Рядовые Апокалипсиса - Борис Громов

Пока она орудовала щипчиками, дядя Коля объяснял ей несложную, на первый взгляд, науку прицеливания.

— Так, ну–ка, поведай мне, Эухения, – похоже, ее имя, перевранное на испанский манер, ему самому сильно понравилось, – как называется это колечко и вот этот шпенечек?

— Целик и мушка, – без запинки отрапортовала Женька, благо на память она никогда не жаловалась.

— Правильно. А вместе они – прицельное приспособление. Пользоваться им совсем не сложно. Гляди: вжимаешь приклад в плечо и смотришь на мушку сквозь отверстие в целике, причем так, чтоб вот эти два закрывающих слева и справа мушку «рога» как бы сливались с ободком целика. А верхний срез мушки в этот момент, должен быть точно посреди круглого отверстия в целике.

На слух звучало это все натуральной абракадаброй, но стоило Женьке, расправившейся наконец с остатками маникюра, вжать узкий приклад «Кедра» в плечо – сразу стало гораздо понятнее. Особенно когда дядя Коля повторил все с самого начала, да еще и пальцем показал, что и как. Вот только этот гадский предохранитель… Увидев, как Женька второй раз стесала о непослушную железяку кожу на пальце, Грушин тяжко вздохнул и, буркнув: «Варварство, конечно, но фигли делать…», все тем же консервным ножом поддел предохранитель снизу и несколько раз его немного приподнял, как бы отгибая. А потом снова протянул пистолет–пулемет Женьке:

— Держи, Эухения. Теперь как?

Предохранитель стал ходить гораздо легче, о чем она и сообщила дяде Коле.

— И то хлеб. Ладно, давай теперь вот что…

— Николаич, ты тут? – раздался от ворот ангара мощный бас.

Обладатель голоса тоже впечатлял: высокий (наверное, не ниже спасшего ее омоновца), широкоплечий, явно очень сильный, но уже пузцом зарастать начавший мужичара. Да еще и физиономия простецкая: круглая, с румянцем во всю щеку и курносым носом. Таким нужно богатырей в детских сказках играть – здоровенный, могучий, горластый, но по всему видно – добрый как теленок.

— А где ж мне быть, Алексей? Тут я…

— Оба, а это что за чудное виденье? – уставился вошедший на Женьку. – Красавица, ты чьих будешь? И кто это тебе на режимном объекте находиться разрешил?

— Не твоего ума дело, – опередил кладовщик растерявшуюся и не знающую что ответить Женьку. – Раз сидит – значит, право такое имеет. Тебе–то какая печаль?

— Дык, это, дядь Коль, я ж тут вроде как первый заместитель комбрига. Да, и еще полковник… Ну, типа, начальство, и все такое. Даже для тебя…

— Для меня? – ехидно протянул Грушин. – Шшанок ты куцехвостый, а не начальство. Я ж тебя, стручка зеленого, горохового, еще салабоном помню. «Тащ прапорщик, отпустите до «чепка»[102], сигарет купить срочно нужно, а то дембеля прибьют», – жалобно взвыл он, явно кого–то пародируя.

Румянощекий полковник зарделся еще сильнее и стал похож лицом на свеклу.

— Так это когда было… – протянул он.

— Да когда б ни было, а было! – отрезал кладовщик. – Так что неча тут! Девушка у меня в гостях, и нечего к ней цепляться.

Женька с интересом наблюдала за этой шутливой перебранкой, которая явно доставляла немалое удовольствие обеим сторонам. Какие ж все–таки мужики иногда дети! Как начнут друг перед другом хвосты пушить… Павлины…

— Эй, Николаич, ты чего это, никак жениться собрался на старости лет? – хохотнул румяный полковник. – Не поздновато? Девушка, он старый, больной и храпит по ночам. Не поддавайтесь!

— Ой, чувствую, сейчас я по старой памяти как поставлю кой–кого в киба дачи[103], – хмыкнул дядя Коля. – Да как начну на чьих–то длинных, очень на макивару[104] похожих, ногах лоу–кики[105] отрабатывать…

— Дядь Коль, все понял и осознал! Виноват, дурак, исправлюсь! – в притворном ужасе взмолился здоровяк, а потом посерьезнел лицом. – Николай Николаич, ты уж прости, но я к тебе по делу. И, при всем уважении к девушке, разговор на двоих.

Женька, поняв, что ее очень вежливо и по–доброму, но выпроваживают, подскочила с табурета.

— Ой, правда, Николай Николаич, засиделась я у вас…

— Ну раз такое дело, – кладовщик тоже встал и пошел открывать дверь, – то беги. Но завтра снова забредай, коль интерес к продолжению есть. Если время будет, может, и еще чего нужного и интересного покажу.

В палатке Женьку встретили дружным гвалтом. Если отбросить все охи–ахи и прочие причитания, то соседки, похоже, уже вычеркнули ее из списка живых. Оказывается, пока она гостила на складе РАВ, в палаточном городке на тактическом поле приключилось ЧП. То ли приблудного зомби часовые проворонили, то ли в самом лагере кто–то умер внезапно – подробных обстоятельств пока никто не знал, но кончилось все большой паникой, стрельбой и почти тремя десятками трупов.

— Ой, девочки, а вдруг к нам такая тварь забредет, – испуганно хлопала глазами крупная шатенка, которая обитала на койке прямо напротив Женькиной. – Что же нам тогда делать?

Мысль эта явно очень тревожила и остальных обитательниц палатки, и шум поднялся такой – куда там потревоженному посреди ночи курятнику. Да, похоже, прав был дядя Коля: одни еще не сообразили, что защищать себя пора учиться самому, а другие и не собирались этого понимать, надеясь спрятаться за кого–нибудь, кто будет решать за них все проблемы. И отличить первых от вторых пока практически невозможно. Все одинаковые – растерянные и напуганные.

— Что делать, что делать, – нарочито презрительно фыркнула Женька и неторопливо, демонстративно вытянула из–под бушлата «Кедр». Негромко щелкнул предохранитель, сочно лязгнул затвор, загоняя в ствол патрон. – Сухари сушить!

Тишина в палатке наступила такая, что, когда Женька, снова поставив пистолет–пулемет на предохранитель, прямо в кроссовках и бушлате улеглась на койку, скрип сетки показался ей просто оглушительным.

г. Сергиев Посад, Привокзальная площадь,

торговый центр «Воздвиженский»,

28 марта, среда, утро

Нет, ну до чего ж все–таки хорошо придурковатым героям голливудских «ужастиков» про зомби, а! Вот какой фильм ни припомни, что бы там у них ни творилось, супермаркет – просто островок спокойствия и безопасности. Тихо, светло и спокойно. Несмотря на то что снаружи вокруг – полный разгром и хаос, внутри – тишь и божья благодать: горят себе лампы дневного света под потолком, аккуратно стоят товары на полках, а в лифтах даже музычка играет. Лепота! Откуда электричество и почему зомби в магазины не лезут, хотя по всяким прочим строениям шастают свободно, – загадка. Видать, те, кто для подобных фильмов сценарии писал, настолько от реальной жизни оторваны, что для них электрическое освещение, горячая вода из крана и заставленные едой полки супермаркетов – явление незыблемое. Как дети, ей–богу!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});