дебри, вместо того, чтобы рассказывать историю знакомства со Стокером.

– Ага, точно. Извиняюсь. В общем, заподозрил я нашего неуловимого сексуального маньяка в том, что на самом деле он вампир, ворующий кровь, а не извращенец, бегающий в одном пальто, надетом на голое тело. Приступил к поискам. Сначала дело шло очень туго – в те годы и камер наблюдения на улицах было меньше, и полицейские базы похуже, да и чего уж там скрывать – я был гораздо менее опытным поисковиком. Я уже готов был сдаться – наличие вампирской составляющей в деле не доказано, да и жертв по большому счету и нет. Пренеприятное пробуждение посреди улицы, возможно, даже пойдет на пользу любительницам слишком бурных кутежей. Но тут, как назло, появилась первая настоящая жертва. Труп девушки был найден в подворотне.

– Этот маньяк её убил? – мне уже не терпелось услышать, когда же история дяди, наконец, достигнет своей кульминации.

– И да, и нет. Следов насилия на теле не обнаружили, кроме той самой точки от укола шприцем. Вскрытие показало, что у девушки были проблемы со здоровьем, а точнее с сердцем. Изрядное количество выпитого алкоголя и так весьма негативно сказалось на работе её «мотора», а кровь, которую изъял из её вен наш преступник, оказалась «последней каплей», – рот дяди искривился в грустной ухмылке от собственного неловкого каламбура. – Сердце не выдержало такого напряжения и остановилось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});